Уик-энд с мистером Дарси
Шрифт:
Самым чудесным в этом уик-энде для Кэтрин было то, что ей предстояло удовольствие пережить его снова – в письме к Лорне Уорвик. Ей не терпелось сообщить Лорне новости. Что скажет знаменитая писательница? Одобрит ли ее скоропалительный роман или будет шокирована поведением Кэтрин? Нет! Автора любовных романов ничем не испугаешь. Вспомнив эротические сцены из романов Лорны Уорвик, Кэтрин решила: чтобы ее удивить, нужно нечто большее, чем рассказ о нескольких ночах с малознакомым мужчиной.
Кэтрин беззвучно выскользнула из постели, открыла сумку, нашла блокнот и ручку и, усевшись за туалетный столик у окна, осторожно включила лампу. Она не могла заснуть и решила, что вполне можно начать писать письмо прямо сейчас.
«Дорогая Лорна, – писала она, – прости за листки из блокнота, но писчей бумаги под рукой сейчас нет: я пишу тебе из Перли-холла, что в Хэмпшире. В этом году на конференции по Джейн Остин меня ожидал сюрприз, и единственное, чего мне не хватает, – это возможности рассказать обо всем тебе. Мне кажется, я влюбилась! Знаю, я говорила, что этого никогда больше не произойдет, и тогда искренне в это верила. После катастрофы с Дэвидом мне хотелось хорошенько отдохнуть от мужчин, но это… просто случилось, и все!
Его зовут Уорвик – у тебя такая фамилия! Занятно, правда? Никогда не встречала мужчину по имени Уорвик. Необычное имя, ты согласна? По-моему, вполне подходит для героя романа и чем-то напоминает имена персонажей Остин. Представляю: капитан Уорвик Лоутон. Как жаль, что вы незнакомы. И еще очень жаль, что мы с тобой не смогли встретиться. Мне, конечно, и без того кажется, будто мы старые друзья, но я надеялась, ты сможешь приехать на конференцию. Интересно было бы все-таки тебя увидеть и…»
– Что ты делаешь?
Голос Уорвика заставил Кэтрин вздрогнуть. Она повернулась и увидела, что он сел в постели.
– Ничего! Спи.
– Ты пишешь?
– Да.
Уорвик хмыкнул:
– Ты очень похожа на героиню Остин – у лампы, над листком бумаги.
– Я не хотела тебя будить, извини. Ложись спать.
– А что ты пишешь? – полюбопытствовал Уорвик.
Кэтрин вздохнула, закрыла блокнот и сунула вместе с ручкой обратно в сумку.
– Ничего особенного, – пробормотала она, ныряя под одеяло.
Уютно устроилась рядом с Уорвиком, он поцеловал ее в лоб, и Кэтрин закрыла глаза. Письмо Лорне можно дописать потом.
Стоя у дверей конюшни, Робин уже жалела, что покинула теплую спальню.
– Лучше тебе войти, не то окоченеешь, – сказал Дэн.
Наверное, заметил, что она вся дрожит.
Робин вошла в тесный коридорчик. Моби и Бисквит при виде ночной гостьи яростно застучали хвостами по полу. Дальше виднелась деревянная лестница. Дэн повел Робин наверх. Только теперь она заметила, что из одежды на нем лишь шорты и футболка.
– Я тебя
– Не совсем.
Голос Дэна звучал странно: он был какой-то напряженный, неестественный. Это был не тот голос, к которому она привыкла за последние два дня.
– Я не хотела тебя беспокоить.
– Ты меня не беспокоишь, – возразил Дэн.
Они добрались до площадки, и Робин заглянула в комнату. Она была небольшая и скорее походила на чердак. Белые стены, балки и стропила, а посередине – старый диван, на который сразу вскочил Бисквит.
– Уйди! – скомандовал Дэн псу, и тот с пристыженным видом спрыгнул на пол и направился к своей корзине в углу.
У окошка, выходившего во двор, Робин заметила маленькую раковину, кухонную плиту, холодильник и полку, уставленную кружками, мисками и тарелками. На другой полке были кулинарные книги. Дэн не говорил, что любит готовить, хотя, с другой стороны, они знакомы совсем недавно. Робин вдруг поняла, как мало она знает об этом человеке, и смутилась из-за того, что пришла к нему домой среди ночи, но постаралась не подать виду. Оглядевшись, она заметила в дальнем конце комнаты дверь, которая, очевидно, вела в спальню и ванную.
