Убийство Ледяного Короля
Шрифт:
– Ты точно этого от меня хочешь? – процедила она, сдавив рукоять кинжала дрожащей рукой. – Чтобы я тебя прикончила и вместе с тобой разрушила весь наш мир?
– Нет, сейчас я бы предпочел получить от тебя кое-что еще. – Он наклонился вперед и накрыл ее губы своими прежде, чем она успела что-то ему сказать.
Эйра ответила на поцелуй и сама себя удивила, углубив его первой. Поцеловала Морозко еще жарче, когда он прижал ее к себе еще ближе. Он прикусил ее нижнюю губу, проник в ее рот языком, дал им сплестись в безумном танце. Она отвечала на все так, как будто делала это уже в сотый раз, а вовсе не в
Распахнув глаза, она резко отстранилась, внезапно осознав, что целует короля посреди руин.
– Один из многих первых раз, птичка.
«Почему все, чего я хочу, – это целовать ее бесконечно?»
– Точно. – Эйра вздохнула. – И последний. – Прозвучало довольно фальшиво; как бы это ни было эгоистично с ее стороны, больше всего она хотела поцеловать его вновь, и не только ради того, чтобы забыть о своей боли.
15. Морозко
Губы Морозко все еще звенели от их первого поцелуя. Несмотря на смерть и разрушения, окружавшие их, ему хотелось тут же притянуть Эйру обратно к себе. Ее тело больше не прижимало его к дереву, и это расстраивало сильнее, чем он готов был в этом себе признаться.
Вслух Эйра, может, и не призналась, что это был ее первый поцелуй, но он слышал пульс ее мыслей в своей голове. Ее первый поцелуй был с ним, и она твердо была намерена сделать его последним. Он не мог сдержать чувства удовлетворения от мысли о том, что он первым завладел ее сладкими губами. А вот от мысли о том, что повторения может и не быть, в его груди вспыхнула неистовая ярость.
Эйра могла сколько угодно врать себе и утверждать, что второго поцелуя не будет, что она не хочет снова почувствовать прикосновение его губ. Он занимался тем же самым. Каждый раз он думал, что очередная издевка – это лишь мимолетная шутка, что поцелуй ничего для него не значит, что прикосновения случайны. И каждый раз он себе врал.
И теперь, к его ужасу, она прекрасно это знала. Теперь ему нужно было быть осторожнее и постараться следить за своими мыслями в ее присутствии.
С силой сглотнув, он утер уголок губ большим пальцем:
– Ты хочешь ответов, и, пожалуй, пора дать тебе некоторые из них. Но на этот раз, будь добра, приходи, когда я позову. – Во-первых, она и правда заслужила знать всю правду, а во-вторых, учитывая тот кошмар, что пережила ее деревня, и то, какими четкими становились его видения, Эйра просто обязана была все поскорее узнать.
– Хорошо. Я и правда этого хочу, – прошептала Эйра. В ее глазах заплескалось облегчение, и он понял, что слишком уж долго увиливал от тяжелой правды.
– Ваше величество. – Капитан Андрас стукнул кулаком по груди и поклонился, выбрав именно этот момент, чтобы обратиться к Морозко и прервать их долгий разговор. – Смертный в порядке. Какие будут еще указания?
Морозко покосился на Эйру, которая вскинула руки к лицу, мгновенно покрывшемуся слезами.
– Ставьте лагерь для ночлега. Можем заселиться в часть местных домов, но силой никуда не заходите. Если откажут, будем спать на земле. – Он пожал плечами. В последнюю очередь винтийцам сейчас
– Ваше величество, с вами все в порядке?
Ну не мог же он выглядеть так же растрепанно, каким себя и ощущал? Хотя, раз уж сам капитан спрашивал, наверное, так и было.
– В полном, – процедил Морозко сквозь зубы и жестом показал капитану проваливать. – Свободен.
Эйра сделала два шага в направлении Андраса и неожиданно замерла, словно колеблясь, остаться или пойти к отцу.
– Я пойду папу проведаю.
Морозко выдохнул:
– Иди. Имеешь полное право убедиться в его состоянии лично. – Последний раз она видела отца, когда прощалась с ним на винтийском празднике. За то короткое время, что прошло с тех пор, Эйра пережила гораздо больше, чем ее отец мог даже представить. Довела свое тело до предела, а потом сделала это еще раз.
«Из-за меня», – нахмурился король.
– Когда вернусь, ты все мне расскажешь, так ведь? – Она все еще смотрела на него через плечо.
Он кивнул:
– Даю слово.
Эйра резко сорвалась с места, огибая куст и удаляясь прочь, бросив Морозко наедине с его тяжелыми мыслями.
Он бы лучше предпочел получить ножом по горлу, чем обо всем этом думать, но ему не повезло. Протянув руку вверх, он оторвал ветку дерева и стал ломать ее на более мелкие кусочки. Как будто это могло ему помочь успокоиться.
«Расскажи ей все, что знаешь. Расскажи правду. То, что только ты знаешь, то, что видел».
«Но я не хочу. Потому что тогда мне придется смириться с тем, что произойдет дальше».
Отбросив в сторону изломанную ветвь, Морозко решил не протаптывать в снегу яму своими метаниями, а сполз спиной по ближайшему дереву и уселся на землю.
По крайней мере, теперь он точно знал, что Эйра не пыталась причинить ему вреда в тех видениях. Она пришла помочь, она волновалась за него. Еще он знал, что она могла перевоплощаться по своему желанию и разговаривать с тем филином, как он с Нукой, и что она владела магией, похожей на его собственную. Но это никак не говорило ему, чем именно она могла помочь Фростерии. Неужели и правда только своей смертью?
Раздался хруст веток на земле, а потом небольшой шум древесной кроны заставил его поднять глаза. Нука уставился на него желтыми глазами, нахмурившись в волчьем недоумении.
«Грустишь?» Нука не разговаривал словами, но сейчас посылал в голову Морозко печальные картинки, которые тот перевел как грусть.
– А когда-то было иначе? – Морозко подхватил с земли лист, разорвал его на мелкие кусочки и тут же выбросил. Обрывки рассыпались по его ногам, и, решив не ждать возвращения Эйры без дела, он снова встал и пошел по дороге.