Убийственный аргумент

Костин Андрей

– Наверное, вы сейчас ненавидите своего бывшего друга?

– Почему - бывшего?
– он посмотрел мне в глаза.
– Если он погиб, как вы утверждаете, значит, у меня есть умерший друг. А то, что он был вашим шпионом что ж, друзья иногда совершают поступки, которые преследуются законом государства. Но ведь от этого они не перестают быть вашими друзьями?

* * *

– Теперь не могли бы вы ответить на мои вопросы?
– предложил я.

– Не уверен, что мне хочется это делать Я вам объяснил, что не изменю своего решения. И любое вмешательство

может принести вред.

– Сожалею, но вы меня неправильно поняли. У меня свои счеты с неким Олегом Федоренко...

– Это же президент фирмы...

– И человек, который вас шантажирует, верно?

Стэндап не ответил.

– Как вы поняли, знаю я не намного меньше, чем он, но мне не нужны ваши деньги.

– У вас нет доказательств. А у него они есть. Фотографии, документы.

– Наверняка он хранит их у себя. Ведь это - его капитал. Вы не интересовались, кстати, как он их хранит? Ведь если это попадет в чужие руки, вас начнут шантажировать по новой.

– Конечно, спрашивал.
– Стэндап ухмыльнулся.
– Ведь состояние я сколотил сам, и умею торговаться. Я требовал от него гарантий. Документы находятся в сейфе банка, и никому, кроме господина Федоренко, туда не добраться. Ключ хранится у него.

– А в случае его смерти?

– Он прекрасно понимает, что я не Дон Корлеоне, и не буду подсылать убийц.

– Шантажист не может быть уверен в своей безопасности. Иногда добропорядочный отец семейства берет в руки топор, вместо того, чтобы платить вымогателю. Разве он не предупреждал- мол, если со мной что-нибудь случится, документы получат огласку?

– Нечто подобное мы обсуждали, - согласился Стэндап.
– Но в случае смерти господина Федоренко ключ от сейфа перейдет к его правопреемнику. Так что его жизнь или смерть ничего для меня не меняет.

– Кто может стать, скажем так, его наследником?

– По контракту, который мы заключили, вице-президент. У него сложные имя и фамилия. Могу попросить Кэтрин, когда она вернется, показать вам документы. И я...

– Вы?

– Конечно. Мы заключили контракт о создании совместной фирмы. Это официальный документ, вы же понимаете, я не мог бы наличными выложить такие деньги. Сразу бы заинтересовалось ФБР, налоговый департамент. А так, мы соучредители. С каждой стороны - равный взнос. Равные права. Но только я своими правами не смогу воспользоваться, пока мне грозит пожизненное заключение за шпионаж.

– Значит, и банковский сейф вы могли бы открыть?

– По контракту, мы наследуем имущество друг друга. Кроме недвижимости. Все, что хранится в банковских сейфах и на банковских счетах. Будь у меня ключ...

– Не боитесь, что теперь Федоренко попросту вас уберет? Чтобы побыстрее влезть в ваши счета и сейфы.

– Есть один пункт. Я все продумал, - он усмехнулся.
– В случае насильственной смерти одного из партнеров договор не вступает в силу до тех пор, пока ведется розыск преступников. Так что, если он захочет меня убить, чтобы сразу всем завладеть, то ему придется сначала самому

на себя заявить в полицию.

– Можно заказать убийство, а потом все свалить на киллера.

– По закону преступниками являются как исполнитель, так и заказчик преступления.

– Иными словами, понадобится независимый убийца, - я хмыкнул.

– Кому - понадобится?
– он насторожился.

– Одному из наследников.

– Вы говорите о вице-президенте?
– уточнил Стэндап.
– Ведь в случае смерти Федоренко права переходят к заместителю, а не ко мне.

– Вряд ли ваш компаньон станет доверять своему заместителю. У того возникнет слишком большой соблазн стать номером один. Ключ Федоренко хранит у себя - где-нибудь на цепочке на шее. Он вел с вами переговоры с глазу на глаз?

– Над контрактом работали юристы.

– Я имею ввиду предварительные переговоры, попросту говоря- шантажировал он вас без свидетелей?

– Конечно, - американец вздохнул.
– Для всех это - деловое соглашение двух фирм. Только я и Федоренко знали, что стоит за этим на самом деле.

"Нет, - подумал я, - еще знал Вадим. Но откуда?" - А не было ли поблизости телохранителя или переводчика?

– Он сам прекрасно говорит по-английски. Лучше вас, - заметил Стэндап.

– Я специализировался на испанском. Кстати, чтобы иметь доступ к банковскому сейфу, мало одного ключа.

– Конечно, должны еще удостоверить личность владельца. Или его правопреемника, - кивнул Стэндап.
– Но пока Федоренко жив, он не позволит вмешаться никому другому. Я уверен, - покачал головой Стэндап.

– Вот именно. Пока жив.
– я поднялся.

– Вы узнали то, что хотели?
– Стэндап тоже встал.

– Да, почти... Вы мне так и не сказали, кто предупредил, что вам собираются продемонстрировать фальшивое надгробие?

– Сожалею, но я обещал этому человеку не называть его имени.

– Кстати, зачем вам понадобилась эта могила?

– Близкий мне человек пропал без вести, его признали погибшим, но в глубине души и я, и моя... его жена и дочь верили, что он...

– Все ясно. Скажите, а вы под Рождество ставили на окно свечу, чтобы он нашел дорогу к дому?

– Откуда вы знаете? Дочь, пока не подросла, часто спрашивала: когда же наконец Рождество? Может, на этот раз папа увидит ее свечу...

– Все-таки кто вас предупредил об обмане?
– перебил я.

Он зря надеялся, что выдавит из меня слезу.

– Нет, - американец развел руками.
– От меня вы не узнаете.

– Пожалуйста, скажите ему.
– услышал я голос за спиной.

В дверях стояла Катя.

– Да, - Стэндап виновато посмотрел на нее, - мне сказала эта женщина.

– Очень опрометчиво с ее стороны, - заметил я.

– Я с самого начала понимала, что нельзя так обманывать, - она сняла очки и сжала их обеими руками.
– Но боялась потерять работу, если откажусь. А потом... потом все-таки не смогла... Когда он рассказал, что это его лучший друг...