– Квартира небольшая, зато моя, – сказал Дэн, словно прочитав ее мысли.
– Здесь уютно. Ты неплохо устроился.
Она заметила на стене картину, на которой была изображена лошадь, взглянула на собак, которые, успокоившись, свернулись калачиком в своих корзинах. Что еще нужно человеку? Интересно было бы посмотреть на шикарные лондонские апартаменты Дэна. Наверняка там не пахнет конюшней.
Дэн жестом пригласил ее сесть, и Робин опустилась на диван.
– Хочешь чаю или кофе?
Она покачала головой:
– Я и так не могу заснуть, сердце колотится.
– Где-то у меня был ромашковый чай. Пэмми подарила целую пачку, когда я приехал из Лондона. Сказала, что от городской жизни у меня сдали нервы и нужно привести их в порядок.
– И как – помог чай?
– Может, и помог бы, не знаю, – пожал плечами Дэн. – На вкус он оказался как моча, и я его вылил.
Дэн сел рядом с ней на диван, вытянув длинные ноги. Вид этих ног в шортах не давал Робин сосредоточиться на предстоящем разговоре. Комнату освещала единственная тусклая лампочка, и эта интимная атмосфера несколько смущала, однако она пришла сюда не для того, чтобы сидеть на диване и чувствовать себя неловко. Сейчас речь идет уже не о ней одной, надо подумать о чувствах Дэна.
Робин вздохнула.
– Я хотела перед тобой извиниться, – начала она так тихо, что ее голос почти заглушал храп, доносившийся из корзин Моби и Бисквита.
– Ты не обязана мне ничего объяснять.
– Нет, обязана.
Робин подняла голову и взглянула ему в лицо:
– Я не планировала того, что произошло сегодня вечером. Это, конечно, не оправдание, но Джейс застал меня врасплох. – Она снова вздохнула. – Я совершенно не собиралась брать его с собой сюда. Понимаешь, я как раз хотела с ним порвать, и, мне кажется, он об этом догадался. Начал оказывать мне знаки внимания и все такое… Вроде бы. Потом настоял, что повезет меня сюда, забронировал номер в гостинице – в общем, твердо решил, что этот уик-энд мы проведем вместе. От него трудно избавиться, но я старалась изо всех сил, клянусь.
– А почему он не пришел на конференцию вместе с тобой?
– Ты шутишь? Он терпеть не может Джейн Остин. Это был бы кошмар. Он не может даже находиться со мной в одной комнате, когда я смотрю фильм по роману Остин.
– Но иногда мы соглашаемся заниматься тем, что нам совершенно неинтересно, чтобы доставить любимому человеку радость, – заметил Дэн. – Однажды, чтобы порадовать свою девушку, я надел костюм и высидел в опере целых четыре часа.
Робин улыбнулась.
– Джейс другой. Он считает, что если ему что-то не нравится, значит это что-то не стоит выеденного яйца.
Какое-то время они сидели молча, и тишину нарушало только сопение спящих собак.
– Я понятия не имела о том, что он собирается сделать мне предложение. Правда, не знала. Это было полной неожиданностью. И потом, эта лошадь и все остальное!
При воспоминании об эпизоде в столовой Робин болезненно поморщилась.
– Это был самый романтический поступок из всех, которые он совершал за всю свою жизнь!
– И самый идиотский. Он мог свалиться и сломать шею. Ему повезло, что Персей был в хорошем настроении, – возразил Дэн.
– Да, – согласилась Робин. – Я очень испугалась за него, но он выглядел таким счастливым. Это был тот редкий случай, когда он подумал о ком-то, кроме себя.
– Значит, ты не знала, что он предложит тебе выйти за него замуж?
– Конечно нет! – воскликнула Робин. – Я его никогда к этому не поощряла, особенно последние несколько недель. Наоборот, старалась видеться и разговаривать с ним как можно реже.
Дэн хмуро взглянул на нее.
