У тебя клыки?
Шрифт:
Мои ноздри – сами собой, чтобы вы знали – раздулись от гнева.
– Ладно, как ни печально, но эти все девчачьи штуки несколько далеки от меня.
Он улыбнулся одной из своих порочных улыбок, той, что заставляла меня забыть, что я не хочу бойфренда, особенно такого, кто думает об отношениях в пересчете на столетия.
– У меня есть кое-что для тебя.
Я посмотрела на то, что он протянул мне.
– Это же кольцо.
– Так и есть.
– Оно милое.
– Мне оно нравилось. Надеюсь и тебе тоже.
Я
– Что это за камень?
– Рубин.
– О-о. Они вроде как дорогие?
Его рука даже не дрогнула. Кольцо, лежащее на его ладони, сияло мне теплым красным. Камень был оправлен в полосу темного золота, слова причудливыми письменами вились по нему.
– Они такие же, как и на твоей татуировке.
– Да это так. Ты собираешься принять его?
Оставив руки скрещенными, я разглядывала его.
– Это в стадии рассмотрения. Оно выглядит старинным. Оно принадлежало кому-то еще?
– Да. Моей матери. Я хочу, чтобы оно было у тебя. Обещаю, кольцо не причинит тебе никакой боли.
По своей собственной воле, моя рука потянулась взять его. Оно было тяжелым и теплым успокаивающим теплом. Женское лицо мелькнуло перед моими глазами. Ее волосы были темными как у Бена, улыбающаяся женщина, счастливая женщина.
– Твоя мама была красивой?
– Думаю, что была.
Я не отрывала от него взгляд, кольцо в моей руке пульсировало воспоминаниями из жизни.
– Она очень сильно любила твоего отца.
Он ничего не сказал, просто глядел на меня.
– Но она умерла? Я думала, что Моравцы бессмертны.
– Они да. Моя мать не Моравка.
Я опустила взгляд на кольцо. Мне оно нравилось. Оно было красивым. Он был прав: прикосновение к нему не приносило мне боли.
– Она не была Возлюбленной твоего отца?
– Если бы была, я не был бы тем, кто я есть.
– А-а?
Он шагнул вперед, взяв кольцо из моей левой руки, надвинул его на мой большой палец, потом на указательный, затем на средний, где и оставил его. На секунду кольцо стало теплее, потом сжалось вокруг моего пальца став впору.
– Теперь ты выглядишь прекрасно. Темный, нашедший свою Возлюбленную – искуплен. Их сыновья рождаются, не неся грехи своих отцов.
– О, ясно. Но твоя мама любила твоего папу. Как она могла делать это, если не была его Возлюбленной.
Вспышка боли на мгновение омрачила его глаза.
– Я не могу сказать тебе почему, я знаю только, что так было. Она любила его и была счастлива с ним. Она хотела бы, чтобы это кольцо было у тебя.
Я опустила взгляд на свою руку, где находилось кольцо. Оно ощущалось правильно, словно ему предназначалось быть там.
– Это же не значит, что мы обручены или что-то вроде, верно? Эти странные штуки с пальцем, ты же не исполнил какую-нибудь странную Моравскую церемонию? Если причина в этом, я не смогу оставить его.
– Нет,
Вы заметили, что он не ответил на мой второй вопрос? Я тоже заметила.
– И это не значит, что мы встречаемся?
– И не встречаемся.
– Дружеское кольцо – все, чем оно является, верно?
Он завернул мои волосы за ухо. Я решила не упирать на это. Он склонился вперед, просто чуть-чуть склонился вперед.
– Ты собираешься поцеловать меня? – спросила я, не в состоянии удержать свой рот от выбалтывания всего, о чем думала.
– А ты хочешь? – спросил он, его дыхание овеяло мое лицо.
Моя внутренняя Фран начала ходить колесом от радости. Я сказала ей взять валиум и позвать меня утром.
– Да. Нет, Не уверена. А какой был вопрос?
Он склонился вперед еще на чуть-чуть. Внутренняя Фран устроила вечеринку, полную воздушных шариков в виде животных и пломбира с фруктами.
Его губы на моих были теплыми и мягкими, дразня меня, прося принять их, ласкать их, уступить их обольстительному жару. Он целовал меня пока голова не начала кружиться, когда же он закончил поцелуй, то прижимал, пока я пыталась заставить свои ноги держать меня.
– Парниша, ты, верно, смог многое выучить о поцелуях за триста двенадцать лет, – сказала я, как только вернула себе дыхание.
Он улыбнулся. Это была одна их этих самодовольных мужских улыбок, но я позволила себе пропустить ее. Любой парень, который целуется так, как он, заслуживает быть немного самодовольным.
– Что происходит с твоими клыками? – спросила я. – О, блин, я же не сказала этого вслух?
Его губы изогнулись.
– Да, сказала.
– Мне жаль. Я сегодня туплю. Ты должен извинить меня, обычно я не такая идиотка. – Я взглянула на него. – Гм. Так что же с ними происходит?
– Что происходит с ними когда?
– Ну, знаешь, когда ты не пользуешься ими. Они что уходят назад, как у змей? Они выскакивают из твоих десен? Или вырастают, когда нужны тебе?
– Это, в самом деле, имеет значение?
– Нет, полагаю, что нет, Мне просто вроде как интересно.
– Когда они нужны мне, они тут. Это ответило на твой вопрос?
– Вообще-то нет, но я полагаю было бы грубо настаивать, да?
Его взгляд сказал, что да.
– Я хотел бы спросить тебя, чего ты пыталась добиться прошлой ночью?
– Имеешь в виду в толпе? – Он кивнул. Я отошла на пару шагов, просто потому что внутренняя Фран совсем наглела, когда оказывалась слишком близко к нему. – А-а. Я как бы полагала, что ты спросишь об этом. У тебя есть несколько минут?
– Столько, сколько тебе угодно.
Я рассказала ему о сделке, заключенной мной с моей матерью и Абсент. Я, однако, напрямую не говорила ему, что охотилась на вора в главном шатре. Я решила, что если он не может солгать мне, будет не хорошо и мне лгать ему.