Участники Январского восстания, сосланные в Западную Сибирь, в восприятии российской администрации и жителей Сибири
Шрифт:
Свои обширные воспоминания о пребывании в Сибири Стахевич записал в двух частях в 1908–1912 годах. В первой части, под названием «Среди политических преступников», он описал свою судьбу с момента ареста до конца каторги, то есть до весны 1870 года [51] . Часть вторая, под названием «В медвежьих углах», включает в себя 1870–1876 годы. Стахевич описывает в ней первые годы своего пребывания в Сибири после освобождения с каторги [52] .
51
РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Ед. хр. 243. 505 с. Архив не предоставляет оригинала рукописи, однако из микрофильма можно сделать вывод, что рукопись имеет форму брульона, в котором нумеруются страницы, а не листы. Номера страниц нанес сам автор, архивной разбивки нет.
52
РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Ед. хр. 244. 785 с.
До сих пор публиковались лишь небольшие отрывки из воспоминаний Стахевича. Два начальных раздела первой части (касающиеся пребывания в Петропавловской крепости и Тобольской тюрьме) были опубликованы на страницах журнала «Былое» [53] . Из заметок на рукописи видно, что к печати на страницах этого журнала готовились очередные фрагменты текста, однако по неизвестным
53
Стахевич С. Г. Среди политических преступников // Былое. 1923. Т. 21. С. 63–86; Стахевич С. Г. Воспоминания. В Тобольской тюрьме // Былое. 1923. Т. 22. С. 112–134.
54
Стахевич С. Г. Среди политических преступников [предисл., подгот. текста и коммент. Т. И. Усакиной] // Н. Г. Чернышевский в воспоминаниях современников. Т. 2. Саратов, 1959. С. 52–116.
На фоне русских мемуаров, в которых описана жизнь польских ссыльных в Сибири, воспоминания Сергея Стахевича – полное исключение. Ни в одних других воспоминаниях этой проблеме не было посвящено столько места. И в этом нет ничего удивительного, поскольку первые четыре года в Сибири автор провел практически исключительно среди поляков. Поэтому мы решили опубликовать очень обширные отрывки из этого произведения, включая первую главу, в которой автор описывает обстоятельства, при которых он попал в Сибирь. Правда, из пяти опубликованных разделов только один касается исключительно пребыванию Стахевича на территории Западной Сибири, но познавательное значение воспоминаний Стахевича для исследований судеб ссыльных после Январского восстания и польско-российских взаимоотношений в Сибири настолько велико, что публикация фрагментов, описывающих его пребывание на территории Восточной Сибири, кажется, оправданной.
Рукописи мемуаров Сергея Стахевича хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства, в фонде «Коллекция воспоминаний и дневников» (фонд 1337). Неизвестно, как они попали в этот архив и из какого собрания были переданы именно в этот фонд.
Рукопись полна всевозможных приписок и зачеркиваний. Приписки нанес сам Стахевич, а зачеркивания (или, по крайней мере, их часть) сделал редактор, подготовив дневники к печати. Мы решили опубликовать текст, включая исправления и зачеркнутый текст. Поправки Стахевича выделены курсивом, зачеркнутые фрагменты текста помещены в квадратные скобки.
Публикация главным образом основана на рукописной версии дневника. Однако в связи с тем, что в рукописи отсутствовали части листов, для воссоздания текста использовались – когда это было возможно – печатные фрагменты дневника.
Глава 1
Петропавловская крепость
В январе 1863 года началось польское восстание. В феврале в Петербурге появился листок, выражавший отношение некоторой политической группы к этому восстанию. Приблизительное содержание листка было таково: «Льется польская кровь, льется русская кровь; для кого и для чего она льется? Владычествовать нравственно над Польшей мы не можем: ведь она не терпела уже и запаха рабства в то время, когда мы за честь для себя почитали именоваться рабами. Владычествовать исключительно насилием – это пагубно не только для них, но и для нас. Нашему войску, усмиряющему поляков, следует вместо того обратить оружие против самодержавного правительства, которое одинаково душит и их, и нас» [55] . Вот, так сказать, скелет листка; кости этого скелета были надлежаще облечены мускулами и кожею; рассматриваемый с литературной точки зрения, как коротенькая публицистическая статья, листок был не ниже обычного уровня наших газетных передовиц или журнальных обозрений, не только тогдашних, но и теперешних. Внешность листка приличная: порядочная бумага, отчетливая, ясная печать, безукоризненная корректура. На каждом из тех экземпляров, которые мне пришлось видеть, была оттиснута синею краскою печать: по средине печати изображены две руки, как бы пожимающие одна другую; кругом крупными буквами слово «Земля и Воля» [56] .
