У нас всё хорошо
Шрифт:
Олегу претил такой подход, он упорно не принимал эту расхожую мысль про несовершенство мира и человека. Если всё так плохо и будет только хуже, зачем, собственно, и жить тогда? К чему все эти устремления в сторону любви, дружбы, той же справедливости, если её, оказывается, не может быть по определению? Чего тогда стоят все эти бесконечные попытки переустройства общества, смены власти и лозунгов? Да и вообще, если разобраться, на кой чёрт макаке надо было слезать с дерева и эволюционировать в сторону человека –
– Как зачем? Чтоб нескучно было, – объяснил как-то Олегу дядя Вова – самый старший и самый опытный из его коллег. Он был единственным, кто не покинул редакцию на волне массового оттока кадров.
– То есть? – не понял Олег дядю Вову. Решил даже, что тот шутит, и немного обиделся.
– Чтоб жизнь текла, нужны какие-то процессы. Движение. Развитие. Не может быть сегодня так, как вчера.
С этим трудно было спорить.
– Но зачем же так круто? Можно помягче?
– А помягче это как?
Олег до отказа заполнил лёгкие воздухом, чтоб на одном дыхании, да с нужным эмоциональным градусом напомнить о том, как безжалостно проходится эта жизнь по людям, причём большей частью хорошим, как ломает и корёжит их души, загоняя в безверие и цинизм, как лишает последней надежды…
– Дядя Вова, к тебе пришли, – в дверях возникла журналистка Алёна, которую посылали в ближайший магазинчик за провиантом.
Когда дядя Вова вышел, Алёна начала раздавать заказы.
– А кто к нему пришёл? – забирая свои чипсы, как бы между прочим бросил Олег.
– Не знаю… Заморыш какой-то.
– Точно заморыш, – согласился с ней вошедший в комнату Паша, который писал в их издании про зарубежную жизнь. Как только дядя Вова вышел, он сразу же проследовал за ним вроде как по своей надобности.
– Успел-таки посмотреть, – фыркнула в его адрес Алёна. – Тебе тоже всё надо знать?
– Профессия у нас такая… Журналист обязан интересоваться жизнью – так наш редактор всё время говорит, – попытался оправдаться Паша.
– Интересоваться жизнью и совать нос в чужие дела – это, по-моему, разные вещи.
– В нашем деле это одно и то же, – не сдавался Паша.
– Не думаю. Должна быть какая-то грань…
Олег, которого также уличили в чрезмерном любопытстве, почувствовал, что в словах Алёны есть резон. Но ни за что не согласился бы это признать. Даже будучи припёртым к стенке, упирался бы и железно стоял на своём. Он категорически не мог признавать чужую правоту. Тем более женскую. Особенно, если речь шла о таких сильно умных, как Алёна. С ними Олега прямо подмывало спорить и непременно доказывать несостоятельность их позиции. Когда удавалось с блеском разбить такую вот оппонентку в пух и прах, Олег чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. И если бы сейчас затронули именно его, а не Пашу, то мало бы
Но на этот раз обошлось. Паша не стал отвечать Алёне, а вскорости вернулся дядя Вова, и всем любопытствующим представился шанс задать свои вопросы.
– А кто это был, с таким безумным взглядом? – не утерпел Паша.
– Ты тоже заметил этот взгляд? – улыбнулся дядя Вова. – Так, борец с режимом один…
– С нынешним или тем, прежним? – это уже был Олег.
Дядя Вова не сразу услышал: он как раз открыл почту и принялся внимательно читать письмо.
– С каким режимом борец? – не успокаивался Олег.
Не отрывая глаз от экрана, дядя Вова махнул рукой:
– Да какая разница…
Алёна хихикнула. Олег обиделся на дядю Вову. Мог бы и объяснить что-нибудь: он у них вроде наставником числится, как-никак.
– А зачем тебе этот тип? – поинтересовался Паша.
– Ни зачем. Это я ему нужен. У него там прожекты какие-то – вот он мне и морочит голову. Не знаю, как отделаться, – дядя Вова отстучал короткий ответ и обратился наконец к Олегу. – Так о чём мы там говорили?
– Да ладно… – Олегу вдруг расхотелось митинговать.
– Не реагируй ты так сильно на это дело, – кивнул дядя Вова в сторону монитора, на котором в муках и боли рождался очередной Олегов памфлет.
– Ну как не реагируй…
– Элементарно. Всё проходит. Пройдёт и это.
– И жизнь тоже. А жить когда?
– Сейчас. Бери и живи. Кто тебе не даёт?
– Как живи! Ты посмотри, что вокруг творится? – Олег почувствовал, как начал закипать. – Вот ты, о чём ты сейчас пишешь?
– О бардаке в законах.
– Просто так или в связи?
– В связи, – улыбнулся дядя Вова. – У нас всё в связи… Зачем без этого воздух сотрясать?
– И что там?
– Обычное дело… Людей из дома выгоняют.
Олег чуть не подпрыгнул от радости.
– Ну вот! – он театрально развёл руками и закивал головой, приглашая всех присутствующих поддержать его.
– И что?
– Как что, дядь Вов? Разве это нормально?
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Может, нормально. Может, нет. Не мне об этом судить.
– А кому, интересно?
– Им, наверное… Этим людям. С ними же такое приключилось, не со мной.
– А что, с тобой такого приключиться в этой стране не может? – Олег ехидно прищурил глаз.
– Может. С каждым может. В этой жизни всё может быть.
– Потому что власть такая! – поддержали Олега из-за перегородки.
– Да не во власти дело… – стал возражать дядя Вова.
– В ней, в ней, – не соглашались за перегородкой.
– Власть всегда одинаковая, и всегда кому-то она не нравится. Причём вчера этот кто-то мог быть доволен властью, а сегодня вдруг решил, что надо срочно на баррикады.