– Что? – спросила Робин.
– Ты согласилась.
Она проглотила ком в горле.
– Да.
– Но ты не надела его кольцо.
– Да, – повторила Робин и посмотрела на него.
Дэн прищурился, и по лицу его нельзя было сказать – то ли он сейчас накричит на нее, то ли поцелует.
– У меня есть для тебя кое-что, – вдруг произнес он, поднялся и пересек комнату.
Взял куртку, брошенную на спинку деревянного стула, сунул руку в карман и вытащил небольшую красную коробочку. Второй раз за сегодняшний вечер Робин видела, как мужчина это делает, и невольно заволновалась, что было просто смешно. Дэн ведь не собирается сделать ей предложение. Нет! Не может быть. Сама эта мысль смехотворна.
«А кроме того, – сказала она себе, – эта коробка слишком велика для кольца. Разве что это очень дорогое огромное кольцо».
Дэн кашлянул.
– Сегодня вечером после нашей прогулки я ездил в Винчестер. Нужно было кое-что там купить, и заодно зашел в магазин своего друга. Он держит лавку около собора, торгует всякими древностями. На самом деле это, конечно, не настоящий антиквариат – в основном барахло. Но иногда попадается кое-что стоящее. Пэмми обожает этот магазин, всегда покупает там старинные украшения для съемок. Ну, не важно… – Он шагнул к Робин. – Я увидел вот это и вспомнил о тебе.
Дэн протянул Робин красную коробочку, и, приняв ее, она подняла на него взгляд:
– Не знаю, что и сказать…
– Сначала посмотри, – улыбнулся Дэн, и Робин обнаружила внутри самую красивую брошь, какую когда-либо видела.
Серебряная скачущая лошадка с развевающейся гривой и хвостом.
– Какая милая! У меня никогда не было такой замечательной брошки, – сказала она, улыбаясь и поднимая глаза. – Спасибо.
– Это всего лишь серебро, – отозвался Дэн. – Понимаю, она не сравнится с бриллиантами.
– Сегодня Джейс едва ли не впервые в жизни сделал мне подарок.
Дэн, казалось, был озадачен.
– Он что, никогда ничего не дарил тебе?
– Ну, обычно он приносит что-нибудь такое, что может пригодиться в хозяйстве. Например, в прошлом году подарил мне на день рождения ковшик для кипячения молока. Знаю, что это не очень романтично, но мне на самом деле был нужен ковшик. – На губах ее мелькнула улыбка. – Приятно, когда тебя балуют! Только мне кажется, Дэн, что я этого не заслужила.
– А почему ты должна что-то заслужить? Я увидел эту брошь и подумал о тебе. Вот и все. Не считай, что тебе надо заслужить подарок. Я сам захотел купить его для тебя. Уверяю, это был абсолютно эгоистичный поступок.
Он опустился на диван рядом с Робин, она вынула брошь из коробочки и протянула ему:
– Приколи мне ее.
Дэн расстегнул булавку, и Робин показала, куда прицепить брошь. Длинные пальцы Дэна скользнули по ее джемперу.
– Вот, – сказал он. – Теперь у тебя на груди гарцует лошадь.
Усмехнувшись, она заметила, что Дэн смутился, когда сообразил, что сказал.
– Лучше я пойду, – пробормотала Робин, поднимаясь.
Она дошла до лестницы и уже начала спускаться, когда Дэн схватил ее за руку.
– Не уходи, – попросил он. – Останься со мной.
Робин обернулась. Она стояла на ступеньку ниже Дэна, отчего он казался еще выше. Робин знала: ему не нужно уговаривать ее остаться… Но прежде чем успела что-то произнести, он увлек ее обратно в комнату и осыпал поцелуями, не давая сказать ни слова. Все оказалось так просто. Ей хочется остаться здесь, с этим человеком, в этой комнате. Так в чем проблема?
– Дэн!
Робин оттолкнула его, и глаза ее наполнились слезами.
– Не уходи, – повторил он негромко и настойчиво, но, прежде чем успел ее остановить, Робин сбежала вниз по ступенькам и оказалась во дворе.
