Убийство в библиотеке

Рязанов Эльдар Александрович

– Звучит весьма убедительно, - насмешливо сказал Ячменев, - мне остается узнать, что вам понадобилось в научной библиотеке в первом часу ночи?

– Я человек холостой!
– весело объяснил младший научный сотрудник.

«А я молодец!
– подумал Ячменев.
– Решил, что владелец платка - женатый».

– Вы хотите сказать, что были здесь с женщиной?
– заметил Ячменев, вспоминая при этом, что ему звонили как раз двое - мужчина и женщина.

В библиотеке появилась старуха комендант.

–

Антон!
– бесцеремонно прервала она допрос - Вносите десять рублей!

– На что?
– удивился Антон.

– На венок!

– Почему так много? Обычно собирают по два рубля.

– Это смотря кто умирает, - философски сказала бывшая дворянка.
– Каждому своя цена!

Возразить было нечего, и Антон нехотя отдал десятку.

– Распишитесь!
– Надежда Дмитриевна протянула ему ведомость.

– Когда и получаю деньги, я допускаю, что должен расписаться, - Антон покорно поставил подпись, - но почему я должен расписываться, когда отдаю деньги?

– А вдруг я их украду?
– и старуха ушла.

– Вернемся к нашему разговору!
– предложил Георгий Борисович.

– С кем я здесь был - это мое дело!
– заговорил Антон.
– Но я облегчу вашу задачу. У меня с Зубаревым сложились отвратительные отношения. Наш шеф придерживался в науке противоположных со мною взглядов. Вернее, он их не имел. Он был беспринципен!

Антон повторил тезис убийцы. Интонация тоже совпадала. Ячменев внутренне насторожился.

– Кроме того, - продолжал Антон, - Зубарев забраковал мою книгу и собирался выжить меня из академии! Когда вы, товарищ следователь, пожелаете меня арестовать - я к вашим услугам! Я работаю в кабинете номер семь!

– А зачем вы на себя наговариваете?
– спросил Ячменев, которому понравился подозрительный молодой человек.

– Лучше это сделать самому, чем ждать, пока это сделают твои друзья!
– сказал Антон.
– Извините, мне не когда, я должен писать некролог об этом карьеристе!

– О мертвых дурно не говорят!

– О ком же тогда говорить дурно?
– улыбнулся Антон.
– О живых опасно, о мертвых неприлично…

После ухода Антона Ячменев некоторое время посидел в задумчивости, а потом, хотя он находился в библиотеке как будто один, спросил:

– Что вы на это скажете, Фомин?

– Этот тип его и убил!
– донесся приглушенный голос Зиновия.

– Вы в каком шкафу?
– спросил следователь, пытаясь по направлению голоса сориентироваться.

– Я в четырнадцатом, там, где Тургенев и турецкая литература!

– Зачем вы туда залезли?
– устало спросил Ячменев.

– У нас свой метод, Георгий Борисович, а у меня свой! Этот Антон приходил сюда, - помощник продолжал разговаривать из своего тайника, - потому что злодея всегда влечет на место преступления! Выпустите меня отсюда,

Георгий Борисович! Пожалуйста!
– добавил он жалобно.

– А почему вы не можете сами вылезти?

– Кто-то меня запер!

– Кто?
– поразился Георгий Борисович.

– Кроме вас и Антона, здесь никого не было!
– с упреком сказал Фомин.

Ячменев поднялся, отыскал четырнадцатый шкаф и подергал дверцу. Она не поддавалась, а в замочной скважине не было ключа.

– Скажите, Зиновий, - спросил Георгий Борисович, - а вы не заперлись изнутри, ну, для полной конспирации?

– Я знаю, что вы считаете меня дураком!
– грустно отозвался помощник.

– Вы преувеличиваете, - любезно сказал Ячменев, вглядываясь в мутное стекло, за которым проглядывали тома Тургенева, а за ними в темноте слабо светились глаза, замурованного сыщика.
– Я вас вроде бы не запирал. Антон к шкафу не подходил… И авоська с продуктами пропала…

– Она не пропала, - утешил его Фомин.
– Я ее за окно выставил, чтобы колбаса не испортилась.

Ячменев отошел от шкафа, достал из-за окна кефир и почти четыреста граммов ветчиннорубленой колбасы.

– Зиновий, вы не хотите поесть?
– спросил заботливый начальник.
– Эта колбаса пахнет так соблазнительно…

– Я никогда не ем на работе!
– гордо ответил Фомин.

– А я, кажется, съем это вещественное доказательство!
– признался следователь, который при виде еды ощутил мучительный приступ голода, - все равно колбаса не додержится до суда!

– Приятного аппетита!
– в голосе Зиновия прозвучало неодобрение служебному проступку начальника.

«Эта авоська принадлежит женщине, муж которой бывает за границей, - подумал Ячменев, принимаясь за бесплатный завтрак.
– Авоська иностранного происхождения… С другой стороны, мужчины у нас тоже ходят с авоськами…» Дверь приоткрылась, и в библиотеку скорбно вползла поблекшая женщина, одетая во все зарубежное. Она уставилась на Ячменева кроткими коричневыми глазами.

– Почему вы пьете мой кефир и едите колбасу, которую я купила для собаки?

Застигнутый на месте преступления, Ячменев покраснел, а в книжном шкафу Фомин подавил в себе мстительный смех.

– Извините, - пробормотал следователь, давясь колбасой, - мне очень хотелось есть. Я вам верну… сего дня же…

Женщина робко присела на краешек стула возле двери и пригорюнилась:

– Беда никогда не приходит одна… Мало того, что убили мужа, мой Атос остался без колбасы…

– Значит, вы жена Зубарева?

– Вдова!
– уточнила посетительница.

– Сочувствую вашему горю!

– Да, большое горе… - не стала спорить вдова.
– Я рассказала Атосу, он так плакал… Сверху приходили соседи, спрашивали, что случилось с собакой.