Убийца Шута

Хобб Робин

– Я все тот же, моя Королева.
– Его улыбка угасла и он добавил - Если не брать во внимания мой внешний вид.

Это заставило Королеву засмеяться, но смех больше походил на рыдание.

– Я вернусь так скоро, как смогу.

– Но не сегодня, - мягко сказал он.
– Я так устал, что с трудом держу глаза открытыми. Но скоро, моя Королева. Скоро, если вы того пожелаете.

Она присела в реверансе перед ним, а потом побежала шурша юбками и стуча каблучками. Я смотрел ей вслед.

– Она сильно изменилась и при этом осталась прежней, -отметил он.

– Ты

говоришь значительно лучше.

– Еда. Теплая постель. Чистое лицо и руки. Общество друзей. Эти вещи отлично исцеляют.
– Он вдруг зевнул, а потом трепеща добавил.
– И сила Риддла. Удивительная вещь, эта заемная сила, Фитц. Не так уж отличается от того, как я себя чувствовал, когда ты вложил в меня собственную жизнь. Это как жужжание, беспокойство энергии внутри меня, позаимствованная, а не заработанная жизнь. Моему сердцу это не нравится, но тело жаждет большего. Если бы это было чашкой, стоящей передо мной, не думаю что я смог бы отказаться от желания осушить ее.
– Он медленно вдохнул и затих. Но я почти ощущал, как он смакует ощущение дополнительной жизни, протекающей сквозь него. Я вспомнил охватывающее меня боевое безумие, наполнявшее меня на поле боя радостью и жестокостью, расходующее силы даже когда я знал, что мой организм истощен. Это было волнующе. А упадок сил, следующий за этим, был ужасающ. Это обманная сила, однажды сгоревшая и требующая погашения. Я познал весь ужас этого

Шут заговорил вновь:

– Тем не менее, я не лгу. Я ужасно тоскую по теплой ванне, но не думаю, что смогу бодрствовать достаточно долго. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне было так тепло, и когда я был настолько сыт.

– Возможно, мне надо будет отнести тебя в комнату Леди Тайм.

– Ты понесешь меня?»

– Я уже делал так раньше. Ты почти ничего не весишь и, кажется, это самое простое.

Он молчал какое-то время, потом сказал:

– Думаю, я могу идти. По крайней мере часть пути.

Это озадачило меня, но я не стал спорить с ним. Будто подслушав наш разговор, в лазарет вошел паж. На его плечах и волосах лежали хлопья снега и он нес фонарь. Он огляделся и позвал - Том Баджерлок? Я пришел, чтобы проводить Тома Баджерлока.

– Я здесь, - сказал я ему. Когда я повернулся в его сторону, Неттл внезапно отошла от Риддла. Она схватилась за мой рукав, оттащив меня в сторону. Она взглянула на меня и ее лицо настолько напомнило мне ее мать, что я почувствовала, что Молли вернулась с того света, чтобы упрекать меня.

– Он говорит, чтобы я не возлагала всю ответственность на тебя, что он вызвался добровольно.

– Нет. Это я его попросил. Он знал, что если он откажется, то я попробую в одиночку сделать это. И я несу за это ответственность. Мне очень жаль.

– Уверена, это так.

Я склонил голову. Через некоторое время она добавила.

– Люди любят тебя гораздо сильнее, чем ты того заслуживаешь, Том Баджерлок. Но ты даже не можешь поверить в их любовь, - я все еще размышлял, когда она добавила.
– И я одна из этих людей.

– Неттл, мне так…

– Скажешь это еще раз и я ударю тебя. И мне плевать, кто это увидит. Если бы я могла попросить всего одну вещь,

я запретила бы тебе повторять эти глупые слова снова и снова.
– Она отвернулась от меня, посмотрев на Шута.
– Он с детства был твоим другом.
– Ее тон сказал мне, что она поняла, каким редким существом он был.

– Был. Есть.

– Хорошо. Иди и позаботься о нем. Риддл будет в порядке, когда отдохнет. Она потерла виски руками.
– А Би? Что с моей сестрой?

– Я оставил ее с Фитц – Виджилантом. Думаю, с ней все будет в порядке. Я не рассчитываю отсутствовать долго.- Когда я произнес эти слова, я задумался, на сколько мне придется здесь задержаться. Останусь ли я здесь до того момента, пока Шут полностью не восстановится и сможет перенести полное лечение Скиллом? Или мне стоит пойти назад утром, через камни, а затем вернуться через несколько дней ?Я разрывался, мечтая быть в двух местах одновременно.

– Если она с Лантом, все будет в порядке.
– Я не был уверен, что согласен с ее мнением, но сейчас было самое неподходящее время говорить об этом. Облегчение в голосе Неттл заставило меня задуматься, уж недооценил ли я юного писаря. Затем она пробудила во мне чувство вины, сказав.
– Мы должны послать птицу, сказать им, что с вами все в порядке.

Я взглянул на Шута. Он пытался сесть, накинув одеяло на плечи. Он выглядел очень слабым и старше меня на сотни лет.

– Я сделаю это, - Продолжила Неттл, прежде чем я успел попросить.
– Ты не хочешь, чтобы стражники помогли перенести твоего друга?

– Думаю, мы сами справимся, - сказал я.

Она кивнула

– Так я и думала. Вы не хотите, чтобы люди узнали о том, что он здесь. Что касается меня, то я не знаю почему. Но я уважаю ваше стремление к секретности. Что ж, большинство слуг сейчас заняты праздником, если вы будете осторожны, то вас никто не заметит.

Так я повел Шута в старые покои Леди Тайм. Это было долго, а еще холодно и сыро, потому что он настоял, что доковыляет сам. Он обернул плечи одеялом, его ноги все еще были обвязаны лохмотьями. Ветер и снег неслись на нас, пока мы шли прихрамывая. Использование служебных коридоров значило, что нам приходилось обходить все кругами. Поднимаясь по узкой лестнице, Шут взял меня за руку и опирался на меня сильнее с каждым шагом. Мальчик, который вел нас, удивленно и подозрительно оглядывался. В какой то момент я понял, что моя одежда была заляпана кровью Шута. Я не стал ничего объяснять.

У дверей старых покоев Леди Тайм паж остановился и предложил мне тяжелый ключ на петле с голубым шнурком. Я забрал и его и фонарь и отпустил мальчика. Он с готовностью убежал. Леди Тайм не существовало уже много десятилетий, но слухи о том, что она заперта в этих покоях еще не исчезли. Это был маскарад Чейда и он все еще поддерживал его. Комната в которую мы вошли, была пыльной и затхлой. Свечи, стоящие на пыльном столе источали тусклый свет. Комната пропахла запустением и старым приторным парфюмом. И старухой. «Я собираюсь просто посидеть», объявил Шут и почти промахнулся мимо стула, который я поставил для него. Он скорее рухнул чем сел, и застыл в неподвижности, тяжело дыша.