55
Прокламация, изданная «Землей и волей» в первые недели Январского восстания. Автором обращения был А. Слепцов. См.: Деятели революционного движения в России… Т. 1. Ч. 2. Стб. 377. URL:z0000000/st074.shtml (дата обращения: 12.12.2017).
56
«Земля и Воля» – раннесоциалистическая подпольная организация, происходившая из движения так называемых народников, действовавшая в России в 1861–1864 гг. Инициаторами ее основания были Александр Герцен и Николай Чернышевский. Целью организации была подготовка крестьянской революции и избрание демократической (неклассовой) власти. Революция должна была покончить с самодержавием и дать крестьянам землю. «Земля и воля» поддерживала контакты с польской партией «красных». 2 декабря 1862 г. ее руководители заключили договор с польским Центральным национальным комитетом о совместной акции против царизма. В 1863 г. организация, согласно своим планам, должна была организовать крестьянское восстание совместно с польскими революционерами. К сожалению, поляки подняли восстание уже в январе. Это сделало невозможным координацию действий, а когда царь в русских землях освободил крестьян от крепостного права, тем самым он сорвал планы поднять крестьянское восстание. Веря в продолжение реформ, начатых царем, от деятельности в организации отказались члены с более умеренными взглядами. Все эти обстоятельства привели к тому, что с началом 1864 г. первая «Земля и воля» прекратила свою деятельность.
В то время я был студентом Медико-хирургической (теперешней Военно-медицинской) академии [57] . Начиная с осени 1861 года, подпольные листки время от времени появлялись в академии в довольно значительном количестве: «К молодому поколению» [58] , «Великорусе» [59] , «К образованным классам» [60] , «Молодая Россия» [61] . Многие студенты (я почти готов сказать: большинство; всех студентов было около семисот) побаивались этих листков, сторонились от них, чтобы не попасть в ответ. Из тех, которые не боялись взять листок в руки и прочитать, большинство относилось к прочитанному более или менее сочувственно, меньшинство – с некоторым любопытством, однако же ни к чему дальнейшему не обязывающим. Упомянутый выше листок, благожелательный полякам, я получил от одного из знакомых в количестве тридцати или сорока экземпляров; из них шесть экземпляров я передал студенту-юристу Петербургского университета Цветкову [62] . Эти шесть листков он положил в своей комнате на стол; в его отсутствие в комнату зашел его сосед по квартире, какой-то маленький чиновник; прочитал листок и
57
Высшая медицинская школа, созданная в Санкт-Петербурге в 1786 г., первоначально под названием Главного врачебного училища, с 1799 г. – Медико-хирургическая академия, с 1881 г. – Военно-медицинская академия, в настоящее время – Военно-медицинская академия им. С. М. Кирова.
58
Прокламация Николая Шелгунова и Михаила Михайлова, напечатанная в Лондоне в 1861 г., призывала к ликвидации самодержавия, полиции и телесных наказаний, национализации земли и публичности судебных процессов. Авторы поощряли агитацию среди крестьян и в рядах армии.
59
Скорее всего, речь идет о нелегальной газете «Великорус», три номера которой вышли осенью 1861 г., а последний – четвертый – в начале 1863 г. Все номера перепечатаны после в «Колоколе».
60
Прокламация напечатана в «Колоколе» 30 августа 1862 г. Её автором был Лонгин Пантелеев.
61
Прокламация, распространенная среди студентов Петербургского университета в мае 1862 г.
62
Андрей Александрович Цветков (ок. 1844-?) – происходил из Орловской губернии, изучал право в Санкт-Петербургском университете. В марте 1863 г. арестован вместе со Стахевичем. После следствия и суда приговорен к трем неделям содержания под стражей и 1,5 годам пребывания за пределами столицы под надзором полиции. Наказание отбывал в Вологодской губернии. См.: Деятели революционного движения в России… Г. 1. Ч. 2. Стб. 441.
