Убийственное совершенство
Шрифт:
Она положила руку Джону на плечо:
— Ты считаешь, Регги сумеет разгадать шифры?
Он обернулся и нежно накрыл ее руку ладонью.
— Он сделает все, что можно, милая.
— Я знаю, но… он их разгадает?
Джон немного помолчал, не зная, что сказать. Есть коды, которые практически невозможно взломать, и против них бессилен даже Регги Четвинд-Каннингем.
— Если кто-то и способен это сделать, то это Регги.
— Ты хочешь сказать, что, если он не сможет, значит, никто не сможет?
Вместо ответа, он сжал ее руку. Их пальцы сплелись.
Наоми вспомнила фразу, которую
Их пальцы — замок на двери этой стены. Но… ведь смысл в том, чтобы внутри была вся семья. Разве не так?
Кроме Пелхэма, в кабинете находился тот самый высокий, деревянный сержант Том Хамболт, который снимал с Наоми показания накануне. Хамболт, как и вчера, был одет шикарно — в светло-коричневый костюм и чрезмерно яркий галстук. Он дружелюбно улыбнулся. Лицо Пелхэма было озабоченным.
Они сели за круглый стол.
— Итак, мистер и миссис Клаэссон, — начал инспектор. — У нас появились новости. Сегодня в два тридцать дня некая женщина, переодевшись медсестрой, проникла в палату человека, известного нам как Брюс Престон, и сделала ему инъекцию смертельного препарата. Врачи не смогли спасти его жизнь.
Наоми потрясенно молчала. Джон во все глаза смотрел на Пелхэма.
— Она поранила шприцем медсестру, — продолжил Хамболт, — к счастью не смертельно, и сбила офицера, охранявшего Престона. Он сильно пострадал. Практически сразу же после этого женщина погибла сама. Лобовое столкновение с грузовиком. Она ехала по встречной полосе.
— Самоубийство? — еле слышно спросила Наоми.
— Кто… эта женщина… зачем… кто она? — сбивчиво проговорил Джон.
— Это та самая женщина, фотографию которой мы обнаружили в бумажнике Престона. Я вам ее показывал, — сказал Пелхэм.
— Должно быть, это Лара. Женщина, которую он звал, когда мы нашли его.
— Мы не знаем, кто она такая и что за отношения связывали их с Престоном, — сказал Хамболт.
— Она въехала в страну с американским паспортом на имя Шарлотт Фейнман. Только что ФБР сообщило нам, что номер паспорта совпадает с тем, что принадлежал женщине с тем же именем, скончавшейся восемнадцать месяцев назад в возрасте двадцати семи лет от менингита в больнице города Коламбуса, в штате Огайо.
Пелхэм сделал паузу и продолжил:
— То, что я вам сейчас скажу, вы не должны разглашать никому. Информация строго конфиденциальна. Это ясно?
Джон и Наоми кивнули.
— В сумке женщины, которая находилась в багажнике автомобиля, мы обнаружили три более чем любопытных предмета. Корешок посадочного талона на рейс Афины — Лондон, датированный сегодняшним днем; чек, похоже из бара, выданный вчера в пока еще неизвестном нам месте, в греческой валюте; и, возможно, самое интересное — чек за оплату камеры хранения в аэропорту Афин, полученный сегодня в шесть пятнадцать утра. Мы послали копию чека и запрос в полицию Афин; они должны вскрыть ячейку и сообщить нам о ее содержимом. С греческой полицией возможны всякие проволочки, и поэтому, если я не получу ответа в самое ближайшее время,
— Она его убила? — сказала Наоми. — Вошла в палату и убила?
— Мы не можем ничего утверждать, пока не будут готовы результаты вскрытия, но, судя по всему, именно так оно и было.
— Но ведь его охраняли.
— Ну да. — Пелхэм удрученно пожал плечами. — Что касается вашего дома, могу доложить, что наши эксперты уже закончили работу.
— Они нашли что-нибудь? — спросил Джон.
— Очень мало. Отпечатки ботинок. Окурок на стоянке возле здания школы — сейчас мы делаем анализ ДНК. Теперь дальше. Относительно частного самолета — «Гольфстрима». Наши коллеги из Франции проверили все внутренние и международные аэропорты в пределах дальности его полета. Самолет нигде не садился. Они пытаются выяснить имя владельца, но, судя по всему, там целая цепочка различных компаний, включая не менее полудюжины панамских. Кто-то здорово озаботился тем, чтобы замести следы.
— Я знаю, я уже спрашивала, — нерешительно произнесла Наоми, — но… вы считаете, это дело рук группы педофилов? Которые занимаются похищениями детей? — Она вопросительно взглянула на Пелхэма и Хамболта. Лица у обоих были совершенно непроницаемые.
— Мы рассматриваем абсолютно все версии, миссис Клаэссон, — сказал Пелхэм. — Но если это может вас как-то успокоить… Учитывая частный самолет и всю эту тщательную подготовку, вряд ли это педофилы. Слишком сложно и затратно.
— А что с Апостолами третьего тысячелетия? — спросил Джон.
Пелхэм бросил быстрый взгляд на Хамболта и снова посмотрел на Джона и Наоми:
— Я так понимаю, что ФБР близко к прорыву. Мы беседовали с ними сегодня.
— Прорыв? Какого рода прорыв? — с надеждой спросила Наоми.
— Не знаю. Подробностей они не сообщили.
— Отлично, — пробормотала она.
— Я не понимаю одного, — сказал Джон. — Почему вы так уверены, что в той красной «мицубиси» в Евротуннеле и в самолете были именно Люк и Фиби? Вы говорите так, будто у вас нет никаких сомнений.
— Я ездил в Эшфорд сегодня и разговаривал с офицером таможенной службы, который утверждает, что видел их, — ответил Том Хамболт. — По его словам, у них с пассажирами «мицубиси» состоялся краткий разговор. У всех четверых были американские паспорта, и они сказали, что путешествуют по Европе. Он заметил, что в такой маленькой машинке, да еще с детьми на заднем сиденье, много багажа с собой не увезешь. И отец — человек, которого он принял за отца, — отшутился, что машина спортивная, ездит быстро, им нужно меньше времени, чем всем остальным, поэтому и вещей требуется совсем немного.
— И офицер ничего не заподозрил? — удивился Джон.
— Потом он что-то заподозрил, но не придал этому большого значения.
— Он хорошо их разглядел? — спросила Наоми.
— Он на сто процентов уверен, что видел ваших сына и дочь.
— Он не сказал, как они выглядели? Они были напуганы? Расстроены? Плакали?
— Нет, ничего такого.
— Урод, — отчеканила Наоми. — Какой урод! У него есть подозрения, он чувствует, что что-то не так, и ничего не предпринимает. Какого черта он вообще там делает? Разве не в этом его работа?