Однако Дэн быстро догнал ее, задержавшись лишь для того, чтобы набросить плащ, а Моби и Бисквит тоже бросились в погоню, предвкушая развлечение.
– Робин!
Она не остановилась. Впрочем, это было бесполезно, потому что Дэн через несколько мгновений преградил ей путь.
– Дэн, не надо!
– Ты не можешь просто взять и уйти. Ты пришла ко мне, и мы едва обменялись двумя словами.
Робин поняла, что он прав. Она собиралась объяснить ему все насчет Джейса… но не сделала этого.
– Мне очень жаль, Дэн. Я не хотела нагружать тебя своими проблемами.
– Ты и не нагружала, – возразил он. – Просто я хочу быть с тобой, и ты должна объяснить, что происходит. Я вижу, ты несчастлива с Джейсом. Это все видят. Однако ты согласилась выйти за него замуж. Почему?
– Ты не понимаешь…
– Да, правда, не понимаю. Потому что ты ничего не говоришь. Он имеет над тобой какую-то власть?
Робин помолчала.
– Хочешь знать, что удерживает меня рядом с ним?
Дэн кивнул.
– Он был добр ко мне.
– Добр? Когда дарил тебе ковшики и мешал быть самой собой?
Она покачала головой:
– Я ему благодарна. Он помог мне, когда все меня бросили.
– Что значит – все тебя бросили?
Робин вздохнула. Ей совершенно не хотелось вдаваться в подробности, но, глядя ему в глаза и вспомнив о часах, проведенных с ним, она поняла, что Дэн имеет право знать все.Глава 29
Убедившись, что Кэтрин снова уснула, Уорвик поднялся с постели, выпил воды, подошел к окну и посмотрел на простиравшуюся внизу лужайку, освещенную луной. Оглянулся на спящую Кэтрин и улыбнулся. Ее темные волосы рассыпались по подушке, она казалась такой безмятежной, и на душе у него стало спокойно.
Уже много лет Уорвик не испытывал такого умиротворения. В прошлом он встречался с женщинами скорее ради развлечения. Достаточно приятно проводил время, и жаловаться было не на что, но, с другой стороны, он никогда не испытывал к женщине такого чувства, как к Кэтрин. Только с одной женщиной он был так же близок. Элисон. Они познакомились во время поездки в Австрию. Элисон сидела в баре отеля, он заказал ей коктейль, и они разговаривали целый вечер. Все было совершенно замечательно – и все-таки не так, как сейчас, когда между ним и Кэтрин пробежала искра. Их связь с Элисон длилась почти год. Она жила в Глазго, а это было довольно далеко от Суссекса, но они все равно старались встретиться, когда он приезжал по делам в Лондон. Однако их чувства скоро сошли на нет.
Уорвик вздохнул. Более длительных и серьезных отношений у него не было. Это действительно прискорбно, если вспомнить, сколько лет он живет на этой земле. Но может быть, его жизнь скоро изменится?
Глядя на спящую Кэтрин, он подумал об откровениях, которыми они обменивались в своих письмах, о том, как близки они стали за это время.
Уорвик вспомнил письмо, в котором она писала о том, как разочаровалась в одном мужчине: он оказался женат. Дэвид – вроде бы так его звали? Уорвику, когда он прочитал то письмо, захотелось немедленно помчаться в Оксфорд и разбить лицо этому подонку. Как он посмел причинить ей боль? Уорвик помнил целые абзацы из этого письма.
«Он никогда не узнает, как сильно я любила его, – писала Кэтрин. – И как много готова была ему отдать. Впервые в жизни я думала о будущем – об отдаленном будущем. Думала о детях – можешь себе представить? Я так зла на себя. Как можно было не разглядеть, что он за человек?»
На душе стало нехорошо, когда он вспомнил эти строки, но Уорвик сказал себе, что он не очередной Дэвид. Просто придет время – и надо будет кое-что объяснить Кэтрин, вот и все.
Он ценил ее открытость. В письмах Кэтрин ничего от него не утаивала, то есть ничего не утаивала от Лорны. Они действительно были лучшими друзьями, и его мучила совесть из-за того, что он не мог набраться смелости рассказать Кэтрин все прямо сейчас. Если бы можно было вернуться в постель и признаться ей во всем. Если бы предугадать ее ответ!
