У смерти два лица
Шрифт:
— Анна Чиккони, няня, — она выпускает мою руку; теперь я уже явно ощущаю оценивающие нотки в ее тоне.
И тут над теннисным кортом раздается пронзительный рев. Пухленькая девочка с кудрявыми каштановыми волосами лежит на земле, держась за коленку со свежей ссадиной. Это Клодия, некогда лучшая подруга Пейсли.
— Анна! — зовет Пейсли, размахивая руками, хотя я всего в нескольких шагах.
— Вам лучше идти, — в голосе миссис Толбот звучит тонкая насмешка, прекрасно показывающая, что она думает обо мне как о няне.
Я
Не проронив ни слова, я бросаюсь к девочкам на корте. Я знаю, где Беллами хранят аптечку. Это всего лишь разбитое колено — я приведу Клодию в порядок в один момент. У меня это хорошо получается, я умею.
— И, Анна… — говорит миссис Толбот в тот самый момент, когда Пейсли хватает меня за руку и начинает тянуть к Клодии, чтобы осмотреть ее рану.
Я оборачиваюсь к ней снова.
— …я надеюсь более никогда не видеть вас в Уиндермере. Нам не нужно лишнего… беспокойства.
Она не ждет моего ответа. Закинув зонтик на плечо, от чего мне кажется, что она использовала его вместо трости только для вида, она разворачивается на месте и идет через лужайку к линии деревьев, разделяющей Кловелли-коттедж и Уиндермер. Теперь мне понятно, как она смогла незаметно попасть сюда. Она не воспользовалась дорожкой, а просто прошла через деревья между участками.
Я снова разворачиваюсь и беру плачущую Клодию на руки. Дав указание Пейсли отвести остальных девочек к бассейну, где они будут на глазах у родителей, я направляюсь по дорожке к дому.
В начале седьмого, когда Том и Пейсли плещутся в бассейне, а гости начинают расходиться к воскресному ужину и прочим традиционным ритуалам конца выходных, я оказываюсь возле бара вместе с Эмилией. Одна бретелька ее платья сползла по загорелому плечу, а аккуратная стрижка чуть растрепалась. Она делает заказ бармену — «Не-грони» для себя и минералку с лаймом для меня, и я замечаю, что язык у нее слегка заплетается.
Я делаю глубокий вдох. Если мой вопрос будет для нее оскорбительным, то, может быть, в таком состоянии она меня простит. Или не вспомнит на следующий день.
— Могу я вас кое о чем спросить?
Ее глаза фокусируются где-то в районе моего носа.
— Конечно, Анна.
— Это касается работы… — начинаю я.
— О… — она хмурится. — Она не соответствует твоим ожиданиям?
— Соответствует, — тороплюсь ответить я Все просто замечательно. Я только хочу спросить… Надеюсь, вы скажете, почему наняли именно меня?
— А… — Эмилия берет с барной стойки напитки и усаживается в кресло.
Эмилия передает мне минералку, и я присаживаюсь рядом на плетеный стул. В бассейне Том подбрасывает Пейсли в воздух, и та весело кричит.
— На самом деле тебя выбрала Пейсли. Весной мы говорили с тремя кандидатами.
— Вы знаете из-за чего? — продолжаю допытываться я.
— Ну, — Эмилия чуть поджала губы, словно не зная, стоит ли рассказывать мне все без утайки. — Уверена, кто-нибудь уже сказал тебе, как ты похожа на Зоуи Спанос.
Я с готовностью киваю. Пульс учащается, сердце начинает мелко колотиться в груди. Именно этого я и ждала — чтобы кто-нибудь сказал мне, что все это не случайно, что есть причина моему появлению здесь.
— Это такое горе, — сказала Эмилия. — Она была одной из любимых нянь Пейсли. По правде, мне кажется, что ты сразу же покорила ее, как только она увидела, как ты похожа на Зоуи. И ты отлично с ней справляешься, конечно. Мы с Томом знаем, что сделали правильный выбор.
Она улыбается ободряюще, но я не уверена в собственных ощущениях. Я здесь из-за Зоуи. Из-за того, что мы с ней похожи, и эта случайность привлекла внимание маленькой девочки. Все эти странные взгляды, неловкие разговоры… Это все же не совпадение, не совсем случайность.
— Вы могли бы меня предупредить. — говорю я (надеюсь, не слишком грубо).
Я делаю большой глоток минералки черед соломинку.
— Прости, — лицо Эмилии мрачнеет. — Ты права, мы должны были сказать. Честно говоря, я не знала, как об этом заговорить. Боялась, что ты откажешься от работы.
— А Джордж и Джоан… — начинаю я.
Мне хочется узнать, известно ли обо мне родителям Зоуи. Вдруг я столкнусь с ними в городе? Но я не успеваю закончить вопрос. Эмилия обрывает меня:
— Что Джоан?
— Ох… Я… — меня поражает самонадеянность собственного вопроса.
Из-за подкаста Мартины мне на секунду показалось, что я могу называть членов семьи Спанос по именам так же легко, как персонажи телесериалов быстро становятся друзьями. Эмилия внимательно смотрит на меня, потом ее взгляд смещается на Тома, все еще плещущегося в бассейне. Упоминание миссис Спанос явно задело какую-то струнку, и я дуг же забываю, зачем вообще о ней вспомнила.
— Ничего. Пустяки.
Эмилия расслабляется:
— Понимаешь, мы наняли тебя не только поэтому. Ты хорошо прошла собеседование. Ты прекрасно поладила с Пейсли во время пробного похода в Музей современного искусства. Не думай, что я позволяю Пейсли полностью руководить процессом.
Она откидывается назад, и волосы веером ложатся на спинку кресла.
— Верно. Конечно, нет…
Но теперь мне все ясно. Я получила эту работу из-за пропавшей девушки. Это не объясняет все, что я ощущаю: прилив ностальгии на пляже, странный момент с мороженым в кафе, приступ головокружения при взгляде на балкон Уиндермера. Но это уже что-то. Рациональное объяснение странному переплетению судеб моей и Зоуи.