Учебка. Армейский роман
Шрифт:
Резняк хотел ему что-нибудь возразить, но в кубрик вошел сержант, и все предусмотрительно замолчали.
— Гришневич, ты готов? — недовольно поинтересовался Денисов.
— Готов, — буркнул сержант.
— Тогда все на улицу — строиться перед казармой! — приказал ротный.
День выдался теплым и погожим, так что в кинотеатр решили идти в одних парадках.
— Берите с собой деньги, там, скорее всего, будет возможность что-нибудь в буфете купить, — предупредил взвод Гришневич.
Последним из казармы вышел старший прапорщик Федоров. Денисов сразу же дал команду, и колонна направилась
На троллейбусе доехали до стадиона «Динамо» и там вышли на улицу. Здесь было множество передвижных тележек, из которых продавали мороженое. Их тут же окружила зеленая курсантская масса (естественно, с разрешения Денисова). Игорь мороженое покупать не стал. Во-первых, Тищенко его не любил, а, во-вторых, он решил приберечь деньги для кинотеатра, где могло быть и что-нибудь поинтереснее.
От стадиона ехали на трамвае и вскоре вышли возле какого-то железобетонного моста-эстакады, перекрывающего более низкую автомагистраль. На мосту вновь выстроились в колонну, но шли не в ногу, чтобы не вызывать резонанс и не разрушить сооружение. Игорь знал об этом еще со школьных уроков физики.
Кинотеатр «Москва» поразил Игоря своей величиной и великолепием. Витебский «Беларусь» был, в принципе, лишь немногим меньше, но Тищенко был там всего несколько раз и, к тому же, все новое всегда производит более сильное впечатление, чем виденное ранее. Только возле самого кинотеатра Денисов разрешил спрятать сигнальные флажки, вызывавшие до этого немало насмешек прохожих.
Внутри «Москвы» тоже было неплохо, но такого растительного великолепия, какое было на втором этаже витебского кинотеатра «Беларусь», Игорь не увидел. Но это ничуть не испортило его первоначального впечатления. После казармы «Москва» показалась Игорю если не жилищем Бога, то уж дворцом монарха наверняка.
В зал пока еще никого не приглашали, и Денисов посадил людей в фойе на стулья, правильными рядами расставленные напротив большого белого экрана. Минут через пять экран засветился, потому что на него начали проецировать мультфильмы. Пришли какие-то танкисты, а затем и артиллеристы. Игорь внимательно всматривался в лица проходящих мимо солдат в надежде, что среди них окажется Алексеевич. Но напрасно. Игорь посмотрел несколько выпусков «Ну, погоди!», а потом, когда пошли какие-то аллегорические ленты, ему это надоело, и курсант принялся смотреть больше по сторонам, чем на экран. Так делали почти все остальные. Заметив это, Денисов разрешил сходить в буфет. Почти все представители второй роты вскочили со своих мест, но тут раздался предостерегающий окрик Гришневича:
— Не толкаться, придурки! Это же кинотеатр!
Несколько человек, одетых в хорошие костюмы, удивленно обернулись и взглянули на сержанта. Денисов вспыхнул, подошел к Гришневичу и что-то процедил сквозь плотно сжатые губы. Сержант смутился и всю остальную часть вечера вел себя более сдержанно.
В буфете образовалась большая очередь, но Игорь, тем не менее, без колебаний пристроился сзади — пока все равно было больше нечего делать. В очереди стояли солдаты самых разных родов войск и редкие гражданские посетители. Именно благодаря присутствию последних, а также нескольких офицеров в очереди сохранялся строгий порядок, и «дедам» и сержантам приходились
— Антон.
— Чего тебе?
— Как ЭТО называется?
— Что?
— Да вон — на холодец похоже.
— Ну, ты даешь! Неужели ты это видишь в первый раз? — удивился Лупьяненко.
— Почему это в первый раз? — смутился Игорь.
— Потому, что ты об этом спрашиваешь.
— Я ел ЭТО раньше, просто забыл название.
— Так говоришь — название забыл? — хитро улыбнулся Лупьяненко.
Игорю стало стыдно за свою дремучую провинциальность, но, вместе с тем, он пришел в раздражение из-за бесцеремонности Антона:
— А если даже и не ел, то что с того? Не хочешь говорить — не говори!
— Ладно — не обижайся! Это яблочное желе.
— А-а. Сюда, наверное, желатин добавляют, — с видом знатока кулинарии сказал Игорь.
— Не знаю — может быть, — равнодушно ответил Антон, все своим видом показывая, что ему все равно, что туда добавляют.
Впрочем, Игоря это тоже не слишком волновало, и он стал выбирать, что бы купить еще. Тищенко добрался до кассы и тут вдруг понял, что забыл название заинтересовавшего его блюда. Лупьяненко только что отошел к одному из столиков, и спрашивать было не у кого. Правда, позади стоял Гутиковский, но Тищенко не хотел, чтобы через пять минут весь взвод узнал, что Игорь — дремучий провинциал.
— Что вам, молодой человек? Говорите быстрее! — раздраженно потребовала грузная тетка, стоящая за прилавком.
— Тищенко — не тормози! — подтолкнул его в бок Гутиковский.
Делать было нечего, и Игорь попросил самую обычную кремовую корзинку за двадцать две копейки, двести граммов мороженого и по стакану яблочного и березового сока. Блюдо, так заинтересовавшее Игоря, сохранило свою тайну.
— А почему ты не взял желе? — удивленно спросил Лупьяненко, когда Игорь перенес на столик все свои покупки.
«Тьфу ты, черт — желе! Как же я мог забыть!» — раздраженно подумал Игорь, но постеснялся признаться в этом Антону:
— Я передумал. Вдруг оно невкусное? Только зря бы деньги перевел!
— Так ведь чтобы узнать, вкусно или нет, надо вначале попробовать.
— Как-нибудь в следующий раз. Интересно, а скоро все это начнется?
— Сейчас поедим и начнется. Чего нам торопиться?
— А вдруг все это мероприятие продлиться до одиннадцати, а нас в половину десятого уведут в казарму?
— Наверное, Денисов знал, когда все закончится, раз нас сюда привел! К тому же… Неужели ты всерьез думаешь, что можно ни с того, ни с сего увести несколько взводов во время демонстрации фильма? Ведь самый настоящий скандал может получиться!
Доводы Лупьяненко вполне убедили Игоря, и он принялся поглощать купленные сладости. Едва Игорь успел допить березовый сок, как в буфет ворвался Шорох:
— Быстрэе заканчывайте и выхадите — пара садицца.
Игоря удивило такое обращение. Логичнее было бы услышать что-нибудь вроде: «Две минуты — и все отсюда улетели!»