Убийство в морге
Шрифт:
Григорьев горько усмехнулся, почувствовав жалость к этому наивному человеку, которого наверняка сломала бы тюрьма, останься он в ней хоть на пару месяцев.
— И подпишешься под своими словами? — спросил он. — Телок дрался за Хрусталева!
— Подпишусь! — ответил серьезно Кобрик.
— А Телок накатает на тебя телегу, что ты засадил Хрусталеву.
— Но это же ложь! — заволновался Кобрик.
— А для следователя — лишняя версия! Равноценная, заметь! Он обязан проверить
— Сколько?
— Месяца три!
— Ничего себе! — воскликнул ошеломленный Кобрик.
— Вот именно! — подтвердил его опасения Григорьев. — Ничего тебе не светит хорошего: главное, освобождения после обеда. Ты хочешь уйти домой после обеда?
— Хочу! Хорошо, я буду молчать как рыба! — сдался Кобрик.
— Молчать не получится! — заявил ему Григорьев. — Тебе придется сказать, что видел, как Поворов ударил Хрусталева в грудь.
— Но это же неправда! — взвился опять Кобрик. — Я видел…
— Ты видел, — прервал его опять Григорьев, — что ударил Поворов. Объяснить?
— Объясни! У меня голова кругом пошла…
— Этому насильнику несовершеннолетней все равно намотают по максимуму. А за убийство не казнят, потому что все подтвердят, что Хрусталев его опустил, а у него не оставалось выбора, как кровью смыть позор. Иначе в зоне он и будет ходить все время «девкой». А всю оставшуюся жизнь будет работать на проктолога.
Великанов стоял у двери и не стучал.
— Чего ждешь, Великанов? — спросил его Рудин.
— Рано ломиться! — задумчиво ответил Великанов.
— Ждешь окончания срока? — пошутил Рудин.
— Нет! Жду, когда все договорятся! Я за то, чтобы сдать Поворова! — предложил Великанов. — Тебя, Рудин, могут тоже привлечь, между прочим. И тебя, Айрапетян! И тебя, Маленький! И тебя, Григорьев, тоже! Все вы сшивались возле Хрусталева в момент убийства…
— А ты в стороне? — прервал его Айрапетян.
— Я тоже замазан! — признался Великанов. — Поэтому я и предлагаю: сдать Поворова.
Поворов даже не сделал попытки вмешаться в решение своей судьбы.
Кобрик раздумывал, а Григорьев терпеливо ждал, когда он придет к верному решению.
— Мне трудно это сделать! — признался Кобрик.
— Тебя будут держать в одиночке как предполагаемого убийцу! — пугал Григорьев.
— Ты с ума сошел! — ужаснулся Кобрик. — Какой я тебе убийца?
— Меня не послушаешь, с ума сойдешь ты! — не отставал Григорьев. — Вспомни, как ты сам представился: «Двоих замочил!»? Так вот, уверяю тебя, все вспомнят твои слова, а следователь за них уцепится.
— Но я не могу лгать, понимаешь?
— Придется учиться! Твой грех я возьму на себя.
— Хорошо, я подумаю! —
Григорьев разозлился.
— Спасай свою шкуру, слюнтяй! — рявкнул он на Кобрика и обратился к Кузину: — Сергей Сергеевич, Кобрика спасать надо!
— От самого себя? — понял Кузин.
— Вы же слышали, что Телок обвинил Кобрика в убийстве? — пугал Григорьев.
— Он не отходил от меня! — защищал Кузин.
— Кому поверит прокурор? — усмехнулся Григорьев.
— Кому выгодно поверить! — согласился Кузин. — Что я должен делать?
— Сказать, что убил Хрусталева Поворов, — диктовал решение Григорьев.
— Скажу! Это убийство ему нужнее, чем нам, — согласился опять Кузин.
— Учись, Кобрик! — Григорьев привел Кузина в пример. — Схватывает с полуслова.
— Почему это вы решили, что Поворову убийство нужнее, чем нам? — не поверил Кобрик. — Зачем ему брать на душу столь тяжкий грех?
— Хотя бы потому, что в зоне убийца котируется значительно выше, чем опущенный насильник, — пояснил Григорьев.
И Кобрик задумался.
Неподалеку Айрапетян, Маленький и Рудин тоже обсуждали, какое решение им принять.
— Великанов прав! — волновался Айрапетян. — Каждому из нас могут намотать еще срок если не за убийство, то уж за соучастие точно.
— Но мы же дрались на стороне Хрусталева! — сомневался Маленький.
— Драка — тоже нарушение режима! — мрачно ответил ему Айрапетян. — И за драку намотают!
— Куда ни кинь, всюду — клин! — печально согласился Рудин.
К ним подошел Телок, с трудом оправившийся от побоев.
— Видали, как Поворов засадил Хрусталеву? — спросил он «однополчан», сплевывая кровь на пол. — Вот тебе и опущенный! В зоне как героя встретят!
— Мне тоже показалось: у Поворова в руке финка! — согласился Айрапетян и спросил у друзей: — Маленький? Рудин?
— А я что? — пожал равнодушно плечами Рудин. — Я как все! Закладываем Поворова!
— Согласен! — присоединился Маленький.
Айрапетян дал команду Великанову:
— Ломись, Великанов! Камера пришла к единогласному решению: сдать Поворова!
Кобрик понял, что и ему уже не отвертеться.
Великанов стал колотить в дверь своими огромными ручищами, и дверь, загудев погребальным колоколом по Хрусталеву, да и по Поворову, сразу же открылась. Вертухай, как обычно, подглядывал в глазок и подслушивал.
— Великанов! — заорал надзиратель. — Тебе светит условный срок! Не превращай его в бессрочный! Что ломишься? Обижают?
И он засмеялся своей шутке.
— Поворов Хрусталева зарезал! — сообщил Великанов. — Камера требует: убийце не место в нашем коллективе!