Убийство в заброшенном поместье
Шрифт:
– Похоже на письма, – сказала она, и если до этого Гвилима потряхивало от волнения, то тут он просто засветился от счастья.
– О мой бог. – Он зашевелил пальцами, будто щупальцами. – Обожаю старые письма! Открывайте же их!
– Вы так почти про все говорите, – сказала Джо, поддевая ногтем узелок. – Я знаю вас меньше недели, но уже потеряла счет вашим увлечениям.
Конечно, она лукавила; неспециально, но Джо составила список: антиквариат, фотографии, микрофильмы, камера-обскура – и все это наряду с удивительными познаниями в области предпочтений Роберты, а еще это желание «когда-нибудь» стать редактором.
– Я знаю, – сказал он, забирая половину писем. – Ничего не могу
– М-м, – отозвалась Джо, потому что уже начала читать.
– Но это же правда! Вы ходячая энциклопедия. А я ходячий чердак с мусором. Мы оба набиты разными знаниями под завязку. Но вот поисковик у вас помощнее…
– Гвилим? Заткнитесь, пожалуйста. – Декабрь 1906. Иде Хобарт, Д. М. [50] от леди Г. А. – Я кое-что нашла.
50
Д. М. = MD (medical doctor) – данное сокращение обычно используют для обозначения практикующего врача, терапевта, врача общей практики. – Прим. пер.
Уважаемая д-р Хобарт, говорилось в письме,
Простите меня за то, что во второй раз отнимаю у вас время, но я слишком расстроена, чтобы мыслить ясно после нашей встречи. Мне говорили, что просто нужно отдохнуть. Доктор выписывал мне порошки, и я все принимала, считая, что надежда есть. Вы лишили меня этой надежды, но я благодарю вас за это. Как знать, сколько еще времени я бы надеялась впустую и ничто бы при этом не помогало? Я испытываю такую боль, которую вам сложно представить. Мне придется сказать Уильяму, что я не могу родить ему наследника…
– Вот же дерьмо, – сказал Гвилим, а Джо уже подскочила, потирая запястья.
– Гвен не может иметь детей. Никогда. Понимаете? Вообще. Но в комнате устроили детскую. А кроме нее там была только одна женщина – ее сестра.
– И это доказательство? Все не так уж и очевидно, – заключил Гвилим. – О рождении ребенка записей нет, нет и свидетельства о рождении.
Джо проигнорировала такой расклад и упрямо покачала головой. В голове у нее рождалась вся картина целиком: наверно, поначалу Эвелин скрывала свою беременность, но что могло произойти, если бы ее отец обнаружил, что она вынашивает ребенка вне брака, от любовника?
– Вы говорили, Дэвис хотел занять положение в обществе? – Джо уже не ходила кругами, а вертелась на месте. – Раз уж Эвелин забеременела, он не мог устроить ей выгодный брак. И если бы не появился мужчина и не подтвердил свое отцовство, никто не поверил бы, что это не ее вина. Теперь она порченый товар. Или прогнать ее, или она убегает сама. И вот она приезжает в Абингтон к людям, которые хотя бы не ненавидят ее за то, что она забеременела вне брака. К людям, которые хотят ребенка, но не могут его завести.
Джо почувствовала, как закружилась голова, и ухватилась за каминную полку. Сердце стучало как заведенное. Сверху на нее смотрели портреты, строгие и невозмутимые. Дом Гвен был единственным местом, где могла укрыться Эвелин, так же как и ее мать, уже беременная Джо, нашла приют у тети Сью.
– Это у нас семейное, – сказала она, по-прежнему не гляда на Гвилима, но подойдя к нему чуть поближе.
– Могу ли услышать эту историю? – спросил он. Джо поковыряла кутикулу.
– Мы о таком не говорим, – сказала она.
Но никаких «мы» больше не было. И она почувствовала укол одиночества.
–
Это случилось в те странные сумрачные дни после похорон тети Сью. Джо тогда училась в колледже, ей было около девятнадцати лет, а ее мать пребывала на грани нервного срыва. Она помнила, как та странно и безучастно та передвигалась – будто каждому мускулу надо было напоминать о необходимости движения, словно каждый ее шаг и вдох сопровождался болью. Она все свалила на Джо, и Джо пыталась нести эту ношу, предвосхищая ее потребности. Всю свою жизнь она и так этим занималась: была полезной, подходящей и не обременяла свою крохотную хрупкую семью. Теперь в этой семье остались лишь двое.
Джо ходила в похоронные конторы, в моменты ее наибольшей отрешенности отвечала на вопросы, которые были слишком болезненны для матери. Приготовление к погребению, время для прощания, даже роль исполнителя завещания, которая чисто технически принадлежала ее матери, – все это стало обязанностями Джо, ежедневной работой, а предаваться скорби она могла ночью, оставшись одна.
Скучала ли Джо по тете Сью? Да. Она и любила ее, изо всех сил. Насколько сама Сью ей позволяла. Ее тетя вышла замуж за американского военного в семнадцать (с половиной) лет и переехала с ним в Штаты. Она мечтала о большой семье, которой никогда не было у Ардеморов и Дэвисов. Но спустя два месяца после свадьбы ее муж погиб на военной базе в результате несчастного случая с артиллерийскими орудиями. Сью мечтала о детях, и ей досталась половинка Джо. Но эта половинка всегда казалась ей неправильной.
По ночам Джо лежала без сна, пытаясь разобраться в своих чувствах, но в основном она ощущала ужасное одиночество. А потом, разбирая документы матери в поисках нужных цифр для счетов, она нашла книгу. Книга была заткнута в самый дальний угол прикроватной тумбочки и стянута резиночками. Это была тайна, и Джо не могла притворяться, что она этого не понимала. Но все же вот он, почерк ее матери, синие чернила по выцветшим линиям. Дневник. Ее прошлое.
Джо практически почувствовала электрический разряд, в пальцах покалывало, и эти ощущения не ослабели со временем. Возможно, в ее руках был ключ ко всему, о чем умалчивала ее мать. Она надеялась узнать о семье и родине ее матери и даже о дяде Эйдене. Возможно, то было ее обычное жадное любопытство к написанным словам. В любом случае она прочитала дневник, и переиграть это уже было нельзя: я беременна от него и не знаю, что делать. Его ребенок. Его. Но имени не было. Она продолжала читать жадно и виновато. Ее мать стала изгоем для своего отца. А потом и для своего брата Эйдена. Они не верят мне. Боже, они мне не верят. Им неинтересна была ее версия событий. И этого она бы не вынесла.
– Моя тетя Сью вообще-то была маминой тетей, – объяснила Джо Гвилиму. – Сестра моего дедушки, намного младше его. Для моей мамы она была больше как сестра. И обе они чувствовали себя одинокими в своей семье. – Джо забралась на диванчик с ногами. – Я это знаю, потому что она об этом написала. Но на всех этих страницах она ни разу не назвала имя моего отца. Только то, что это был лучший друг ее брата Эйдена… И то, что он был женат.
– И что потом? – спросил Гвилим. Он так наклонился, сидя на стуле, что практически завис в воздухе. Джо судорожно вздохнула. Следующая часть истории была хуже. Намного хуже.