Убийца Шута

Хобб Робин

– Это не настоящее его логово, - тихо вслух проговорила я. Кивнула себе, зная, где могу найти ответы.

Я тихо кралась по темным коридорам. Глаза быстро привыкли к темноте, и я не встретила ни души, пока шла к его личному кабинету. Тишина в доме была неестественной, как будто я была единственным его обитателем. Уже приближаясь к нему, я упрекнула себя за то, что не принесла свечу, которая бы пригодилась, когда я буду искать ответы в его личной библиотеке. Но завернув за угол, я увидела, что дверь кабинета была приоткрыта и теплый огонь из

камина отбрасывал приятные отблески на пол и стену.

Я толкнула дверь и заглянула внутрь. Никто не сидел за столом, но жаркое пламя весело горело в очаге. Я вошла, мягко позвав:

– Отец?

– Я здесь, - ответил он.
– Для тебя я всегда здесь.
– Большой серый волк, вытянувшийся перед очагом, медленно сел. Он вывалил свой язык поверх белых зубов, зевая, а потом потянулся, и черные когти выступили из его лап, а затем втянулись обратно. Потом он взглянул на меня своими дикими коричневыми глазами и улыбнулся

– Волк-отец?

– Да.

Я уставилась на него.

– Не понимаю, - слабо проговорила я.

– Тебе и не надо, - успокаивающе ответил он.
– Понимание того, как или почему, очень редко бывает так же полезно, как понимание, что это существует. Я существую.

Его голос был глубоким и спокойным. Я медленно подошла к нему. Он, рисуясь сидел, навострив уши и наблюдал, как я подхожу к нему. Когда я приблизилась, он принюхался.

– Ты напугана, – сказал он.

– На рынке был человек, который убил собаку. Отец не мог спасти собаку ни от чего, кроме боли. Потом он убил кого-то, и воскресил его, и ушёл вместе с ним. И оставил меня одну.

– Ты не одна, пока я с тобой. Я – отец, который всегда с тобой.

– Как волк может быть моим отцом?

– Некоторые вещи просто существуют.
– Он снова растянулся перед очагом. – Возможно, я та часть твоего отца, которая никогда не перестает о тебе думать. Или, возможно, я часть волка, которая осталась, когда остальное ушло.
– Он посмотрел на резной камень на каминной полке. Я пригляделась. Там было три лица, отец, волк и…

Я смотрела долгое мгновение.

– Это был он. Но гораздо старше. И теперь он слеп и весь покрыт шрамами.

– Лишенный Запаха. Тогда я понимаю, почему твой отец ушел. Он должен был.

– Он не был лишен запаха. Он был зловонным старым нищим, вонючим от грязи и отбросов.

– Но у него нет своего запаха. Они с твоим отцом – стая. Я провел много дней в его компании. – Волк-Отец взглянул на меня.
– Есть призывы, которые ты не можешь проигнорировать, независимо от того, что сердце твое разрывается.

Я медленно присела рядом с ним. Посмотрела на свои ноги – серые с маленькими черными коготками. Мое платье изменилось. Волчий мех, который был внутри, теперь покрывал меня всю. Я свернулась калачиком перед ним, положив подбородок на лапы.

– Он оставил меня. Лишенный Запаха для него важнее, чем я.

– Это не так. Его нужды сейчас больше твоих. И все. Приходит время, когда каждого щенка

оставляют, чтобы он сам мог заботиться о себе. Все будет хорошо, если тебя не затянет в чувство жалости к себе самой. Жалость ничего тебе не дает. Не трать впустую время. Твой отец вернется. Он всегда возвращается.

– Ты уверен?
– Я не была убеждена в этом.

– Да, - твердо ответил он.
– А пока он не сделает этого, я буду с тобой.

Он закрыл глаза. Я смотрела на него. Огонь согревал нам спины, и от него хорошо пахло дикими чистыми лесами. Я закрыла глаза.

Я проснулась поздно утром. Керфул суетилась у меня в покоях.

– Я позволила вам поспать подольше, потому что вы поздно вернулись и писарь Фитц-Виджилант сказал, что он попозднее начнет уроки. Но теперь вам надо проснуться и встретить новый день, Леди Пчелка.

Она надела новые бусы и вставила веточку остролиста в волосы.

– Сегодня Зимний Праздник?
– спросила я и она улыбнулась.

– Завтра вечером. Но на кухне уже готовятся, а поздно вечером прибудут несколько менестрелей, обещающих сделать вечер веселым. Управляющий Ревел решил позволить им остаться, пока не сможет спросить разрешения у вашего отца. Пока не было вашего отца, он обсудил этот вопрос с писарем Фитц-Виджилантом, и тот, конечно, согласился. А сегодня утром Леди Шун с Ревелом составили праздничное меню! Это будет праздник, какого мы не видели уже многие годы!

Я разрывалась. С одной стороны я была взволнована предстоящими музыкой, танцами, и великолепным праздником, а с другой – было оскорбительно думать, что все эти распоряжения отданы в отсутствие отца и без его разрешения. Моя реакция озадачила меня. Ведь будь отец дома, он бы одобрил все это. И все же эти два организатора обидели меня.

Я села в кровати.

– А что стало с моей меховой ночной сорочкой?
– Сейчас на мне была красная шерстяная рубашка, сшитая мамой.

– Меховая ночная рубашка? Вы купили ее в городе? Я никогда о таких не слышала!
– Керфул поспешила к моему гардеробу и открыла дверь, только чтобы показать что там не было ничего похожего.

Ночные фантазии начали покидать мою голову.

– Это был сон, - призналась я ей.
– Мне снилось, будто у меня есть ночная рубашка из красной шерсти, подбитая волчьим мехом.

– Только вообразите, как в ней было бы тепло! Чуточку слишком тепло на мой вкус, - улыбаясь сказала Керфул, начиная искать мою одежду. Она была разочарована тем, что я не купила себе новых вещей, пока была в городе. Она покачала головой, вытаскивая одну из слишком больших туник и новые шерстяные леггинсы. Я не вслушивалась в ее болтовню, стараясь придать своему приключению статус «всего лишь сон». Этот сон был не таким, какие бывали у меня прежде. Гораздо больше это походило на первую нашу встречу с Волком-Отцом в тайных проходах. Кем он был? Чем он был? Он был волком, вырезанным на камне, как и нищий, оказавшийся «Лишенным Запаха».