Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем
Шрифт:
Он нахмурил брови и опять взглянул на часы.
– Уже десять! Пора бы им быть здесь. Не заметил ли их Арман-Луи? Он почему-то не явился к ужину. Должно быть удивится, что мой оруженосец прогуливается и ещё и встречает товарища!
В этот момент портьера, отделявшая спальню г-на Паппенхейма от комнаты, в которую выходила черная лестница, раздвинулась, и два человека предстали перед графом. Их и видел Арман-Луи проскользнувшими за высокими деревьями вдоль рвов замка.
– Ну наконец-то!
– сказал
– Вот капитан Якобус, - представил графу другого человека оруженосец.
Человек, которого он привел, сбросил плащ, и граф Годфруа разглядел огромного детину с широкими крепкими плечами, дерзкое выражение лица которого было подчеркнуто прокуренными усами. Рука в перчатке лежала на тяжелой головке эфеса шпаги в кожаных ножнах. За поясным ремнем - кинжал.
Г-н де Паппенхейм остался доволен его внешним видом.
– Ты уже знаешь, что от тебя требуется?
– спросил он.
– Почти, - ответил капитан.
– Это предстоит сделать в ближайшие дни: возможно, придется похитить девушку, возможно - взломать дверь, перелезть через стену, возможно, что один ветреник окажется в пределах твоей досягаемости и попытается тебе помешать... Ты готов?
– Я готов всегда.
– Впрочем, для военного человека это дело такое же простое, как ограбление фруктового сада для школьника... Четверти часа и двух железных пальцев для этого вполне достаточно.
Капитан Якобус подбоченился и, крутя ус, сказал:
– Если это такое простое дело, почему бы графу Паппенхейму не попробовать это сделать самому?
– спросил он. Стоило ли беспокоить капитана ради того, что под силу школьнику?
– Ты хочешь знать, почему я сам не берусь за это дело? Знай же: наследному маршалу Германской империи не совсем к лицу поднимать шпагу против нескольких батраков во главе с ребенком. Если случайно возникнет какое-то опасное осложнение, что ж, я вмешаюсь!
– Ладно!
– сказал капитан.
– Все операцию выполняют мои люди, а вы берете девушку... я правильно все понимаю?
– Значит ли это, что ты отказываешься?
– Ах, господин граф, я воевал в Германии с графом Масфельдом, в Польше - с королем Сигизмундом, в Италии - с Пикколомини, повидал и многих других. Поэтому с некоторых пор, когда кричат - я глух, когда плачут - я слеп, когда сопротивляются - я наношу удары...
– Что ж, хорошо.
– Между прочим, я действую по поручению одного уважаемого сеньора. Он из Италии, я - из Богемии. Кто заказывает - тот платит, кто платит - тот вынужден подчиниться каким-то условиям.
Граф улыбнулся и, садясь, сказал:
– Думаю, мы договоримся.
– Все решит цифра, которую вы назовете, ваша светлость.
– Даю сто золотых экю.
Капитан поклонился:
– Рука и шпага - ваши, - сказал он.
– Сколько
– Около тридцати человек. Если понадобится, будет и сотня; мне потребуется всего лишь двадцать четыре часа, что бы собрать их.
– Это ни к чему. Попридержи свою банду ещё дня три в лесах. Мой оруженосец известит тебя, когда придется действовать. Тогда и выступай.
– Договорились.
Г-н де Паппенхейм задумался ещё на минуту, глядя на капитана.
– Надо бы все предусмотреть, - сказал он.
– Кстати, не исключено, что тебя уже два или три раза видели с моим верным оруженосцем. Несмотря на то, что вы приняли все меры предосторожности, возможно, чье-то недремлющее око заметило вас, когда вы пересекали старые рвы замка... Старайтесь действовать, не вызывая подозрений. С мэтром Гансом вы больше не увидитесь.
– Каким образом мне будет сообщено о времени выступления?
– Сигналом. Нет ли места, откуда бы замок и это окно были видны как на ладони?
– Пожалуй, лучше всего замок просматривается с Вороньего холма.
– Прекрасно. Необходимо, чтобы каждый день в девять часов ты появлялся там верхом на лошади.
– Ясно. В девять часов, верхом на лошади, - повторился капитан.
– Если ты увидишь в этом окне одну свечу, это означает, что по какой-то причине я вынужден отложить осуществление нашего плана на день или на два.
– Понятно. А если их будет две?
– Значит, все отменяется.
– Какого черта! А как же сто золотых экю?.. У моих людей отличный аппетит и жуткая жажда...
– Обещанная сумма все равно будет ваша. Вы получите свои сто экю.
– Вы говорите как царь Соломон, мудрейший из мудрых...
– Но если ты увидишь в окне три свечи, добавь по кружке вина своим людям и дай двойную порцию фуража лошадям: это означает, что выступление намечено назавтра. Идет?
– Как скажете, ваша милость.
– А! Вот что еще! Я не люблю, когда зря бренчат шпагами. Если похищение удастся - не затевайте никакой драки, и если не будет сопротивления - никакой стрельбы!
Недовольная гримаса появилась на лице капитана:
– Вы портите все удовольствие, господин граф... Мы что: мы в Моравии сжигаем монастыри, в Пфальце - деревни, в Венгрии - замки, и это греет и забавляет солдата...
– Таково мое условие - избегать лишних неприятностей... Один раз и ты мог бы отступить от своих правил? Не так ли?
– Ради вас, ваша светлость, я готов взять грех на душу. Ладно, мы не станем ничего жечь...
– А вообще-то, кто знает как будут разворачиваться события... Есть здесь один дворянин, задиристый, как молодой петушок... У него, разумеется, есть слуги, друзья... Если он возьмется за шпагу, возможно, что опасной стычки не миновать.