Удрать от замужа, или Последний шанс императора
Шрифт:
– Нам надо побыть вдалеке друг от друга.
– Это и во дворце легко сделать, зачем уезжать?
– Я хочу вернуться в поместье. Там мой дом. Знаешь ведь, как говорят, что дома и стены помогают.
– Хочешь избавиться от его давления, - сестра понимающе кивнула. – Это ясно, он тот еще душнила порой. Надо было ему быть с тобой более равнодушным, сама бы побежала следом.
– Ни за что! – фыркнула уязвленно, в глубине души признавая, что да, кое в чем Маттар передавил и переусердствовал.
– Но все же, неужели откажешься от
– Власть и деньги меня никогда не привлекали, - равнодушно пожала плечами.
– А что привлекало? – она внимательно посмотрела в мое лицо. – Чего ты хочешь от жизни?
Я промолчала. В самом деле, чего хочу? Видимо, в этом и предстоит разобраться. Во дворце не получилось, все стало только сложнее. Получится ли дома? Ну, вот скоро и узнаем!
– Что там за шум? – Сэя нахмурилась, вглядываясь в людей, что сновали по двору.
– Похоже, Карл и Кирк, - определила я, прислушавшись.
Переглянувшись, мы зашагали к источнику гомона.
– …это все ты виноват! – кричал Карл, сжав кулачки и запрокинув голову, чтобы смотреть Маттару в лицо. – Ты обидел Эллу и теперь нам всем приходится уезжать!
– Немедленно замолчите, молодой человек! – к нам подскочил батюшка. Его щеки пошли пятнами, а бакенбарды еще сильнее распушились. – Простите, Ваше Величество, он совсем еще малыш.
– Я не малыш! – взвился брат, пытаясь вырваться из отцовской хватки. – Пусти, нужно постоять за честь сестры!
– Отпустите его, - глухо велел Повелитель. – Карл прав. Если Микаэла уезжает, то в том моя вина.
– Вооот! – мальчик подпрыгнул. – Говорил же! Ты обидел ее, подлец!
– Да замолчи же ты, наконец! – папа подхватил его на руки и, закинув на плечо, торопливо потрусил к карете, чтобы усадить чересчур разговорчивого отрока в нее.
– Вызываю тебя на дуэль! – извиваясь червячком, прокричал тот.
– А я буду по вам скучать, - Кирк вдруг порывисто обнял Маттара, уткнувшись лицом ему в живот.
Император впервые на моей памяти выглядел растерянным. С опозданием обняв мальчика, погладил по голове и шепнул:
– Надеюсь, вы с вами еще свидимся, молодой человек.
– Правда? – тот, просияв, уставился на него.
– Даю слово. А теперь беги к брату.
– Простите его, господин, - миротворец Кирк улыбнулся. – Он просто несдержан порой. И очень любит Эллу.
– Я его понимаю, - мужчина посмотрел на меня.
– До встречи, Повелитель! – брат откланялся и пошел к карете, что ходила ходуном из-за бушующего внутри Карла и его ярости.
– Прости, - шепнула, шагнув к Маттару. – За все.
– И ты меня, - он осторожно взял за руку и медленно погладил помолвочную алую вязь на запястье.
От горячих пальцев под кожей запылал огонь. Приятный, дразнящий, зовущий в сильные мужские объятия. Метка на его руке тоже раскалилась – я чувствовала это, будто она была металлическим узором под моей ладонью.
– Возвращайся, звезда моя, - выдохнул император, шагнув
Глава 50. В гости к ведунье
Небо хандрило вместе со мной и всем семейством. Облака угрюмо взирали на меня, идущую к роще, и прятали солнце за своими капризными пухлыми тушками – только тронь, прольются дождем из вредности. Дома все тоже скучали. Даже Шустрик ленился гонять жужжащих на окне мух и большую часть дня спал, пользуясь тем, что близнецы, надувшись, без дела слонялись по комнатам, всем своим видом показывая, как они расстроены.
Я старалась не замечать всеобщих укоризненных взглядов, напоминающих о том, кто во всем виноват. Выходило плохо. Ведь и сама скучала по Маттару. Он снился мне ночами, прикасаясь к рукам и заставляя сердце захлебываться в бешеном биении. Путаные сновидения, где мужчина молчал, а то и вовсе растворялся подобно обманщику утреннему туману, рождая миражи, заставляли просыпаться затемно.
Это было ни к чему, ведь дни и без того тянулись слишком долго. Приходилось лежать без сна, не чувствуя желания и сил вставать. Ведь когда знаешь, что ничего хорошего тебя не ждет, подниматься с постели особо и не за чем.
Ни чтение, ни музицирование, ни акварели меня не занимали. Поэтому приходилось убивать время конными прогулками. Сразу же после обеда я седлала черную кобылку с рыжей звездочкой на лбу и отправлялась в поля. Правда, там мне тоже не давали побыть в одиночестве – ведь за моей Полли длинной вереницей тянулся шлейф охраны, приставленной Маттаром. С трудом уговорив Озриэля, я все же отвоевала право на какое-то уединение, довольно куцее, если уж признаваться честно, получив право скакать на большом расстоянии от гвардейцев.
Удовольствия от таких прогулок не было ровным счетом никакого, но я упрямо продолжала выезжать – за неимением других развлечений.
Но сегодня привычный маневр был поломан, ведь я ожидала встречи с кое-кем. Спешившись у небольшой речушки, шустро скачущей сквозь серые валуны, вгляделась во всадника, лошадь которого спускалась с холма вдалеке.
– Вы кого-то ждете, госпожа Микаэла? – спросил эльф, тут же подъехав на своем вороном жеребце.
– Да, - кивнула и помахала рукой Тому. – Нам с другом нужно нанести визит кое-кому. – Не беспокойтесь, вам будет оказана честь сопровождать нас.
– Уже пора начинать переживать? – тут же съязвил остроух.
– Несомненно, - я тоже не отказала себе в удовольствии. – Ведь мы отправляемся в гости к разбойникам!
Разумные аргументы, которыми меня потчевал эльф, пошли на второй круг как раз в тот момент, когда среди деревьев показалась приземистая хижина разбойников.
– Госпожа Микаэла, еще не поздно передумать и вернуться, - принялся увещевать Озриэль, хотя было видно, что больше всего на свете ревностному остроуху хочется меня связать, вставить кляп, закинуть на плечо и утащить обратно в поместье.