Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1
Шрифт:
Жизнь человеческая ценится столь дешево; природа, похоже, соревнуется с человеком в пренебрежении единичной жизнью до такой степени, что неоценимое достоинство ее как дифференцированного аспекта Бесконечного Отца-Матери не получает того почтительного признания, которого заслуживает. В сущности – не получает вовсе никакого признания, о котором стоило бы говорить, если только не имеет выражения в денежных знаках. Непризнание ценности жизни особенно заметно в случаях с непробужденными и загубленными душами людей. Первые вообще никогда не испытывали ничего, что могло бы каким-то образом натолкнуть их на гипотезу или аналогию, с помощью которых они могли бы провести вразумительное сравнение и обрести представление о состоянии духовного сознания. Последние же, если у них и осталось воспоминание о подобных переживаниях, отказываются на них задерживаться по той причине, что за такими воспоминаниями следуют страх или безнадежность, а ведь оба
О, дети мои, если бы вы только могли представить, что одно-единственное слово «отчужденность» содержит ключ ко всем подобным страданиям! Если бы вы только могли принудить свои сердца отзываться на зов вашего разума, когда пытаетесь синтезировать жизненные силы и обрести некую интеллектуальную концепцию единства, таким образом достигнув твердого духовного знания о том, что та же самая душа – сущность, которая пульсирует в ваших собственных сердцах, – точно так же пульсирует и в сердце любого другого человеческого существа, доброго, дурного или равнодушного! Если бы вы могли интуитивно почувствовать, что великая Энергия Любви, к которой тянется ваша душа со столь невыразимым рвением и стремлением, точно так же взывает к вам во взоре любого живого существа, вне зависимости от того, сознает ли этот призыв разум данного существа, и всего лишь больший или меньший недостаток опыта удерживает вас обоих от признания своей связи и долга друг перед другом! Никогда, пока ваше собственное сердце не растает от истинного духовного огня любви ко всему живому, не сможете вы переступить через вершины этих высот одиночества! Человеческая любовь, которой вы позволяете привязать себя к какому-нибудь одному человеческому существу, таким образом порождая в себе безразличие ко всем прочим, служит лишь тому, чтобы утвердить стопы ваши на одной из ступеней горной лестницы. В этой человеческой любви, как и во всех прочих материальных выражениях жизни, всегда присутствуют и пребывают в движении две великие универсальные силы – действие и противодействие. В то время как эта человеческая любовь позволит вам ненадолго уловить слабый отблеск того, какой может быть духовная любовь к Богу и Его ответная любовь, реакция противодействия на ее силу, которая неизбежно последует, столь же неизбежно сделает вас холодными и небрежными по отношению к предмету вашей первоначальной привязанности, равно как и ко всем другим.
Не с целью собственного удовлетворения вновь и вновь повторяю я вам, что тянусь к вам и притягиваю вас к себе в страстном стремлении. Я пытаюсь запечатлеть в вашем сознании, если это возможно, что пока вы не сумеете увидеть великую силу Отца-Матери под внешним обликом самого презренного, самого отвратительного человеческого существа; пока вы не сумеете почувствовать сердцебиение Великого Учителя рядом со своим собственным сердцем как при виде своего злейшего врага, так и при виде того, кого вы искренне любите, – до тех пор не обретете вы возможность подняться на эти высоты и достичь небесной обители душевного удовлетворения. Не позволяйте лицемерным рассуждениям тех, кто сам не понимает, что говорит, заставить вас поверить, что мудрость достигается удушением сочувствия и убийством любви! Ибо реакция, которая воспоследует за такими методами, неизбежно погрузит вас в преисподнюю неистового, неутоленного и неутолимого желания, какое ни один язык не в силах описать. Бога нельзя безнаказанно высмеивать либо умалять, ибо Бог есть любовь .
Что́ вам в сокровищах затонувшей Лемурии, в скрытой мудрости пирамид, в знаниях о действии объединенных Солнц Космоса, о Земле, о море и небе, если одна великая реальность, стоящая за всем этим и пребывающая во всем, вам недоступна?
Все остальное, что я и подобные мне накопили в бесчисленных инкарнациях и чем могли бы поделиться с вами, есть ни гроша не стоящая мякина в отсутствие пшеницы – любви, которая одна может сообщить жизнь и ценность всему этому и всему прочему.
И что же удивительного в том, что я порой утомляю некоторых из вас якобы напрасными повторениями? Хотели бы вы, чтобы я кормил вас одной шелухой и, глядя в ваши изможденные от голода лица, отказывался дать вам хлеб и вино, опасаясь, что вам трудно будет их переварить или что вы снова швырнете их обратно мне в лицо, как уже делали прежде?