Кэтрин пошевелилась во сне, и Уорвик заметил, что она открыла глаза.
– Уорвик?
– Привет, соня.
– Который час? Что случилось, почему ты не спишь?
Он молча подошел к кровати, склонился над Кэтрин и погладил ее по щеке.
– Мне никогда не было так хорошо.
И Уорвик лег в постель рядом с женщиной, в которую был безумно влюблен.
А в это время внизу, в саду, Робин в очередной раз жалела о том, что не осталась в своей теплой постели. Если бы она не ушла из спальни, то не встретила бы сейчас этот вопросительный взгляд Дэна…
– Ну хорошо, – вздохнула она. – Я расскажу тебе про Джейса, если ты действительно хочешь знать.
– Я действительно хочу знать, – повторил Дэн. – Может, присядем?
И он указал на скамейку под кедром.
Робин кивнула, и они пересекли лужайку. Моби и Бисквит трусили впереди, видимо наслаждаясь прогулкой при луне.
– Даже не знаю,
– Обычно лучше всего начинать сначала.
Они сели, и Робин снова вздохнула. Глаза привыкли к полумраку, и сейчас, сидя под старым деревом рядом с Дэном, она вдруг совершенно успокоилась и на душе стало хорошо. Почему-то Робин была уверена, что Дэну можно доверять.
– Это произошло, когда мы учились в старших классах, – начала она. – Ты ни за что не поверишь, но тогда я была довольно застенчивой.
Робин покосилась на Дэна.
– Вообще-то, ты и сейчас довольно застенчива, – заметил он.
– Ну, возможно, есть немного. Но представь себе девушку, в десять раз более застенчивую. Мне тогда нелегко приходилось. Частенько доставалось из-за волос.
– У тебя прекрасные волосы, – сказал Дэн.
– Но у парней просто руки чесались за них подергать.
– Мне казалось, так развлекаются только в начальной школе.
– Я училась совсем не в такой школе, как ты, – возразила Робин, вспоминая постоянные насмешки и шуточки над ее длинными локонами. – Но не важно, дело не в волосах. Хотя, вообще-то, все началось именно с волос. Джейсон, то есть Джейс, спас меня, когда эта свинья Бен Харрис однажды в обеденный перерыв начал надо мной издеваться.
– А что случилось?
– Джейс поддал ему хорошенько.
– А!
– И неделю после этого его оставляли в школе после уроков. На самом деле Джейсу повезло, что его вообще допустили к занятиям, могли бы и выгнать.
– И из-за этого ты в него влюбилась? Джейс выступил в роли героя, который всегда спешит на помощь девушке? – улыбнулся Дэн.
– Нет, на самом деле все было не совсем так, но после того случая я обратила на него внимание. Конечно, мы давно были знакомы. Вместе ездили на школьном автобусе, там все друг друга знали. Но дружить стали только после драки в столовой.
Робин помолчала, глядя себе под ноги. Брошь ярко блестела в лунном свете.
– Что с тобой? – спросил Дэн.
– Ничего, – покачала она головой. – В то лето дома дела шли совсем плохо. Мой брат Скотт закончил школу и торчал дома, сводя маму с ума. Она хотела, чтобы он нашел работу, а он целыми днями валялся на кровати. Мы все его ругали, называли никчемным лентяем. Папа говорил, что он лежебока. На самом деле мы не относились к нему серьезно, просто смеялись над ним. Считали глупым мальчишкой, который сам не понимает, чего хочет. Мы не знали, что он болен.
Дэн нахмурился:
– Болен? Чем?
В глазах у Робин стояли слезы.
– Он умер, – прошептала она. – Все произошло так быстро. Он начал жаловаться на головные боли. Они становились все сильнее и сильнее. Он стал хуже видеть, ничего не ел, а потом врачи нашли у него рак. Он умер за неделю до Рождества.
– Боже, Робин! Я тебе так сочувствую.
