У тебя клыки?
Шрифт:
– Большую шумиху, – повторил Сорен, записывая.
– Пункт четвертый. Элвис – демонолог. Демоны могут проникнуть куда угодно, если им приказали.
– Да, – сказал Сорен, его загорелись.
– Исключая места из стали, – добавила я. Его лицо вытянулось.
– О-о. Сейф сделан из стали.
– Точно. Так что, к сожалению, хотя я и желала бы, чтобы подозреваемым был Элвис, я просто не понимаю, как он смог бы использовать демона, чтобы подменить деньги резаной газетой, которую нашла твоя тетя.
Он шумно вздохнул.
–
– Пункт пятый. Твой отец оставил шифр к сейфу лежать там, где любой мог увидеть его, но только семь человек касались сейфа, это исключает всех остальных.
Сорен задумался, посасывая кончик огрызка карандаша.
– Остаются Имоджен, Миранда и Карл.
– Совершенно верно. А так как Бен сказал, что Имоджен не нуждается в деньгах, и я знаю, что моя мама ничего не крала, то остается...
– Карл!
– Кто-то произносит мое имя всуе?
Сорен подпрыгнул, а я обернулась, увидев Карла одетого в майку, спортивные шорты и теннисные туфли. Карл говорил на английском не так как люди на ярмарке, но надо отдать ему должное, он говорил лучше, чем я по-немецки.
– О, привет, Карл. М-м... – я стащила перчатки с руки, держа ее за спиной. Сорен, стоявший за мной, вдруг рванул вперед.
– Карл, я пытался показать Фран трюк, который ты делаешь с монеткой – знаешь тот, где ты заставляешь ее появляться из чьего-то носа? Я не могу сделать его так же как ты. Ты не покажешь ей это?
Я мгновение моргала, а потом кивнула.
– Да, пожалуйста? Мне нравится учиться каким-нибудь фокусам.
Было не похоже, что Карл поверил любому из нас, но любезно вытащил монетку из уха Сорена, моей брови и своего собственного локтя.
– Вау, это реально круто, могу я попробовать это? – спросила я, протягивая свою обнаженную руку.
Карл дал мне монетку, его пальцы легко коснулись моей руки, когда он уронил ее в мою ладонь.
– Это несложный трюк, но требуется большая практика.
Я сделала пару неуклюжих пассов с монеткой, а затем со смехом сдалась, вручая ее ему обратно.
– Догадываюсь, что я не создана, чтобы стать магом. Все равно спасибо. Удачно побегать.
Я позволила своим пальцам коснуться его руки на секунду дольше, чем было необходимо, затем помахала, когда он понесся в сторону дороги.
– Ну что? – спросил Сорен, как только Карл оказался вне пределов слышимости.
Я присела на контейнер.
– Мы можем вычеркнуть его. Он вообще не чувствует себя виноватым.
Сорен увидел, как отец зовет его.
– Я должен идти.
Я отмахнулась от него.
– Все в порядке, у меня есть кое-какие задания от моей мамы. Увидимся позже.
– Ага, позже. Я покажу тебе, как ездить, не забудь. – Он запихал блокнот в карман. – И мы так же поработаем над этим. Не переживай, мы придумаем еще пункты.
Я позволила ему убежать, так и не сказав, что ни в малейшей степени не переживаю.
Пункт шестой: кто-то, кто был на танцполе прошлой ночью, отдаст его или ее душу, чтобы увидеть Бена мертвым, и внутренний инстинкт подсказывал мне, что этот человек и вор были одним и тем же лицом... а в моем списке подозреваемых, осталось только два имени.
Имоджен и моей матери.
Глава 10
Это был наш последний день около Капувара. На следующее утро мы должны были все упаковать и отправиться в Будапешт, где пробудем десять дней. Хотя мы с мамой пробыли на ярмарке только месяц, я решила, что мне больше нравится бывать в маленьких городках, чем в больших. Маленькие предоставляли больше свободы побродить вокруг, исследуя город и окрестности. В больших же городах, вроде Штутгарта и Кельна, мама становилась чуть странной на счет моих блужданий в одиночестве по округе, это означало, что я не могла пойти взглянуть ни на какие замки или другие крутые вещи (скажем музеи пыток), не дождавшись, пока у нее появится время сходить со мной.
А еще в больших мегаполисах было намного больше людей, чем в городках. Можно подумать, что куча людей сотворила хорошее место, чтобы исчезнуть в нем, но я обнаружила, что даже на оживленной площади во Франкфурте или Кельне, в окружении сотен идущих, смеющихся, говорящих и целующихся людей... даже напившись посереди этого, я буду чувствовать себя другой. Я не была одной из них. Я не смешивалась с ними.
– Лягушки-быки со здоровенными жирными бородавками, – чертыхнулась я, пнув пластиковый ящик позади трейлера Элвиса, когда пришла взглянуть, не встала ли Имоджен.
Я постучала по алюминиевой стороне ее двери и сунула голову внутрь.
– Ты встала?
– Фран! Да, встала. Как ты себя чувствуешь?
Я поднялась в трейлер по паре ступенек и села на вращающийся стул по другую сторону небольшого круглого стола от нее. Она пила латте и поигрывала остатками липкого рулета.
– Прекрасно. – Я взглянула на закрытую дверь в ее спальню. – Мама этим утром еще не встала, но Сорен сказал, что Бен притащил меня из главного шатра прошлой ночью.
Она потягивала свой латте, а ее лицо было гладким и нечитабельным.
– Да, это сделал он.
Я кивнула. Я подумала, что теплая чернота, что укрыла меня ото всех остальных, была своего рода чувством Бена.
– Весело провела прошлую ночь? Ты выглядела так, словно гламор поработал над тобой сверхурочно.
Она счастливо вздохнула.
– Это было просто чудесно, верно? И Ян – он был таким аппетитным со всеми этими мускулами – потрясающе. У него оказалась куча прекрасных качеств. Мы отправились в клуб в городе, когда группа закончила.
Я не могла не улыбнуться злобному выражению ее глаз.