Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?
Шрифт:
— Я ничего подобного не говорил, мадам.
— А вам и не надо было это говорить. Так или иначе, ответ — да. Я использую это вещество и прекрасно сознаю, насколько оно опасно. Я надеваю толстые резиновые перчатки и оставляю все окна в оранжерее открытыми, когда работаю с этим препаратом. Никого к себе туда не пускаю, и в доме «Улетайку», разумеется, не храню.
— Никогда?
— Никогда, — твердо повторила Долли. И, чуточку помолчав, добавила: — Боже мой! Вы что же… Хотите сказать, кто-то обнаружил баллончик в доме?
— Я ничего такого…
— Нет, вы, конечно, этого не говорили, вы только задаете
— Оранжерея запирается на ключ, насколько мне известно. У кого он хранится?
— У меня. — Долли вынула из кармана доисторической формы ключ и продемонстрировала его. — Вот он.
— Если вы не возражаете, мадам, я хотел бы позаимствовать этот ключ на некоторое время.
Долли несколько секунд сомневалась, потом кивнула:
— Хорошо, только будьте осторожны.
— Непременно, мадам. И вот еще что. Сколько баллонов с «Улетайкой» в оранжерее?
Долли ответила не задумываясь:
— Два. Один начатый, другой еще полный.
— Благодарю вас, мадам. — Сэндпорт сделал запись в блокноте. — Далее. Вы принимали подарки от приезжавших и прятали их в буфет на кухне, так?
Долли нахмурилась, вспоминая подробности.
— Я забрала ящик с шампанским у Чака и Дэффи, — подтвердила она. — Они приехали первыми утром. Две бутылки я поставила в холодильник, остальные — в буфет. Потом… да, я забрала розы у Пита внизу, в холле. Это было уже позже, перед тем как сесть за стол. Я поставила цветы в воду и принесла вазу в гостиную. Мне показалось, прятать их было бы слишком уж как-то по-детски. Но Крис в определенном смысле до последнего момента оставалась ребенком. С тех пор как… о чем я тут говорила? Ах да… Крис настояла на том, чтобы до вечера они были спрятаны, и я… мне помнится, именно Чак отнес их на кухню. Так? — И она вопросительно посмотрела на Генри, словно искала у него поддержки.
— Да, это был мистер Суошгеймер, — подтвердил тот.
— А что с тортом, мисс Ундервуд-Трип?
— Торт уже стоял в буфете, когда я спустилась вниз, чтобы начать приготовления к празднику. — Долли напряглась. Было видно, что она сильно нервничает. — Я понятия не имею, кто его туда спрятал. Может быть, Примроуз?
— Ну а ваш подарок леди Бэллок?
Как ни странно, Долли покраснела.
— Я положила его в буфет нынче утром.
— Можно спросить, что это было?
— Конечно. И я вам отвечу на этот вопрос, ибо вы сами легко узнаете обо всем, стоит лишь развернуть коробку. Там игра.
— Игра?
— Карточная игра. Крис очень любила всякие настольные игры. Я же говорила вам, она во многом оставалась ребенком.
— А что с коробкой конфет от мистера и миссис Тиббет?
— Я увидела эти конфеты, когда открыла буфет, чтобы начинать готовиться к торжеству.
Сэндпорт продолжал что-то записывать. Через несколько секунд он оторвал глаза от блокнота.
— Итак, впервые вы подошли к буфету, когда приехали супруги Суошгеймер, затем для того, чтобы положить туда свой подарок, и, наконец, чтобы начать приготовления к празднику. Все так?
— Да, все правильно.
— И вы больше там, в буфете, ничего не видели?
Долли взглянула на него озадаченно:
— Что-то еще? Ну, там стоят несколько старых тарелок и цветочных ваз…
— Нет, я имею в виду, не заметили ли вы там чего-нибудь необычного?
Внезапно
— Если вы имеете в виду баллончик с «Улетайкой», то, разумеется, я там его не видела!
— Тогда получается, что те, кто говорит, будто видел инсектицид в буфете, мягко говоря, лукавят?
— Если вам интересно мое мнение, то, безусловно, да, — решительно произнесла Долли и прикурила еще одну сигару. Пальцы у нее заметно дрожали. — Если там и стоял баллончик с этой гадостью, то поставить его туда мог только тот, кто… кто хотел устроить мне неприятности. Кстати, инспектор, вы же не будете спорить, что из всех, кто сейчас в этом доме, у меня было меньше всего причин желать смерти Крис? Боже мой, неужели вы не понимаете… — Самообладание покинуло ее, растворилось, словно его и не было. — Неужели вы не видите… Крис была абсолютно всем для меня… Крис… и этот дом… что же теперь со мной будет? Что со мной станет? Куда мне теперь идти?..
Слезы Долли смутили инспектора, и Сэндпорт испытал великое облегчение, отпустив женщину в ее комнату. Генри проводил рыдающую Долли наверх и посоветовал принять лекарство, которое рекомендовала ей доктор Мэссингем.
Когда он вернулся, инспектор заканчивал делать заметки в блокноте. Он поднял голову и сочувственно произнес:
— Бедная женщина!
— Вам ее жалко?
— Конечно. Из всех обитателей дома — за исключением вас — она больше всех теряла и меньше всех приобретала от смерти леди Бэллок. И все знали, что «Улетайкой» пользуется она и несет за нее ответственность… — Он немного помолчал. — Я только что ходил в оранжерею. Там два баллончика, как она и говорила, один начатый, открытый, другой нетронутый.
— А я только что проверил баллон у себя в комнате, — сообщил Генри. — Стоит на месте.
— Вот видите, — вздохнул Сэндпорт. — Похоже на то, что кто-то хотел ее подставить, бросить на нее тень подозрения. Но если подумать, то этой «Улетайки» в мире куда больше, чем в этом доме. Могу даже предположить, что это средство весьма популярно и продается не только у нас в стране. Например, в Швейцарии. — Сэндпорт многозначительно помолчал, но Генри никак не отреагировал на его замечание. Сэндпорт постучал кончиком ручки по обложке блокнота. — Но в общем, вы допускаете такую версию, господин старший инспектор?
— Конечно, такая возможность не исключается.
— Тогда я предлагаю допросить мадам Дюваль.
Примроуз выглядела очень расстроенной. Ее и без того поблекшая красота блондинки теперь как будто совсем потускнела под серой вуалью волнений и слез.
Она объяснила, что ее муж намеревался приехать вместе с ней, но в самый последний момент ему объявили о внеочередной конференции, которую он никак не мог пропустить. А когда наступил этот «самый последний момент»? Ой… это, наверное, было… вчера после обеда. У Генри сложилось такое впечатление, что вчерашний день для Примроуз отстоял от сегодняшнего на десять тысяч лет и между ними образовалась непреодолимая пропасть. Она упорно терла свои чудесные голубые глаза, словно делала последнюю попытку прорваться сквозь пелену времени. Да… вчера днем… звонили из института иммунологии… они просили подготовить доклад на выходные… бедняжка Эдвард… ему так не хотелось заниматься этим докладом. Но у мужчины карьера должна всегда стоять на первом месте, верно же?..