Она вздохнула:
– Уже много времени прошло, но каждый раз, когда я о нем вспоминаю, мне становится так грустно. Понимаешь, Джейс был тогда моим единственным другом. Остальные как-то отдалились. Это было ужасно. Думаю, некоторые боялись заговаривать со мной о брате, боялись, что я буду рыдать или еще что-нибудь. Они не знали, что говорить, как себя вести. Другие сидели со мной день-два, суетились вокруг с поцелуями, объятиями, а потом забывали обо мне. Они продолжали жить дальше, и я не могла выносить их присутствие, потому что не в силах была жить дальше: мне казалось, что моя жизнь кончена. У меня больше нет ни братьев, ни сестер, и я тосковала по Скотту. Кроме Джейса, этого никто не понимал. Он помог мне все это пережить. Часами сидел рядом, пока я выговаривалась и плакала. Я каждый день повторяла, как мне не хватает Скотта, как я чувствую себя виноватой в том, что умер он, а не я. Наверное, Джейса я чуть с ума не свела, постоянно повторяя одно и то же: почему, почему? – Робин помолчала. – До сих пор помню, как он был добр ко мне. Такой ласковый, внимательный.
Дэн сжал ее руку, они сидели молча, пока он не заговорил.
– Может, ты со мной не согласишься, но мне кажется, что Джейс тоже не намерен дать тебе об этом забыть. Судя по тому, что ты мне о нем рассказывала.
– Как это? – спросила Робин, шмыгнув носом.
– Ты не хочешь быть с ним вместе, правда, и тем более выходить за него замуж? И все-таки ты сказала «да».
Робин растерялась.
– Он пользуется твоей добротой. Понимает, что с ним ты несчастлива, и все-таки у него хватило наглости сделать тебе предложение и ждать согласия!
Она поднялась. Злые интонации Дэна ей не понравились.
– Мне очень жаль твоего брата и тебя, очень жаль. Такое трудно пережить, и я уверен, что Джейс тогда был тебе настоящим другом.
– Да, был, – пробормотала Робин.
– Но ты сполна расплатилась с ним за его доброту несколькими годами своей жизни, Робин. Он не вправе ждать от тебя большего. Нельзя строить отношения, основанные на чувстве долга!
– Но он помог мне, когда другие от меня отвернулись.
– Ну так скажи ему «спасибо» и купи бутылку вина.
– Все не так просто.
– Почему? Я скажу тебе почему: потому что ты сама все усложняешь.
Робин пошла к дому. Она больше не хотела это слушать.
Дэн окликнул ее и бросился вслед, собаки побежали за ним.
– Ты должен дать мне время все обдумать, Дэн. Я сейчас не в состоянии соображать.
– Послушай меня! Скажи, что ты не будешь с этим мириться.
Робин подняла глаза. У него было тревожное выражение лица.
– Я не знаю, что буду делать дальше.
– Это плохо.
– Почему? – спросила Робин. – Почему ты так волнуешься из-за меня, из-за решения, которое я должна принять?
Дэн посмотрел на нее так пристально, что, казалось, этот взгляд пронзил ее насквозь.
– И ты еще спрашиваешь? – удивился он. – Разве ты не поняла? Я люблю тебя!
– Ты не можешь меня любить. Ты меня едва знаешь.
– Какое это имеет значение? Ты знаешь Джейса много лет и не любишь его, я это вижу, – возразил он.
– Откуда тебе знать, что я чувствую?
– Что значит – откуда?! – воскликнул Дэн. – Ты сама мне практически в этом призналась, и потом – какого черта приходить сюда среди ночи, если ты влюблена в Джейса? Скажи мне!
Робин замерла.
– Не знаю, – наконец ответила она и почувствовала, что у нее разрывается сердце.
Какие бессмысленные слова! Дэн не заслуживает такого ответа, и она сама понимает, что говорит неправду.
– Дэнни! – вдруг раздался чей-то голос с противоположной стороны газона.
Это была дейм Памела в халате и шлепанцах.
– Вы всех перебудите! Бога ради, зайдите в дом.
Робин повернулась к Дэну. Ей отчаянно хотелось что-то сказать – не важно что, только бы он понял, какие чувства она к нему испытывает… Но момент был упущен.
– О дорогая моя! Да вы замерзли! – воскликнула дейм Памела, подойдя к ним, и положила руку на плечо Робин.
