Уик-энд с Остерманом (др. перевод)
Шрифт:
Таннер кивнул Берни, чтобы тот распахнул ее. Затем ворвался, держа лом на изготовку.
Комната оказалась пустой. Но на стене красовалась надпись черным аэрозолем. Всего лишь одна буква, греческая буква «омега».
25
Таннер предложил всем спуститься в подвал. Элис и Лейла помогли детям, отчаянно стараясь уверить их, что все это только игра. Таннер остановил Остермана у двери на лестницу.
— Давай-ка забаррикадируемся чем-нибудь, идет?
— Ты думаешь,
— Просто я не хочу оставлять им никаких шансов.
Согнувшись, мужчины проползли под окнами, толкая перед собой три тяжелых кресла, и водрузили их одно на другое, а третьим усилили баррикаду сбоку. Затем они подобрались к окнам, оставаясь невидимыми снаружи, и проверили крепость запоров на них.
Таннер нашел на кухне фонарик и сунул его в карман. Вместе они придвинули обеденный стол к наружным дверям. Таннер перекидал Остерману алюминиевые стулья, которые тот водрузил на стол, а спинку одного просунул под дверную ручку.
— Плохо, — сказал Остерман. — Ты совершенно закупорил нас. А мы должны прикинуть, как выбраться отсюда!
— Может, ты это уже сообразил?
В рассветных сумерках Остерман видел лишь очертания фигуры Таннера, но нотки безнадежности в его голосе услышал:
— Нет. Нет, не придумал. Но мы должны попытаться!
— Понимаю. Но тем временем следует принять все меры предосторожности… Мы не знаем, что там снаружи. Сколько их и где они.
— Тогда давай закончим.
Пригнувшись, они перебрались в дальний конец кухни, а потом через буфетную к выходу в гараж. Дверь наружу была заперта, но для пущей безопасности они заблокировали ее ручку последним стулом с кухни и перебрались обратно в холл. Прихватив свое примитивное оружие — лом и вилы, — они спустились в подвал.
Через маленькие окна на уровне земли доносился непрестанный гул ливня. Вспышки молний время от времени освещали шершавые стены подвала.
— Здесь сухо, — заговорил Таннер. — Тут мы в безопасности. Кто бы там ни был снаружи, он промок до костей и не может всю ночь торчать на одном месте… Сегодня суббота. Вы знаете, как полицейские машины патрулируют дороги во время уик-энда. Они увидят, что в доме нет света и придут проверить.
— С чего бы это? — спросила Элис. — Просто решат, что мы уехали куда-то на обед…
— Но не после событий прошлой ночи. Маккалиф ясно дал понять, что глаз с дома не спустит. Заднюю лужайку патрульной машине не заметить, но им виден фасад. Они будут обязаны… смотри! — схватив жену под локоть, Таннер подвел ее к единственному окошку, которое на уровне земли смотрело на флагшток перед домом.
Дождь потоком стекал по стеклу, и почти ничего не было видно. Едва пробивался свет уличных фонарей на Орчард-драйв. Таннер вытащил из кармана фонарик и подозвал Остермана.
— Я сказал Элис, что этим утром Маккалиф пообещал взять дом под наблюдение. Так он и поступит. Неприятностей у него и без того хватает. Мы будем по сменам дежурить у этого окошка, чтобы ни
— Это неплохая мысль, — сказал Остерман. — Просто отличная! Черт возьми, сказал бы ты об этом наверху!
— Я не был уверен. Смешно, но там я не мог сообразить, видна ли из этого окна улица. Сотни раз возился в подвале, но уверен не был, — улыбнулся он им.
— Я чувствую себя куда лучше, — сказала Лейла, искренне желая, чтобы уверенность Джона передалась остальным.
— Элис, ты будешь дежурить первой. По пятнадцать минут на каждого. Берни, мы с тобой пристроимся между других окон. Лейла, займи как-нибудь Джанет, ладно?
— А что мне делать, папа? — спросил Реймонд.
Гордясь сыном, Таннер посмотрел на него:
— Будешь у переднего окна рядом с мамой. Ты постоянно будешь там. Смотри за полицейской машиной.
Через четверть часа Лейла сменила Элис. А Элис нашла старое одеяло, из которого соорудила нечто вроде матраса и уложила Джанет. Мальчик остался у окна, непрестанно протирая стекло, словно мог стереть потоки воды, струящиеся снаружи.
Все молчали. Шум дождя и раскаты грома, казалось, все нарастали. Настала очередь Берни занять свой пост. Принимая из рук жены фонарик, он на мгновение прижал ее к себе.
После вахты Таннера его место снова заняла Элис. Никто не произнес ни слова, но на самом деле все утратили надежду. Если Маккалиф на самом деле патрулирует этот район, сосредоточив особое внимание на доме Таннера, казалось совершенно невероятным, что в течение часа полицейская машина так и не появилась.
— Вот она! Вот она, папа! Видишь красный сигнал?
Таннер, Берни и Лейла бросились к оконцу, рядом с которым стояли Элис с мальчиком. Элис включила фонарик, водя лучом из стороны в сторону. Патрульная машина сбросила скорость. Она еле двигалась, но тем не менее не останавливалась.
— Дай мне фонарик!
Таннер держал луч неподвижно, пока наконец не разглядел его отражение на блестящей поверхности машины, чему не мог помешать даже дождь. Затем он быстро поднял луч вертикально.
Кто бы ни сидел за рулем, он просто не мог не увидеть. Луч ударил в ветровое стекло, на секунду ослепив водителя.
Но патрульная машина не остановилась. Миновав дом, она медленно двинулась дальше.
Таннер выключил фонарик и застыл у окна, не находя сил повернуться и посмотреть в лицо остальным.
— Мне это не нравится, — тихо сказал Берни.
— Он должен был увидеть. Он должен был! — Элис прижала к себе сына, который по-прежнему стоял у окна.
— Не обязательно, — соврал Джон Таннер. — Там черт-те что творится. Ветровое стекло у него, наверно, запотело так же, как и наши окна. Может, еще больше. К тому же окна в машинах затемнены. Он появится снова. В следующий раз мы его перехватим. В следующий раз я выскочу навстречу.