Учебка. Армейский роман
Шрифт:
— Ну, так как, Тищенко? Чего ты замолчал? — Денисов улыбнулся и хитро посмотрел на Федорова.
— А что — может, и в самом деле их возьмете? — предложил Федоров.
— Ладно, Тищенко, уговорил — беру второй взвод! — объявил Денисов.
— А подменку брать не надо?
Более идиотского вопроса, чем задал Игорь, задать было нельзя. В подменке запрещалось показываться даже родителям, а не то, что пойти в город. Но Тищенко решил «закосить под дурака» и таким образом попытаться выведать,
— Нет, Тищенко — не надо. А почему ты спросил? — удивился ротный.
— Так просто. Вот мы как-то аккумуляторы носили, так я себе кислотой хэбэ прожег. А в подменке было бы не страшно.
— Но переодеться придется. Только не в подменку, а в парадную форму. Где сейчас твой взвод?
— На чистке наташи.
— На чистке чего? — не понял ротный.
Игорь совершенно забыл, что кроме Атосевича никто из офицеров и прапорщиков не любил солдатского сленга и поспешил исправиться:
— На чистке помойки.
— Так-то лучше! А то развели всякие «наташи», «пайки» и «машки»! Ты ведь не в тюрьме, Тищенко! Да к тому же и студент вуза! Наташа — красивое женское имя, а вы этим именем помойку называете. Разве хорошо тебе было бы, если бы помойку именем твоей любимой девушки назвали, а может — матери или сестры?
«Может у Денисова жену Наташей зовут?» — подумал Игорь и поспешил оправдаться:
— Товарищ майор — я ведь не первый! Я пришел, а ее уже так называли. Скажешь «помойка» — никто не понимает. А вот слово «наташа» все понимают. Это плохо, но…, наверное, неизбежно.
— Тьфу ты! И как эта гадость к вам так легко прилипает?! Бегом на помойку и зови сюда весь взвод! Сегодня едем на премьеру фильма «Человек с аккордеоном» в Белоруссии. Поедем в кинотеатр «Москва». Так что вы там будете фильм смотреть, а не работать. Кроме фильма будет большая праздничная программа в честь 13-летия открытия кинотеатра. Считай, что вам повезло! Все — беги, у нас мало времени!
— Есть! — радостно ответил Игорь и побежал во взвод.
— Ты чего? — удивился Лупьяненко, увидев прибежавшего Игоря.
Но Игорь не стал ни с кем разговаривать, пообещав объяснить все потом, и лишь спросил, где Гришневич. Гришневича поблизости не оказалось, но на шум откликнулся Шорох. Увидев сияющего Игоря, Шорох сплюнул на землю и недовольно спросил:
— Што такое, Тищэнка? Наверна, ты или все автаматы пачыстив, или тябе дамой камисавали? Если нет — то прышол ты зра, патаму што табе нада была чистить автаматы!
«Вот скотина!» — подумал Игорь о командире отделения. Все же младшему сержанту не удалось окончательно
— Товарищ младший сержант, я попросил майора Денисова, и он взял наш взвод в кинотеатр. Он приказал, чтобы наш взвод срочно шел в казарму и переодевался в парадную форму.
— Што ета такое случылась?
— Просто идем в кинотеатр. Могли и какой-нибудь другой взвод ваять, если бы я вовремя не попросил, — сказал Игорь скорее для взвода, чем для Шороха.
— Папрасив? Ладна… Иш ты — ен папрасив! Взвод, станавись! Гутиковский!
— Я!
— Збегай за сержантам Грышневичам, а мы у казарму пашли.
— Есть.
Гутиковский побежал искать сержанта, а взвод, наскоро вымыв руки в мойке, отправился в казарму. Кухонному наряду это не понравилось, но возражать Шороху они все же не решились.
В казарме получили парадку у Черногурова и сразу же принялись приводить ее в порядок. Игорь недовольно покосился на свои стертые пуговицы и вспомнил о том, что его фамилию записал патруль: «Хорошо, что пока ничего не слышно. Может быть, еще и обойдется — никакого преступления я не совершал?! Подумаешь — пуговицы стерты!
Пуговицы следовало перешить, но, во-первых, было некогда это сделать, а, во-вторых, у Игоря не было самих пуговиц.
Почти все уже были готовы, но не было Гришневича. Прибежал Гутиковский и сообщил, что сержант скоро будет в казарме. Краем уха это услышал стоявший рядом Денисов и сразу же подозвал к себе курсанта:
— Где твой сержант, боец?
— Сейчас идет. Он руки моет.
— Что же ему на руки час времени надо, что ли?! — раздраженно спросил Денисов.
Оба взвода были готовы, поэтому ждали только одного Гришневича. Денисов пришел в ярость оттого, что он должен ожидать одного-единственного сержанта. Но без Гришневича идти ротный тоже не хотел. Наконец, появился Гришневич. Чтобы не подрывать авторитет сержанта, Денисов, едва сдерживая распиравший его гнев, приказал Гришневичу собираться чуть быстрее. Сержант принялся переодеваться в парадку.
— А Денисов вначале сказал, что мы там работать будем. Я даже поначалу испугался, — сообщил Тищенко.
— Из-за тебя, дурака, могли и в самом деде на какие-нибудь работы попасть! — ехидно перебил его Резник.
— Сам ты дурак? — огрызнулся Игорь.
— Чего ты, Резняк, к нему прицепился?! Если бы не Тищенко, ты бы вместо кинотеатра, может, еще и сейчас чистил наташу! А он для взвода старался, так что нам всем нужно еще спасибо ему сказать! Да и многие из вас к Тищенко плохо относились только потому, что вас Гришневич науськивал! — вмешался в разговор Доброхотов.