У врага за пазухой
Шрифт:
– Я в юности увлекался боксом. Потом пришлось заниматься племянником, так что забросил. А теперь… форму нужно как-то поддерживать.
– Элитный клуб для маменькиных сынков?
Провоцирует акула красиво. С задором! Умная она, чтобы не заметить, какой у меня контингент. Благодарную шпану из подворотни невозможно спутать с мелкокалиберными мажорами, их я бы и на маты не пустил.
Все Самсонова прекрасно понимает и при этом хочет найти подвох.
– В некотором роде, – отвечаю максимально
Никто не обещал, что будет просто.
– А мое журналистское расследование… оно из той же серии? Не дают покоя лавры Робина Гуда?
– С этим еще проще. Предпочитаю, чтобы всякая шваль сидела за решеткой.
Я ни на миг не кривлю душой. Готов подписаться. Однако журналистка реагирует странно. Маска подозрительности на миг спадает, в глазах читается боль. Будто не Китайца обозвали швалью, а ее саму.
– Но это не помешало вам работать с одним из самых известных воров в законе. – Кира быстро берет себя в руки. Мышка снова акула.
– Порой приходится работать не с тем, с кем хотелось бы.
– Перефразирую. – Она бесстрашно наклоняется в мою сторону. – Иногда не до принципов. Верно?
***
К моменту парковки возле ресторана остро хочется попробовать гребаную ролевую игру с кляпом, наручниками и плеткой. Муза-вдохновительница совсем не бережет свой тощий задик.
После намеков на принципы она вываливает на меня еще парочку вопросов о прошлом, задевает за живое, спрашивая о покойной жене, и прибивает к спинке сиденья короткой криминальной сводкой из жизни племянника.
Не журналистка, а камикадзе! Любой другой на моем месте уже вез бы ее в лес – трахать и прикапывать. Удивительно, как она дожила до двадцати девяти. И еще удивительнее – почему с таким темпераментом Самсонова выглядит недотраханной.
Эту женскую хворь к сорока годам я научился определять безошибочно. По колкому взгляду, по резким жестам и особой бабской ебанце.
Чтобы не спугнуть, вопрос о муже пока держу при себе. Но в кафе, стоит нам сделать заказ, происходит странное. Только акула включает свой диктофон, как возле столика материализуется сонный мужик в мятой рубашке.
– Паша?!
Воочию, вижу, как бесстрашная Кира Самсонова вздрагивает и сжимает ладони в кулаки. Точь-в-точь как делали мои мальчишки до прихода в секцию.
– Милая, нам нужно поговорить, – не глядя на меня, хрипит мужеподобное недоразумение.
– Сейчас не могу. У меня интервью.
– Ты можешь хоть раз поставить свою идиотскую работу на второе место?! – Чувак, похоже, или совсем не знает эту женщину, или уже успел принять на грудь.
– Паша… Я занята, – змеей шипит Кира.
– Если нужно, могу помочь, – вмешиваюсь я.
– Спасибо, не нужно. Справлюсь.
– Вообще-то это моя жена!
Любой нормальный мужик в такой ситуации
– Незаметно, чтобы она горела желанием с тобой общаться.
– Да ты, блядь, вообще кто такой? Очередной пуп земли, который считает, что имеет право учить жизни?
– Паша, можешь уйти?!
Кира отворачивается от мятого, снова включает диктофон и всем своим видом показывает, что готова заниматься лишь работой.
– Я чудом нашел тебя! Был недалеко отсюда, и программа GPS, та самая, которую ты просила поставить, показала, что твой телефон рядом.
– Послушай, мне неинтересно, как ты меня нашел. Я сейчас ра-бо-та-ю! – Последнее слово Самсонова произносит по слогам, как для глухих.
– Вчера все неправильно закончилось. Ты даже не дала мне объясниться.
– Паша… – Кира опускает голову на грудь, делает тихий вдох и исподлобья обреченно смотрит на меня: – Он ваш. Надеюсь, предложение еще в силе.
Никогда не был любителем семейных сцен, никогда раньше не вмешивался. Однако сейчас не раздумываю. Махнув рукой официанту, я указываю на недомужа, и уже через несколько секунд двое крепких парней уносят эту «неприятность» в сторону выхода.
– Не спрашивайте! – опережая все вопросы, произносит… нет, не акула – мышка.
– И в мыслях не было. – Демонстративно поднимаю руки вверх. – Вы попросили убрать мусор, я убрал.
– Спасибо. – К ассортименту масок, которые я сегодня видел на лице Самсоновой, добавляется новая. Теплая. С оттенком благодарности. – А сейчас давайте займемся интервью.
Словно не доверяет больше диктофону, Кира прячет его в сумочку и достает самый обычный бумажный блокнот.
Дальше все до банального просто и скучно. Я сливаю всю необходимую информацию на Китайца. Она записывает, задает уточняющие вопросы. Будто следователь, который хочет поймать на лжи, вслух играется с некоторыми моими фразами и ждет согласия.
К окончанию завтрака мы оба так устаем от этого блица, что допиваем кофе в полной тишине. По-хорошему, нужно отпустить ее… домой, на работу или к мятому. Но когда встаем, я придерживаю за руку.
– Вы хотели добавить что-то еще? – Кира скомканным жестом заправляет волосы за уши. Обезоруживает своей простотой.
– Да.
Между нами меньше метра. У нее муж. У меня до хрена срочных дел и железное правило: «Никаких отношений». Что тут можно добавить?
– Вот… – тяну присмиревшую акулу на себя, – это.
Накрываю губами ее губы и, пользуясь аффектом, толкаюсь языком в рот.
Глава 7
Целовать Самсонову оказывается намного приятнее, чем отвечать на ее каверзные вопросы. Небо и земля!