Убить волка
Шрифт:
В панике Чан Гэн отвел глаза.
— Чан Гэн, признайся честно, ты...
Гу Юнь смутился и не договорил. Даже если сердце его было глубоко точно море, а кожа — толще, чем стены дворца, о некоторых вещах не подобает говорить вслух.
Кажется, Чан Гэн догадывался, о чем речь, и медленно поднял на него покрасневшие глаза.
Некоторое время Гу Юнь молчал, набираясь смелости. Это было страшнее, чем перечить Императору.
— Тебе есть что скрывать от меня?
Глотнув немного воздуха, Чан Гэн прошептал:
— О чем ифу говорит?
Гу Юнь добавил:
— ...
Если и существовала на свете мантра, способная очистить сердце или легкие, то одного предложения оказалось достаточно, чтобы все усилия обернулись прахом.
Примечания:
1. Время сгорания курительной палочки - примерно 30 минут.
2. ???????
qian yi fa er dong quanshen
букв. потянешь за волосок - все тело придет в движение; малое сказывается на большом; любая мелочь может отразиться на ситуации в целом; важна каждая деталь
3. ??
– dimei - опустить брови (обр. в знач.: покориться, подчиниться)
4. ??
– yushui - дожди (период года с 19 - 20 февраля, отнесён ко второй половине 1-го лунного месяца
5. ??
– shichen -стар. большой час (одна двенадцатая часть суток, был равен 2 часам)
6. ????
– xiangxiao yuyun - аромат исчез и яшма потускнела (обр. о смерти девушки)
7. Муюй - ??
– muyu
будд. деревянная рыба (деревянное било в форме рыбы или безногого краба, на котором отбивается такт при чтении молитв)
8. Золотые бобы в древнем Китае - известный нам кумкват.
Глава 51 « Свежий ветер и светлая луна»
____
У названия есть примечание, которое Вы найдете в конце главы ~
____
Как бы не была сильна Кость Нечистоты, в противовес ей существовал Гу Юнь.
____
Когда Гу Юнь договорил, то сразу почувствовал, как у Чан Гэна участился пульс, настолько сильно, что он сбился со счета. Запястье Чан Гэна было обжигающе горячим на ощупь. Словно по его венам текла раскаленная магма, и подобно вулкану она готова была взорваться от одного лишь прикосновения.
Хотя Гу Юнь готов был проявить гибкость, он никак не ожидал, что Чан Гэн настолько остро отреагирует. Маршал забеспокоился, что повел себя неподобающе, поэтому осторожно протянул руку и сжал одежду на груди Чан Гэна.
— Успокойся! Приведи в порядок свои мысли!
Чан Гэн протянул руку и крепко, до хруста, стиснул ладонь маршала в своей. Гу Юнь прищурился.
Лицо Чан Гэна побледнело, глаза налились кровью. Перед его глазами промелькнули образы огромного могучего войска безымянных воинов, неистово бьющих в железные колокола. Злые духи гор, вод, деревьев и скал своевольно пролетали сквозь них, Кость Нечистоты становилась все сильнее, напитываясь кровью из его сердца. Она стремительно прорастала внутри подобно ветвистому дереву, ветки которого были усыпаны острейшими шипами, и, упираясь в глотку, как рыбья кость, разрывала его сердце и легкие в клочья...
Как бы не была сильна Кость Нечистоты, в противовес
... и пока Чан Гэн не исчез, его ифу был за пределами тысяч рек и гор.
Увиденное привело маршала в ужас, его губы едва заметно зашевелились, но он не знал, как реагировать.
Тогда Чан Гэн бережно взял его ладонь обеими руками и осторожно прижал ее к своей груди. После чего всхлипнул, закрыл глаза и дрожащими губами прижался к тыльной стороне холодной кисти Гу Юня. На морозе кожа того потрескалась.
Хотя у Гу Юня имелись прежде некоторые догадки о природе его чувств, он никак не ожидал подобной сцены. Горячее дыхание Чан Гэна обжигало кожу под рукавом, казалось, еще немного — и голова взорвется от всего этого. Слова «Ты, что, с ума сошел?» вертелись на языке.
Вдруг Чан Гэн оттолкнул его в сторону и сам отступил на полшага. Он сложился пополам и его вырвало темно-фиолетовой кровью.
Гу Юнь промолчал.
События развивались стремительно, практически молниеносно. Гу Юнь все еще злился, но гораздо больше переживал за него. Из-за сильного потрясения слова болезненным комком застыли в горле; Гу Юнь ошеломленно застыл на месте.
Лицо Чан Гэна стало бледнее пепла. После того, как он сплюнул дурную кровь, сердце его немного успокоилось и к нему вернулся разум. Маршал протянул руки, чтобы помочь Чан Гэну, но тот увернулся:
— Я оскорбил ифу. Если ифу желает избить или отчитать меня за это... Кхе-кхе, то я и слова не скажу.
Гу Юнь хватанул ртом холодного воздуха. И хотя у него имелось множество поводов для беспокойства, благодаря которым он мог бы прочитать несколько длинных нудных лекций, основанных на «Цитатах генерала Шэнь Цзипина», он не решался озвучить их вслух. Задыхаясь от невероятного напряжения, он подумал про себя: «Я даже не успел спросить о твоих проступках, а ты уже плюешься кровью. Как я, мать твою, осмелюсь после такого вообще открыть рот?»
Он наклонился и, обняв Чан Гэна, помог ему подняться, а после усадил на скамейку в просторном экипаже. Душа его была в полном смятении. Совладав со своим встревоженным сердцем, он тихо, но строго произнес:
— Лучше помолчи. Сперва займемся твоими ранами.
Чан Гэн послушно закрыл глаза.
Некоторое время Гу Юнь просто молча наблюдал за ним. Обыскав весь экипаж, он так и не смог найти ни капли вина. Не оставалось иного выбора, кроме как взять стоявшее на печке лекарство и выпить его. От острого запаха свежего имбиря заболела голова.
Раньше Гу Юнь думал, что Чан Гэн всего лишь запутался и не осознавал, что творил. Что, возможно, в тот день виной всему был алкоголь, вызвавший неподобающие мысли. Поэтому такой сообразительный и проницательный ребенок как Чан Гэн, протрезвев, сам во всем разберется, стоит ему лишь намекнуть. Кто же мог ожидать, что, не произнеся ни слова из заготовленной речи, одним лишь прикосновением Гу Юнь едва не сведет его с ума?
Как же так?
Гу Юнь мрачно посмотрел на Чан Гэна. Тот так и сидел с закрытыми глазами, пытаясь выровнять дыхание, его голова печально склонилась на бок. Гу Юнь сел рядом, всеми помыслами души желая помочь вырваться из этой грусти.