Услышав это замечание, Робин действительно задрожала от холода. Актриса оглядела своего полуодетого брата, стоявшего среди ночи босиком на газоне, в плаще, под которым не было ничего, кроме футболки и шорт.
– Да что с вами обоими?! – изумилась дейм Памела. – Боже мой!
– Все в порядке, – сказал Дэн. – У нас все.
При этих словах Робин побледнела. Он направился к конюшне, собаки побежали следом.
– Дэн! – крикнула Робин, но он не остановился.
Даже не обернулся. Что произошло? Что она наделала? Делилась самым сокровенным, чувствовала, что они очень близки, рассказывала о том, о чем не говорила ни с кем на свете. И вот он говорит, что между ними все кончено, и уходит.
Робин смотрела ему в спину, и глаза щипало от слез. Неужели и правда все кончено? Она сглотнула ком в горле. Дейм Памела взяла ее за руку и повела в дом.
– Идите сюда, милая моя, – сказала она, и Робин оставалось только последовать за хозяйкой.
Было ясно, что сегодня Дэн уже не будет с ней разговаривать, и больше всего Робин боялась, что он уже никогда не захочет ее видеть. Что она сделала не так? Робин не хотела, чтобы так вышло, не хотела… При мысли о том, как Дэн взглянул на нее последний раз, у нее сжалось сердце.
– Что я наделала? – произнесла она вслух.
– О, скорее всего, вы просто полюбили, – отозвалась дейм Памела. – Как и все мы в свое время.
– Я все испортила.
– Ничего, мы это уладим. Идемте со мной.
Дейм Памела повела Робин вверх по лестнице, потом по коридору, пока они не остановились у двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен». В другое время Робин пришла бы в восторг оттого, что хозяйка показывает ей комнаты, недоступные другим, но сейчас она ощущала только пустоту и бесконечную усталость, ей все было безразлично. Робин едва взглянула на алый пушистый ковер, устилавший коридор и напоминавший «красную дорожку» на какой-нибудь премьере, не заметила фотографий дейм Памелы с богатыми и знаменитыми людьми. Вот она в компании двух других великих актрис – Джуди Денч и Мэгги Смит, с великолепным Рупертом Пенри-Джонсом в недавней постановке «Как важно быть серьезным», с ослепительной принцессой Дианой. Но Робин, погруженная в свои мысли, ничего этого не видела.
Дойдя до двери в дальнем конце коридора, дейм Памела открыла ее.
– Здесь нам никто не помешает, – объявила она торжественно.
Робин вошла и поняла, что оказалась в библиотеке. Она нахмурилась. Ведь библиотека внизу?
– Это моя личная библиотека, – объяснила дейм Памела, словно угадав ее мысли. – Здесь я храню свои любимые книги, которые часто перечитываю.
«Часто перечитываю, – мысленно повторила Робин. – А те книги, что внизу, – зачем они?»
С другой стороны, у Робин было по нескольку изданий каждого романа Остин. Некоторые, самые любимые, она перечитывала бесконечное число раз до тех пор, пока корешок не ломался и страницы не начинали выпадать. Возможно, здесь дейм Памела держит именно зачитанные до дыр книги.
Робин заметила в дальнем конце комнаты стол, заваленный сценариями, нужными бумагами и всяким хламом.
– Извините за беспорядок, – произнесла дейм Памела, проследив за ее взглядом. – В бумажной работе я не сильна. А сейчас, мне кажется, нам не помешает выпить немного бренди.
– О нет, дейм Памела, правда, не нужно…
– Чепуха, дитя мое. Присядьте, – пригласила она, указав на красивый диван, обитый потускневшим розовым шелком.
Робин села. Ей никогда не приходилось сидеть на таких диванах, и, вместо того чтобы расположиться поудобнее, она устроилась в уголке.
– Я люблю по вечерам выпивать немного бренди, – заметила дейм Памела и, подойдя к одной из бесчисленных книжных полок, сняла с нее толстый том в кожаной обложке – «Сон в летнюю ночь» и достала два хрустальных бокала и бутылку бренди. – Только не говорите об этом старине Хиггинсу, – попросила она с улыбкой. – Он считает, что распоряжается запасами спиртного в доме, и мне грозит суровый выговор, если он обнаружит этот тайник.
