У каждого Темного Лорда...

Филатова Анна

— Что им надо?

— Ты цел?

— Что они с тобой делали там, под куполом?

— Все нормально, — отмахиваюсь я. — Меня немножко попугали, хотели отобрать Сами-Понимаете-Что. Я сказал, что не дам, и они временно отстали.

— А купол зачем?

— А сам не знаю. Теоретически, чтобы поговорить по секрету. А на самом деле они не сказали ничего такого, о чем к концу заседания, ну в лучшем случае завтра, не догадаются уже буквально все.

— Нужно будет потом добыть думосбор и просмотреть ваш разговор подробно, — говорит Гермиона. —

Главное, чтобы не выяснилось, что их заглушка еще и от думосбора защищает.

— Откуда такая идея? Ты где-то такое читала? — уточняет Рон.

— Нет, просто ожидаю худшего. Ну и, как минимум, это вполне в духе Отдела Тайн. Не зря же про них никто ничего толком не знает.

— Поживем — увидим, — снова отмахиваюсь я. — Не до них сейчас. Пусть шлют приглашение на разговор, там видно будет.

— Ты собираешься с ними сотрудничать?

— Конечно! Когда еще доведется пролезть в Отдел Тайн не тайком и ночью, а официально, по приглашению?

И потом, хозяину Даров Смерти, честно говоря, лучше с невыразимцами дружить: меньше будет вокруг желающих прибрать эти самые дары к рукам. Главное, чтобы сами невыразимцы не догадались, что я на их дружбу очень даже рассчитываю. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Конечно, они распрекрасно это поняли.

Заседание продолжается, мы все рассаживаемся по местам. Я смотрю на Визенгамот и вижу слегка растерянные, обалдевшие от стремительности событий лица. Они тут собирались решать вопрос виновности или невиновности Гарри Поттера и его (или Дамблдора?) армии, а оказалось, что они прямо сейчас будут выражать недоверие Министру и начинать расследование его деятельности, отменять кучу постановлений, принимать (наверное) какие-то другие и... что еще им придется делать? Немало, я думаю. А перед ними по-прежнему сидит Поттер со своей (или Дамблдора?) армией, до сих пор не осужденный, и на черта-то он тут нужен, когда у них столько забот?

— Итак, кто голосует за досрочную отставку Министра Магии Альберта Ранкорна и начало расследования? Кто против?

И начинается.

Кто голосует за назначение досрочных выборов Министра Магии?

Кто голосует за и против Амбридж?

Кто голосует за пересмотр всех обвинительных приговоров за последний год и кто против этой горы работы и за амнистию всех подряд, не глядя?

Кто за отмену всех декретов, указов и прочей ереси за последний год?

Кто голосует за то, чтобы отправить нас всех к черту, сняв все обвинения, поскольку они были предъявлены при прошлом Министре и по его указанию?

— Протестую! — говорит Хоукворт. — Допустим, можно снять с Поттера старые обвинения, но остается целый ряд новых. Этот человек вломился в Министерство Магии среди ночи! И он украл статую! Он сам признавался в этом в своей печатной писанине!

— Вот за это, — твердо говорю я, — я готов заплатить любой штраф. Я украл статую "Магия — сила", потому что никаких сил не хватало знать, что этот маглоненавистнический ужас стоит посреди Атриума. Трон из сплетенных человеческих тел, серьезно? У вас тут вообще-то

посетители с детьми бывают. Им же потом кошмары будут сниться! Мне лично — снились!

Меня поддерживают нестройные выкрики из зала, я разбираю только "сразу надо было", "давно пора" и "озверели совсем".

— Кто за то, чтобы признать Гарри Поттера виновным в проникновении в Министерство и краже и назначить ему штраф в размере стоимости статуи плюс возмещение морального ущерба? — ровно спрашивает мадам Боунс.

— А кому именно я должен за моральный ущерб? — не выдерживаю я. Нет, ну правда, не Хоукворту же!

— Тому молодому человеку из охраны, которого вы по халатности и преступному недосмотру не усыпили, — строго говорит Боунс. — Ему, между прочим, пришлось пить целый курс успокоительных зелий, когда он решил, что попал смертельным проклятием в кого-то из вашей компании.

— Понял, раскаиваюсь, возмещу, — покладисто киваю я.

— Итак, кто за то, чтобы...

— Минуточку, — вмешивается Шафик. — Выходит, кто-то погиб при этом инциденте? Если так, то вина мистера Поттера куда больше, чем...

— Никто не погиб, — поспешно говорю я.

— Но ведь есть показания, что он попал в кого-то...

— Ему показалось, — максимально неубедительным голосом говорю я. — Он не попал.

Хоукворт тем временем что-то пересчитывает в одном из пергаментов, разложенных перед ним, Боунс и Шафиком.

— Мистер Поттер, — вкрадчиво говорит он, — а где же Джинневра Уизли?

— А почему вас это интересует? — спрашиваю я, хоть и знаю, почему.

— Она единственная из вашей компании отсутствует сегодня. Ну, если не считать Малфоя-младшего, но он на момент вашей выходки в Министерстве находился в Азкабане. А вот мисс Уизли... Мистер Поттер, не в нее ли попала та роковая Авада?

Публика ахает, я в очередной раз радуюсь тому, что семейство Уизли знает настоящий расклад.

— Нет, не в нее, — ровно говорю я.

— И чем же вы это докажете?

— А почему я должен это доказывать? Вы обвиняете меня в ее убийстве?

— Нет, ваша вина только косвенная...

— Разве для обвинения — пусть косвенного, пусть какого угодно, — вам не нужно тело мисс Уизли?

— Ох, ради Мерлина, мистер Поттер! Мы сегодня нарушили столько правил, что вполне можем нарушить еще парочку. Объясните, куда вы ее дели, или я попрошу Визенгамот инициировать расследование.

Джинни за моей спиной еле слышно вздыхает.

— Не вздумай, — тихо говорю ей я. — Я отобьюсь. Не надо.

— Что вы там шепчете, мистер Поттер? Итак, где же мисс Уизли?

— Я здесь, сэр, — говорит Джинни и выходит из-за моего кресла. — Вы довольны?

— Более чем, — кивает тот, хотя я вижу, что нисколечки он не доволен. — Ладно, эта версия себя не оправдала, но все же, мистер Поттер, в кого попала Авада?

— Она ни в кого не попала. Она никого не убила, — еще раз повторяю я.

— Вы готовы поклясться в этом?

— В том, что она никого не убила? Готов.