Ухожу в тишине
Шрифт:
Возле дома образовалась «пробка», и в гостиной отчётливо ощущался запах сгоревшего бензина. Стюарт как раз пытался дотянуться до окна, когда в комнату вошли его коллеги.
Эдди переступил через лежащие на полу инструменты и закрыл окно – но это не помогло: комната пропиталась улицей, и теперь в ней пахло первым снегом, выхлопными газами и мокрым бетоном. Лесли вдохнул холодный воздух полной грудью и вопросительно посмотрел на коллег, мол, зачем звали?
Стюарт и Эдди переглянулись, словно спрашивая друг у друга, кто первым начнёт разговор. И почему-то решили,
– Понимаешь, у нас возникла сложность, – он убрал кудри со лба – таким же привычным и незаметным движением, каким Эдди поправлял очки. – И мы надеялись, что ты нам… Ну, поможешь.
– Буду рад, – вежливо ответил Лесли. – В чём проблема?
– Не можем подобрать мелодию, – сказал Эдди. – Она должна звучать так, – он принялся напевать, и Лесли с удивлением отметил, что, при всей резкости голоса, поёт Эдди в общем-то неплохо. – Но когда мы играем…
– Всё не то, – закончил за него Стюарт. – Как будто что-то упускаем.
Лесли сел за синтезатор, проверил настройки и принялся подбирать мелодию. Это было, в общем-то, несложно, коллеги и без него подобрали большую часть фрагмента – но оставался загадочный кусок, который упорно звучал не так, как того хотел Эдди.
– Втемяшился во что-то… – пробормотал Стюарт. – И сам не знает, во что именно.
– Как вы раньше справлялись с такими проблемами? – спросил Лесли.
– Да никак, – пожал плечами Эдди. – Не было таких проблем, потому что мы обычно подбираем мелодию… Ну, под слова. А сегодня на работе я начал напевать, и мне показалось, что из этого может получиться что-то интересное.
Лесли подпёр голову рукой и склонился над клавишами, словно те могли ему что-то подсказать – если очень долго на них смотреть.
– Напой ещё раз, – велел он. Эдди напел, особенно выделяя момент, с котором они никак не могли разобраться, и Лесли жестом его остановил. – Спасибо, достаточно. Сейчас я начну играть, а ты – говори, если поймёшь, что это оно.
Лесли снова стал подбирать мелодию. Эдди взял стул и сел напротив него, не сводя глаз с клавиатуры. Стюарт вытащил из-под подушки «Страх и трепет» и погрузился в чтение. Заскрипела дверь, словно кто-то заглянул в гостиную, но коллеги не стали отвлекаться: оба слышали, что, может, ещё пара вариантов – и они подберутся к мелодии в том виде, в каком Эдди её себе представлял.
– Вот! – воскликнул Эдди, и Лесли начал играть заново. – Да, это оно, точно!
Лесли предусмотрительно сел за современный синтезатор и включил запись. Он запустил последний фрагмент и не смог сдержать улыбку, увидев, как сияет Эдди. Стюарт отложил книгу и подошёл к ним послушать. По лицу Стю обычно нельзя было сказать, что он чувствует – но его двигательной активности Лесли мысленно поставил знак «плюс».
– Вот что значит образование, – сказал Эдди, наверное, уже в десятый раз переслушивая свою мелодию.
– Образование здесь ни при чём, – ответил Лесли, поднимаясь со стула. – Чтобы подобрать мелодию – достаточно хорошего слуха и терпения.
– С последним у него беда, – покачал головой Стюарт.
– Да и у тебя тоже, – беззлобно огрызнулся
– Потому что ты заколебал, – улыбнулся Стю. – Вбил себе в голову, что должно звучать так, а не иначе – а я страдай.
– Разве не в этом заключается… Лесли, подожди, – сказал Эдди, увидев, что коллега взялся за ручку двери. – Спасибо тебе… Ну, что помог. Иначе бы эта ерунда сутками крутилась у меня в голове.
– Пожалуйста, – ответил Лесли и, кивнув на прощание, вышел в коридор.
То, что коллеги обратились к нему за помощью, должно было его обрадовать – ведь у них как будто начали складываться нормальные рабочие отношения. Но радости Лесли не ощущал – только какую-то неприятную усталость.
И он даже знал, почему. И Эдди, и Стюарт по-прежнему смотрели куда-то сквозь него, словно яичного цвета штукатурка представляла для них больший интерес, чем возможный коллега и соавтор. И интуиция подсказывала Лесли, что они действительно так считают – и не смотрят в глаза потому, что не хотят его замечать.
7. Карл
Пол сжимал трубку с таким счастливым видом, что Гарри не удержался от вопроса:
– Ну не Дарси же Миллер ты только что звонил?
– Нет, – ответил Пол, блаженно улыбаясь. – Звонили мне, и не Дарси, а Джон. Всё идёт прекрасно, и я сегодня, наверно, на радостях напьюсь.
– Имеешь полное право, – усмехнулся Гарри, возвращаясь к договору с американскими дистрибьюторами.
Пол поднялся на ноги и хотел было вернуть телефон на стойку – но что-то его остановило. Он нахмурился, вспоминая, и оглядел коридор, надеясь найти подсказку.
– Гарри, а где номер того парня?
– Карла? – Гарри отцепил бумажку от доски и протянул Полу. – Ты всё-таки решил ему перезвонить?
– Даже не знаю, – Пол повертел записку в руках. – По мнению Кристиана, это какой-то сумасшедший фанат… Ладно, – Пол всё-таки сел в кресло и поставил телефон на колени. – Попробую. Иначе всё, что я рассказывал о культуре лейбла, окажется просто словами.
Он набрал номер и даже не успел устроиться поудобнее – трубку сняли практически сразу:
– Супермаркет «Оберкорн» 22 , – раздался ворчливый голос.
22
Oberkorn (It's A Small Town) – би-сайд сингла The Meaning Of Love британской электронной группы Depeche Mode.
– Э… Добрый день, – дружелюбно сказал Пол. – Могу я услышать Карла?
– Сейчас, – трубку, очевидно, накрыли рукой, но оглушительный рёв всё равно было отлично слышно: – Ка-а-а-рл! Я тебе не секретарь! Прекращай оставлять рабочий номер…
– Алло, – рёв резко сменился баритоном. При звуках этого голоса Пол представил себе взрослого темнокожего мужчину – но уж никак не белого тщедушного парня, о котором рассказывали Лесли и Кристиан. – Это Карл.
– Здравствуйте, Карл. Я Пол Мэллиндер из Unsound Record.