Ученица дракона
Шрифт:
Джона побледнела. Сейчас она уже не выглядела всемогущей пожирательницей. Просто испуганная девчонка, которая пока еще не могла полностью принять уготованное рождением будущее. Ведь будь это иначе, она не рисковала бы жизнью ради этой призрачной надежды изменить свой народ.
Свет угас, и Эль удивленно осмотрелась. Портал перенес их в сад, которому казалось не было предела. Воздух был насыщен цветами и самой жизнью. И свет в этом мире согревал. Окружающий мир не был похож на обитель жестокой жрицы.
И гости оставались
— Не стоит ничего срывать в этом саду.
Марак нехотя отошел от дерева, к плоду которого уже присмотрелся. Заметив взгляды муренов и своих спутников, он приподнял руки, демонстрируя что не покусился на священные плоды, вернее не успел их сорвать.
— Что вас привело в обитель?
— Мы пришли к великой жрице, чтобы просить ее о милости.
Мурены изучали тех гостей, что выглядели как люди. Ни один человек не мог выдержать свет Эльтара и не умереть. До этого дня.
— Кто вы такие? — спросил мурен.
— Мы будем ждать великую жрицу Эльтара. Передайте ей нашу просьбу.
— Если вы сорвете хоть один плод или цветок, то немедленно умрете. Жрица услышит вашу просьбу.
Мурены ушли, что, однако, насторожило гостей. Ведь и один из стражей мог предупредить жрицу.
Марак вновь покосился на плоды и вздохнул.
— Они не солгали, — заметил Даре.
— Знаю, а то уже набил бы карманы.
Даре усмехнулся, он не ощущал желания ничего сорвать в этом саду. К тому же он хорошо помнил сказки, рассказанные в детстве матерью. А также помнил, чем закончилась история купца, который сорвал цветок в замке чудовища.
— Если жрица не придет в течение часа, нам придется уйти, — предупредил молодой чтец.
— Мое предложение в силе, уверен, запереть мажадов будет проще, нежели уничтожить их жажду, — напомнил Марак.
— Не очень-то твое племя отличается от нас! — вспылила Джона, которая подумала, что жрица уже не придет. А значит, все было напрасно.
Марак хотел ответить, но Эль встала между аваром и пожирательницей.
— Достаточно споров, по крайней мере не в этом месте.
— Верные слова, Эль'ли, дочь Алариха из рода Мак Шонри…
Голос прозвучал рядом с Эль, и в тоже время он лился со всех сторон, будто шептали цветы и листва, качаясь от порыва ветра.
Эль осмотрелась, желая увидеть жрицу, но в саду кроме их компании никого не было.
— Кто ты? Покажись!
Ответом был легкий смех.
— Посмотри по сторонам. Я этот мир, каждое дерево, цветок, трава. Все, что ты видишь вокруг и гораздо больше, ибо увидеть тебе не дано всего.
Эль низко поклонилась, демонстрируя уважение, а затем распрямилась, удивленно размышляя — откуда жрица знает ее имя, а судя по словам и настоящее с прошлым. Джона же молчала, испуганно озираясь по сторонам.
— Мы
— Я знаю зачем вы пришли, — теперь в голосе невидимой собеседницы зазвучала сталь. Ветер всколыхнул листву, а цветы недовольно зазвенели. — Но вы напрасно проделали свой путь.
— И все же мы смиренно просим тебя о помощи. Мельхеры уничтожили много прекрасных миров, теперь они напали на Изолеру. Если мы не остановим их, то Изолера погибнет.
— Это не так Эль'ли. Это не единственный путь. Авар прав, они не нападут, пока в ваших руках дочь королевы. Вы можете выиграть время, а можете навсегда запереть их в том мире, где они обитают, ведь уничтожать в нем уже нечего.
— Неужели смерть, забвение и тюрьма — это выход, когда одно твое прощение все повернет вспять!
— Ничего невозможно повернуть вспять. Прошлое не изменить. И это не я выбрала их судьбу, они сами обрекли себя на ту жизнь, которую ведут. Я все сказала. Пожирателям не видеть моего прощения.
Вот теперь ветер и свет жалил. Мир откликался на эмоции жрицы, а может, она не преувеличивала, и в каждом растении была ее частица.
Джона сделала шаг вперед и сбросила черный балдахин, опасаясь одним своим видом вызвать гнев жрицы. Но слова Эльтар жалили ее сердце. Ведь теперь она не могла даже бежать, да и не думала, что ей позволят скрыться. Она ощутила вину, сожалея, что не выпила жизнь принца, мага и… дракона в той комнате в башне. Она не хотела провести, как и Бертейн, вечность будучи запертой в темнице, чувствуя вину за судьбу сородичей.
— Возьми мою жизнь в качестве жертвы! — отчетливо произнесла девушка. — Но пощади мой народ. Чтобы ни совершили мельхеры в прошлом, мы расплатились сполна.
— Не тебе, пожирательница, решать — расплатились вы или нет!
Джона упала на землю, ее лицо исказила гримаса боли. Удар кнугом был всего лишь укосом мошки по сравнению с той болью, которая обрушила на нее жрица.
Эль хмуро смотрела на девушку, чувствуя собственный гнев. Джона была обречена с рождения стать чудовищем. О, Берт просветил всех о ритуалах, которые инициировали пожирателей и о ритуале королев. И, однако, девушка была готова принести себя в жертву ради спасения сородичей. Эль нахмурилась, Даре и Эйвен, судя по их лицам, собирались вмешать в экзекуцию.
— Не стоит мучить ее! Она уж точно не совершила ни одного убийства.
Джона перестала кричать, удивленно посмотрев на Эльвиру.
— Она предложила свою жизнь в качестве платы. Возьми ее, если тебе нужна жертва. Но помилуй ее народ.
— А вот сейчас нам точно лучше уйти, — тихо произнес Марак, который с самого начала не верил в милосердие жрицы.
— Они уничтожили столько миров… возможно, они и заслужили свое проклятие. Но ты можешь проявить милосердие.
— Ты даже не знаешь, о чем просишь.