Однажды спадут шоры с невидящих ныне глаз – и да достигнет свет, который я несу, сокровенных уголков наглухо закрытых сердец, запертых ныне от меня гордыней и невежеством!
ДА БУДЕТ СВЕТ! Урок 64
Если общепринятый афоризм «самосохранение – первый закон природы» действительно несет в себе ту истину,
Это особенно верно в отношении бывшего христианина, который отверг фундаментальные истины христианства в пользу материалистической мышеловки, предложенной ему под подвергшимся стольким злоупотреблениям именем науки – и предложенной как подачка беспокойной совести, которая все еще никак не может примирить, к своему полному удовлетворению, желание пройтись коваными сапогами по существующему своду моральных законов со все еще тлеющими углями своей прежней веры. Поэтому во многих случаях такие христиане принимают эту подачку, которая предлагает им свободу от всех ограничений во имя материалистической науки.
Утверждения о несуществовании Христа-Спасителя, сделанные означенной наукой, низведение ранее принятого идеала Бога до бессознательной, неличностной формы энергии и возведение на трон меньшего бога, обозначенного как «первичная материя», быстро отнимает у природы способность защитить «я», которое, похоже, на некоторое время оказалось покинутым на милость разрушительных природных сил.
Идеи, которые заместили прежние идеалы в подобных случаях, вначале медленно просачивались в мышление, подкрепляемые невероятной мощью самовнушения, и одновременно с окончательным отказом от идеалов начали активную жизнь как материалистическое исповедание. То тут, то там приходится слышать, как такие предающиеся самообману люди выражают жалость к «бедному невежественному простофиле, который упорствует в цеплянии за свои изношенные верования или за свод моральных законов, чересчур узких для просвещенного человека девятнадцатого столетия», и с радостью приветствуют новый алтарь, возведенный во славу нового бога – бога вседозволенности и самопотворства.
И совсем неудивительно, что среди всего этого смятения; среди противоречивых утверждений, сделанных теми, кого человек выучился чтить; среди новомодных фраз, намекающих на какие-то смутные открытия в области эволюции – посреди всего этого измученное ранами, осаждаемое страстями, потерявшее волю к жизни человеческое существо впадает в отчаяние и, не надеясь более когда-либо узреть «лик истины», наконец, удовлетворяется все тем же старым безответственным выкриком: «Давайте есть, пить и веселиться, ибо завтра мы умрем», срывающимся с губ, в то время как его упавшее сердце не желает ничего понимать. А то еще бывает, что человек попадается в руки какому-нибудь помешанному на психизме индивидууму, который посвящает его в тайны медиумизма, если так случилось, что он еще не в состоянии отказаться от всего, что до сих пор наполняло его жизнь смыслом – от своей религии. И, наконец, он проходит путь, аналогичный тому, который прошел его собрат-материалист, совершено запутавшись в обманчивых и малопонятных феноменах.
Ах, какую жалость это вызывает! И все это – из-за недостатка понимания фундаментальных принципов всех религий, из-за по невежеству инспирированных сомнений в великих истинах, которые большинство никогда не имело даже шанса интеллектуально осмыслить! Все это из-за ошибок или недостатка возможностей для исследований, если речь идет о тех, кто находится в положении учителей, или из-за мишурного ореола, наброшенного на великие тайны теми, кто, зная истину, все же скрывает ее – либо из страха перед насмешками большинства, либо ради эгоистичных, амбициозных собственных устремлений.
Христос не умер
Если бы слова первой приведенной мною цитаты – «самосохранение – первый закон природы» – смогли достигнуть ушей этих предавшихся самообману несчастных или жертв людского невежества и бесчеловечности с достаточной силой, чтобы удержать их внимание и заставить слушателей спросить себя, сколько же действительной истины в этих словах, и если она там есть, то где находится и чем является то «я», которое естественный закон должен защищать, а затем отставить свои предубеждения и предрассудки в сторону и вернуться к началу времен и действия естественного закона в поисках ответа на эти вопросы – то все их отчаяние, вся сжигающая душу му́ка утраты и слабые попытки ухватиться за те немногие реальности, которые остались от прежде приемлемого для них религиозного опыта, им бы не понадобились. И лучезарная возможность могла бы забрезжить в их разуме, пробиться сквозь тьму и затопить их души пониманием дотоле скрытого и таинственного значения бесчисленных дорогих сердцу и почитаемых, хотя и непонятных высказываний мудрецов и пророков в отношении Христа, которого они теперь считают либо мертвым, либо мифом. Ибо я, Иларион, Посвященный Сокровенного Знания, объявляю вам, что Христос не умер, никогда не умрет и что вы – выражение Христа – живы, всегда жили и никогда не умрете.