Щедрой рукой она налила бренди в бокалы.
– Берите.
– Спасибо.
Робин взяла бокал и сделала глоток, по телу разлилось блаженное тепло.
Дейм Памела в свою очередь отпила из бокала и опустилась в желтое кресло напротив.
– Итак, вы влюблены в моего младшего брата? – (Робин едва не поперхнулась.) – Я вас прекрасно понимаю. Он такой симпатичный, правда? И у него доброе сердце. Не то что у кошмарного Джулиуса или у этого ужасного Джарвиса. Знаете, у меня несколько братьев, но девушке я могу порекомендовать только Дэна, – заявила актриса.
Робин невольно улыбнулась.
– О да! – продолжала дейм Памела. – Любовь – это такое прекрасное чувство. Я столько раз бывала влюблена. О, столько раз! И до сих пор помню каждого из своих возлюбленных.
Взгляд ее затуманился, и она понизила голос, словно собиралась поделиться секретом.
– Но всегда существует тот, единственный, правда? Для меня это был… нет, я не буду называть его имени. Но он был совершенством. Мы так чудесно проводили время. Радовались каждой минуте и когда поднимались в Гималаи, и когда шли в овощную лавку. Мы смеялись – все время. Это было блаженство. Да, истинное блаженство. Но нельзя сказать, что у нас не было проблем. Они были. Мы ссорились, как Ричард Бартон и Элизабет Тейлор. Такова жизнь, не правда ли? И разумеется, мы расстались, – со вздохом закончила она свой рассказ. – Он женился, его сын довольно знаменитая личность, но вам это неинтересно.
Робин захотелось послушать, что было дальше.
– Но вернемся к вам, моя дорогая, – сказала дейм Памела.
– Мне так неловко из-за всего, что произошло, – начала Робин. – Я уверена, Джейс тоже жалеет о том, что натворил. Он просто не подумал, что делает. У нас сейчас непростое время, понимаете?
– И вся эта чепуха с предложением! – воскликнула актриса. – Что это значит? Я хочу сказать, он сделал все как надо. Никогда в жизни не видела ничего более оригинального. Но он должен понимать, что вы его не любите.
Робин грустно кивнула:
– Думаю, именно поэтому он все и устроил.
– И вы сказали «да»!
– Знаю, – смущенно пробормотала Робин. У нее снова возникло то же чувство неловкости, что недавно в разговоре с Дэном. – Не знаю, что вам ответить.
– Что значит – не знаете? Вы же должны понимать, почему согласились?
Робин тяжело вздохнула:
– Все ждали от меня именно этого.
– Черт возьми! – (Робин поморщилась.) – Как можно поддаться на такую провокацию, думать о кучке чужих людей, когда сами прекрасно понимаете, что этого делать не следует? Но я не могу вас осуждать. Страшно представить, что натворил бы сегодня ваш приятель, если бы вы отказали ему. Но сейчас вы обязаны подумать о своем будущем, и если вы его не любите – скажите об этом.
– Я знаю, – сказала Робин. – Знаю, что должна сказать.
– Послушайте, дорогая моя, простите за откровенность, но вы попали в непростую ситуацию, и только вы сами можете найти из нее выход. Я хотела бы вам помочь, но не могу. Такие проблемы каждый человек должен решать самостоятельно. А теперь допейте бренди и отдохните как следует. Возможно, утром все покажется не таким уж страшным.
Робин кивнула, надеясь, что дейм Памела права.
– А как Джейс? – спросила она.
– За него не волнуйтесь. Спит как убитый в Западной гостиной.Глава 30
Уорвик? – прошептала Кэтрин и прикоснулась к его плечу.
– Сколько времени? – спросил он, уткнувшись в подушку.
– Пора вставать.
– Не может быть.
– Может.
Уорвик вздохнул и перевернулся на спину, волосы упали ему на лицо.
«Как замечательно он выглядит», – подумала Кэтрин, надеясь, что она сама спросонья не совсем страхолюдина.
Но, несмотря на замечательный вид, ему надо возвращаться в свою спальню.
– Иди ко мне, – прошептал Уорвик, заключая ее в жаркие объятия, которым невозможно было противиться.