У нас всё хорошо
Шрифт:
– Дурашка ты, – заметив эту метаморфозу, дядя Вова тут же отпустил вожжи и подобрел. – Перестань бороться с жизнью. Не ищи правды. Просто живи, как хочется и как совесть велит. И всё.
– Но мне совесть велит показывать людям, что много безобразия вокруг, и надо это исправлять, надо жить по-другому.
– А если люди не хотят жить по-другому? Если они как раз хотят жить так, как живут.
– То есть? Ты хочешь сказать, что людям нравится беззаконие, несправедливость, нищета, насилие? – новая порция возмущения оживила Олега.
– Конечно. Тем, у кого в жизни это всё присутствует, определённо нравится. Может, и не нравится,
– Ты глупости говоришь, – обиделся Олег. Ему показалось, что дядя Вова его просто дразнит. – Никто не желает себе плохого. Никому не может это нравится. Если человек нормальный, конечно.
– А кто тебе сказал, что мы нормальные? И что вообще такое эта норма?
– Это долгий разговор. Мы в какие-то дебри уходим. Когда начинают сильно усложнять, значит, хотят запудрить мозги. Давай попроще. Объясни мне, почему люди хотят жить плохо?
– Конечно, никто не скажет, что он хочет жить плохо: у каждого человека есть какие-то представления о хорошей жизни, которые люди охотно озвучивают. Беда только в том, что говорить можно сколько угодно, но если человек делает не то, что говорит, то все его мечты так и останутся мечтами. Если варить суп, то будет суп. И есть придётся суп, а не пельмени, которые ты хотел. Понимаешь?
Олег молчал. Переваривал.
– Надо жить по вере. Вот как ты говоришь, что проповедуешь, то и надо делать. Тогда будет тебе счастье. Люди страдают оттого, что говорят постоянно одно, а делают другое.
– Но я же делал то, что говорил? Я же не врал ни себе, ни другим? Скажи, дядь Вов? Правда?
– Правда. Только в нашей профессии это не проходит. Тут надо варить не то, что хочешь, а что велят. Ты так не сможешь, поэтому я и советую тебе искать себя на другом поприще. А если хочешь глаголом жечь сердца людей, заведи блог и строчи там свою правду.
– Опять ты про свою правду.
– Опять. Потому что так и не понял: нет никакой общей правды. У каждого она своя. И кто-то в твоей правде увидит что-то своё и будет тебя читать. А кто-то плюнет и пойдёт дальше. Потому что у него совсем другая правда. И ничего ты с этим не поделаешь. Научись с этим жить. Реже будешь лезть в бутылку, особенно когда в этом нет никакого смысла.
Олег молчал. Не грели его эти слова. Не это хотел он услышать.
– Я много раз в этом убеждался, – продолжал своё дядя Вова. – Столько разного народу интервьюировал. Поначалу тоже удивлялся. Думаю, гонит гад – такое несёт, нельзя в это верить. А потом слушаю, вникаю в то, что он говорит, и понимаю – реально верит. И думает, что только так и можно, и никак иначе. Когда-то в тюрьме с убийцей одним общался. Он всю семью свою укокошил – громкое было дело. У меня волосы дыбом чуть не стали, когда его слушал. Он абсолютно внятно, местами даже логично, обосновывал мне свою правоту, ни секунды не сомневаясь в своей невиновности. «Но ты же их убил?» – спрашиваю его. «Я только сделал, что они хотели, что заслужили», – спокойно ответил он. «Они говорили тебе так? Просили, чтоб ты убил их?» «Да, – говорит он, – только не словами, а по-другому» «Так, может, ты не понял, может, в их поступках намёк на что-то другое был?» – напираю я. «Нет, – отвечает, – я всё правильно понял. И сделал всё правильно».
– И сколько ему дали?
– Не помню. Вышку, кажется.
– И правильно, – согласился Олег. – С
– Я тоже так подумал сразу. А потом часто вспоминал нашу беседу и понял, что не так всё просто. Когда мы берёмся судить кого-то, судим ведь со своей колокольни и не понимаем, что другой видит иначе.
– Видит-то он иначе, но переступать грань нельзя.
– А где она, эта грань? Ты её никогда не переступал?
– Я никого не убивал.
– Ты уверен?
– Уверен, дядь Вов, – Олег улыбнулся и покосился на ряд пустых бокалов, явно намекая своему собеседнику, что тому уже хватит.
– Я понимаю, что топориком ты не махал, как этот, как его…Старушку который… Да ладно. Я говорю, что словом мог кого-то садануть крепко или пожелать кому-нибудь в сердцах, чтоб он сдох, например. Не было такого?
– Ну, такое с каждым бывает…
– Вот каждый, с кем бывает, он ничуть не лучше того преступника.
– Но почему? Тут же нет нарушения закона?
– К сожалению, нарушение закона – это уже последнее звено в цепи целого количества преступлений или, скажем так, разных неблаговидных мыслей и деяний.
– Да брось ты… – замахал руками Олег и опять бросил подозрительный взгляд на бокалы.
Дядя Вова заметил это и с улыбкой предложил:
– Хочешь, докажу это на твоём примере?
– Давай.
– Вот ты, будучи журналистом, решил вывести на чистую воду какого-то олигарха, например, или чиновника проворовавшегося. Что ты делаешь?
– Если у меня есть факты, то копаю глубже, чтоб собрать хороший компромат. Потом пишу статью.
– И гневно так обличаешь в ней кровососа, да?
– Конечно. А что ж мне его по головке гладить? Или стихами лирическими про его деяния излагать?
Дяде Вове шутка явно понравилась.
– Стихами было бы как раз совсем неплохо… – он от души рассмеялся. – Но ты же строчишь гневный памфлет, в котором сообщаешь всем и каждому, что человек этот вор, коррупционер, преступник и т.д. Пробуждаешь в читателе злость, агрессию, бьющую по всем: и по читателю, и по герою твоему, и по тебе. Но сначала это забродит крепко в читателе, который будет думать, что всё так плохо, что его обворовывают, что нет справедливости и ждать чего-то хорошего от жизни просто глупо. И вся эта злость, обида, безысходность потянется к тому, про кого ты написал. Если статейка твоя получит резонанс, а ему придётся объясняться, оправдываться и кому-то, может, даже рты закрывать, то разрушительный масштаб твоего продукта увеличивается многократно. Наконец, если ты действительно достанешь на свет что-то сильно крамольное, то и тебя ведь пристукнуть могут.
– Но даже если так, то выходит, я прав, что написал про него? Значит, надо было это сделать?
– Зачем?
– Как зачем? Чтоб остановить его.
– Глупый ты. Запомни, никогда никого ты не сможешь остановить. Если вдруг случается, что протесты низов дали какой-то результат, то за этим, как правило, стоит какой-то передел власти. Не в сторону народа, как ты понимаешь, а там, наверху, между своими. Все, кто в СМИ что-то вякает, делают это исключительно по разрешению сверху. И ничего другого ты не напишешь. И никого не заставишь… Люди делали и будут делать то, что считают нужным. Ты пойми, олигарх этот или чиновник, про которого ты напишешь, он ведь совершенно искренне полагает, что прав, что просто обязан делать то, что делает, и по-другому никак не может быть.