У смерти два лица
Шрифт:
Другой работник океанариума, Молли, принимает эстафету и рассказывает об уходе за пингвинами, и каждому в группе дают возможность поглядеть на пушистого, умильного пингвиненка, и это зрелище стоит тех денег, которые заплатила Эмилия. Пока мы ждем своей очереди для знакомства, Макс подходит к нам, и я чувствую, как стоящая рядом Пейсли снова напрягается.
Он протягивает руку, и я отвечаю рукопожатием.
— Вам нравится встреча с пингвинами? — спрашивает он.
Я не особо верю в флюиды или ауры человека, но от Макса веет дружелюбием и теплом. На его щеках появляются ямочки, и мне начинает
После эпичной неудачи с Кейденом в эти выходные мне нужно отвлечься. Я бросаю обеспокоенный взгляд на Пейсли, которая отступает назад, наполовину спрятавшись за меня.
— Нравится, — говорю я.
Молли зовет следующую группу желающих познакомиться с пингвиненком, и я провожаю Пейсли к ней.
— Отличная работа, — говорю я, когда она присоединяется к Молли у ворот пингвиньего детского сада. — Как вас занесло к пингвинам?
— Только что закончил Браун. Экология и эволюционная биология. Пока думаю, на какую программу пойти дальше…
Макс пускается в пространные разъяснения, что его работа — это не только экскурсии и уход за животными, что в океанариуме он руководит научным проектом и собирает данные для какого ученого с заковыристым именем. Но я слышу только «Браун». И «биология». Вдруг его реакция на встречу наших взглядов получает знакомое объяснение, как и решение сейчас подойти и поговорить со мной.
— Значит, вы знали Зоуи Спанос? — спрашиваю я в лоб.
Макс останавливается на полуслове, онемев от неожиданности.
— Знаю, я похожа на нее, — продолжаю я. — Вы дружили с Зоуи? Поэтому Пейсли вас узнала?
— Э… — произносит Макс, снова обретя дар речи. — Мы были немного знакомы с Зоуи. Виделись время от времени в лаборатории. Она была на два курса младше, поэтому вместе не учились, — он на секунду умолкает. — А кто такая Пейсли?
— Моя подруга, — я машу рукой в сторону пингвиньего детскою сада. — Она вас, кажется, знает.
— Хм… — Макс, похоже, искренне озадачен — Не думаю. Зоуи ведь из Херрон-Миллс, верно. А я живу в Монтоке. Вроде бы близко, но мы с Зоуи за пределами колледжа не встречались.
Не знаю, правда это или нет, поэтому просто пожимаю плечами. То, что он был знаком с Зоуи по учебе в Брауне, было немного странным совпадением, но, учитывая все, с чем мне пришлось столкнуться за последнюю неделю, это уже и не кажется таким сверхъестественным. Наверное, Пейсли обозналась.
— Не знаю, — Макс пожимает плечами. — По мне так не очень вы и похожи. Зоуи была такая серьезная, вечно куда-то спешила…
Интересно, замечает ли он, что говорит о ней в прошедшем времени? Это потому, что он считает ее мертвой, или потому, что ее не было в колледже в прошлом семестре и она стала частью прошлого?
— Общение с посетителями — часть нашей работы, — продолжает он, и я выбрасываю Зоуи из головы. — Клянусь, дело только в этом.
— Тогда, наверное, вам стоит с ними пообщаться, — говорю я. — Мне еще нужно повидаться с пингвиненком.
В конце «встречи» мы с Пейсли позируем для фотографий с птицами, и Макс протягивает мне визитку с адресом и номером телефона, накарябанными на обороте.
— В эту субботу, если вы свободны, мы с друзьями собираемся встретиться на пляже по поводу четвертого числа. Пиво, фейерверки —
— Анна, — подсказываю я.
— Я буду рад, если вы придете, Анна.
— Вы всех посетительниц пингвиньего павильона приглашаете? — спрашиваю я, и Макс краснеет.
— Нет, это личное приглашение.
В груди разливается тепло, и впервые за несколько дней мне становится по-настоящему хорошо. Какая-то часть меня была бы не против провести день на пляже с холодным пивом, на время сбросить всякую ответственность.
— Я бы с удовольствием, но не могу. Этим летом я решила отдохнуть от вечеринок. К тому же, — я киваю в сторону Пейсли, которая прощается со своими новыми друзьями-пингвинами, — я работаю.
— Ладно, — пожимает плечами Макс. — Но если вдруг расписание изменится…
Он вкладывает в мою руку карточку, и, хотя я знаю, что не воспользуюсь ею, я убираю ее в задний карман. Приходится признать, что после целой недели странных реакций со стороны каждого встречного немного дружелюбия и флирта оказалось кстати.
Вечер понедельника я провожу с телефоном в руках, давая маме отчет о жизни в Херрон-Миллс, за исключением любых упоминаний о Зоуи Спанос. Похоже, она наконец-то смирилась с моим отсутствием, и не стоит называть ей настоящую причину, по которой я получила эту работу. Когда мама кладет трубку, я решаю сунуть голову в пасть льва — пытаюсь помириться с вконец разъяренной Кейли, а потом вознаграждаю себя за умеренно успешную попытку онлайн-шоппингом, который обещала себе раньше. К концу второй недели моего пребывания здесь я обзаведусь новой одеждой, чтобы выходить к ужину, и пополню гардероб несколькими шляпами от солнца.
Во вторник я заезжаю к Полсон-Госсам за Рэйчел и отвожу девочек на весь день на пляж. Я чувствую, что жизнь в Херрон-Миллс хоть и остается немного тревожной, но постепенно входит в колею. После ужина я снова занимаюсь набросками: Макс, Пейсли с пингвинами, потом снова Кейден — его лицо оживает на листе бумаги, как я ни стараюсь заставить себя забыть его. К тому времени, когда солнце скрывается за деревьями и зажигается освещение у бассейна, я только о нем и могу думать.
В прошлую пятницу он вполне ясно дал понять, что не хочет больше видеть меня в Уиндермере. Да и миссис Толбот прямым текстом велела мне не появляться. Но я никак не могу отделаться от ощущения, что нас что-то связывает, оно возникло при нашей первой встрече. До того, как он как следует разглядел мое лицо.
Мне нужно как-то объяснить самой себе, что переполняет меня. Если бы я просто могла объяснить Кейдену, сколь многого я не знала, что я не хотела показаться бесчувственной! Мне нужен еще один шанс.
Прекрасно понимая, что могу сделать только хуже, я надеваю кроссовки и то же худи, в котором была, когда в первый раз приходила к Уиндермеру, и беру со стола в кухне фонарик. Думаю, не воспользоваться ли примером миссис Толбот и не пройти ли к Уиндермеру прямо через деревья, но представить себе не могу, чем это мне поможет. Вместо этого я обхожу Кловелли-коттедж, обратив внимание, что в общей комнате горит свет. Вижу на диване темные силуэты сидящих рядом Эмилии и Пейсли, перед ними светится экран телевизора.