Восемь дней я находился под арестом при полиции, кажется – при Казанской части; потом меня перевезли в Петропавловскую крепость [63] . Там, в крепости, имела свои заседания особая Следственная комиссия по политическим делам, состоявшая под председательством, если не ошибаюсь, князя Голицына [64] ; в числе членов комиссии были Огарев [65] , Дренякин [66] , Жданов [67] ; других фамилий не помню; делопроизводителем был Волянский; наиболее деятельным членом комиссии был, по-видимому, только что упомянутый мною Жданов, сенатор. В том же месяце марте я был вызван в комиссию два раза. Дело было пустяковое, несложное; поэтому и допросы были непродолжительные, каждый раз часа по два с небольшим. Комиссией было установлено, что именно я, а не кто-нибудь другой, передал Цветкову шесть экземпляров возмутительного воззвания; на вопрос комиссии: «Разделяю ли я убеждения, высказанные в этом воззвании?» я ответил утвердительно.
63
Петропавловская крепость – крепость в Санкт-Петербурге, древнейшее сооружение в городе, основанное Петром I в 1703 г. на Заячьем острове. Долгие годы она служила тюрьмой для политических заключенных. В настоящее время – музей.
64
Александр Фёдорович Голицын (1796–1864) – член Государственного совета, председатель созданной в мае 1862 г. комиссии по борьбе с «революционной пропагандой».
65
Константин Ильич Огарёв (1816–1877) – генерал, в 1857–1861 гг. пермский губернатор, затем чиновник в Военном министерстве и Министерстве внутренних дел.
66
Александр Максимович Дренякин (1812–1894) – с 1861 г. гродненский губернатор, известный своим антипольским отношением. В 1862 г. стал начальником 1-го Петербургского округа Корпуса жандармов. В 1863 г. был членом следственной комиссии.
67
Семён Романович Жданов (1803–1865) – чиновник Министерства внутренних дел, сенатор. С 1855 г. – директор департамента исполнительной полиции Министерства внутренних дел. Был членом многих комитетов и комиссий, в том числе комиссии Голицына. В 1863 г. возглавил следственную комиссию в Казани, расследующую дело так называемого казанского заговора.
В августе 1863 г[ода] я был привезен из Петропавловской крепости в Сенат. Там в присутствии нескольких сенаторов были прочитаны все вопросы, предложенные мне Следственной комиссией, и данные мною ответы.
– Подтверждаете ли эти ответы?
– Подтверждаю.
– Не имеете ли чего прибавить в дополнение и разъяснение?
– Не имею.
– Не было ли вам учинено допросов с пристрастием?
По ходу дела и по связи мыслей я понял, что выражение «с пристрастием» следует понимать в данном случае, как технический термин нашего государства, означающий в переводе на обыкновенный разговорный язык: «с употреблением пытки». Во время допросов Следственной комиссии и вообще во время моего содержания в Петропавловской крепости я ни разу не подвергался воздействиям, имеющим хотя бы некоторое слабое сходство с тем, что мы разумеем под словом «пытка», и потому на этот вопрос Сената я ответил:
– Допросов с пристрастием не было.
13-го января 1864 г[ода] я был вторично привезен из Петропавловской крепости в Сенат. В присутствии сенаторов было прочитано изложение дела и приговор Сената, который по отношению ко мне гласил: «Такого-то за злоумышленное распространение возмутительного воззвания лишить всех лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и сослать в каторжную работу в крепостях на шесть лет, поселив затем в Сибири навсегда; приговор Сената одобрен мнением Государственного совета; таковое мнение Государственного совета государь император в шестой день января сего 1864 года высочайше утвердить соизволил и повелел исполнить».
При объявлении приговора рядом со мною стояли Цветков и Беляев [68] . По отношению к Цветкову приговор гласил: такого-то за имение у себя запрещенных сочинений без надлежащего на то разрешения – арестовать при гауптвахте на шесть недель и отдать под надзор полиции на полтора года.
Беляев был моим товарищем по орловской гимназии, впоследствии по Медико-хирургической академии; он жил в одной комнате со мною, и Следственная комиссия привлекла его к допросам, подозревая, что он присутствовал при передаче воззваний мною Цветкову. Это подозрение не было подтверждено ни показаниями подсудимых (т[о] е[сть] моими и Цветкова), ни прочими обстоятельствами дела, и потому Сенат постановил: считать Беляева к делу неприкосновенным.
68
Иван Егорович Беляев (ок. 1840–1904) – происходил из Орловской губернии, учился в Медико-хирургической академии. Арестован в марте 1863 г. вместе со Стахевичем. Содержался в Петропавловской крепости, но сенатский суд освободил его от ответственности. В мае 1864 г. освобожден по поручительству. См.: Деятели революционного движения в России… Т. 1. Ч. 2. Стб. 34–35.