Участковый: Назад в СССР 2

Подус Игорь

Думаю, этим противоречием можно попытаться воспользоваться. Пока я не знаю, как, но на Воронцова нужно повлиять. Быстро обдумав сложившийся расклад, я снова повернулся к Кацу.

— Артём Абрамович, а скажи-ка мне как эксперт, сколь у нас имеется времени, если у них имеется автоген?

— Четыре гермодвери, плюс ещё одна. — Доктор указал на гермодверь оборудованную глазком. — Конструкция гермодвери и запора, делает бесполезным обычную вырезку замка. Им придётся делать сквозные надрезы, в восьми точках и срезать выпущенные механизмом язычки. Чтобы не ошибиться, каждый надрез сантиметров по десять. Но и после

этого стальная гермодверь сразу не поддастся. Придётся хорошенько постучать кувалдой и поработать ломами. Мы бы с тобой, Саша, при наличии газорезки и инструментов, каждую гермодверь вскрывали не меньше часа.

— Они откроют намного быстрее — уверил Воронцов, и мы снова посмотрели на него. — Видите ли, господа незваные гости, все, кто неоднократно побывал на той стороне и испытал множество эпизодов прилива живительной силы, с каждым разом становятся немного сильнее. Так что обычные люди нам не конкуренты.

Сказав это, хранитель портала напрягся и потянул правую руку на себя. В процессе демонстрации, верёвки жалобно затрещали и путы начали ослабевать. Было видно, что ещё пара таких попыток и Воронцов сможет самостоятельно освободить руку.

— Справиться со мной, тебе это не помогло.

Среагировав на моё замечание, Воронцов оскалился.

— Вы вкололи мне две порции какой-то гадости. Да и от моей главной точки силы, квартира находится далековато. Ну и главное, насколько я понял, тебе, лейтенант, удалось недавно побывать внутри озёрной червоточины. Там ты вволю набрал дармовой жизненной силы, вылившейся из ручного палача Графини. И даже не отрицай. Это ведь ты помешал сделать то, к чему эта высокородная шлюха, так давно стремилась.

Проницательность Воронцова меня не удивила. Тем более, после нашего нападения на квартиру, сопоставить факты и понять, кто именно влез в дела общества вечноживущих, не так уж и трудно.

— Да, я побывал в червоточине — признался я, не собираясь отрицать очевидного. — А теперь я бы хотел узнать побольше, о вашем грёбаном обществе и аномалиях.

— Ты хочешь продолжать допрос, за два-три часа до собственной, неизбежной гибели? — удивился Воронцов.

— Антон Львович, ну почему же сразу допрос? Давайте я отложу железки в сторону, и мы просто поговорим, как цивилизованные люди. Так сказать, обменяемся информацией. Вы мне расскажете о том, с чего всё это началось, и к чему, по мнению Графини, должно привести. А я расскажу о вашей дальнейшей судьбе. И уверяю вас, как раз про это, я знаю практически всё.

Выслушав меня, Воронцов ухмыльнулся, но надменная улыбка всё-таки исчезла с его лица, уступив место задумчивому выражению. Видимо, хранитель портала инстинктивно почувствовав, что я не вру насчёт рассказа о его будущем, и это заставило призадуматься.

— Ну, решайтесь. Чего вы теряете? Тем более, раз вы уверены, что нам с доком осталось жить всего несколько часов.

Едва я договорил, со стороны гермодвери послышалось едва различимое шипение. А ещё через секунду, потухла настольная лампа. Похоже, это заработал автоген. Доктор Кац включил фонарик и снял телефонную трубку. Затем отрицательно замотал головой, дав понять: связи с внешним миром у нас больше нет.

— Зря вы не разрешили своему человеку снаружи вызвать милицию. Это могло бы немного задержать Графиню — сказал Воронцов, но без прежней заносчивости.

—

Значит, они даже милиции не боится — предположил я.

— С теми, кто решил во что бы то ни стало, именно сегодня, захватить аномалию, сто процентов приехал человек с реально большими полномочиями, связями и правильными корочками в кармане. Так что даже начальник местного РОВД, будет обязан при личной встрече, просто отдать ему честь и ретироваться, чтобы не мешать. Силовая группа тайного общества, теперь тоже под рукой Графини.

— Ничего, мы попытаемся с ними справиться — заявил я и постучал по прикладу автомата.

— Похвальная бравада, молодой человек. Мне даже немного жаль, что у вас ничего не выйдет.

Выслушав Воронцова, я почувствовал, что он не прочь откровенно поговорить, но что-то ему мешало начать диалог. А между тем нам надо было спешить, ибо времени заставить его говорить, осталось не так уж и много.

Конечно, у нас в запасе имеется вариант отступления, через подземный лаз, ведущий в подпольное производство цеховиков. Но пока мне не хотел раскрывать Воронцову свои дальнейшие планы. Пускай думает, что мы с Кацем обречённые смертники.

— Антон Львович, ну не ломайтесь, словно гимназистка. Вам это не идёт. Пожалуйста, расскажете нам, когда это всё для вас началось? Ведь был тот момент, когда вы узнали о существовании порталов? — подчёркнуто вежливо попросил я и указал на гермодверь, за которой расположились катакомбы с аномалией.

Выслушав просьбу, Воронцов какое-то время нас рассматривал и заговорил лишь тогда, когда со стороны перегородки, начали доноситься едва различимые звуки ударов.

— Хорошо. Я кое-что вам расскажу, тем более я всё равно ничего не теряю. А вы унесёте это знание в могилу. Но перед этим развяжите мне одну руку и дайте выпить. Заначка находится вон там — огласив требование, Воронцов кивнул на этажерку из книжных полок.

Быстрый обыск, позволил обнаружить за книгами потайную нишу. Там была спрятана сабля в ножнах. Причём на куске ткани, в которую было завернуть холодное оружие, виднелась свежая кровь. Я не подал виду, что заметил засохшие потёки.

Ещё в нише стояло несколько пузатых бутылок с выцветшими этикетками дореволюционного образца и пара коньячных бокалов. Открыв одну из бутылок, я учуял запах хорошего коньяка и не скупясь плеснул жидкости в один из фужеров. Затем я разрезал стилетом, уничтоженного брата Графини, путы на правой руке Воронцова и передал ему бокал.

Явно узнав стилет, Воронцов покрутил янтарную жидкость в фужере, и проследил, как она стекает по стеклянным стенкам. Затем сделал один глоток. После этого он повторил процедуру дегустации несколько раз, используя луч фонаря для лучшей оценки содержимого посуды. И только спустя минуту хранитель червоточины заговорил.

— Интересная вещь, эта потусторонняя тьма. Из человека вытягивает жизненную силу и душу за сутки, после закрытия портала. Сделает из любого живого пустышку, одержимого только жаждой крови. А попавшие туда на полгода коньяк или вино, наоборот, становится чуть ли не живой водой. — Воронцов повернулся к Кацу и указал на бутылки, стоявшие на столе. — Артём Абрамович, я знаю, что вы ценитель подобного. Попробуйте, эта живительная влага, придаст вам немного уверенности. А то несмотря на внешний вид, внутри у вас всё трясётся.