Уик-энд с Остерманом (др. перевод)
Шрифт:
— Сегодня у них отгул. Пожалуй, их стоит вызвать.
— Странно, что они отдыхают в уик-энд, не так ли?
— Я стараюсь отпускать своих людей на уик-энды. Но в эти дни мы особенно тщательно несем службу. Точно так как указал городской совет.
Таннер услышал нотки самодовольства в голосе Маккалифа.
— Вам придется сделать еще кое-что.
Маккалиф не обратил внимания на его слова. Он исследовал стены подвала. Остановившись у выломанной рамы окна он поднял несколько сплющенных кусочков свинца:
— Я хочу, чтобы были собраны все вещественные доказательства
— Я сказал, что вам придется сделать еще одну вещь. Это совершенно необходимо, но можем заняться этим мы с вами на пару. И больше никто.
— Что именно?
— Мы с вами найдем телефон, с которого вы сделаете два звонка.
— Кому? — торопливо спросил Маккалиф, потому что Таннер сделал несколько шагов к лестнице, желая убедиться, что в подвале больше нет никого.
— Кардоне и Тремьянам. Я хочу знать, где они. И где были.
— Что за черт!
— Сделайте, как я вам сказал!
— Вы думаете…
— Я ничего не думаю! Я просто хочу знать, где они были… Давайте предположим, что меня просто волнует их судьба, — Таннер направился к лестнице, а Маккалиф остался стоять в центре подвала.
— Минутку! Вы хотите, чтобы я позвонил им, а потом проверил их версии. О’кей, я это сделаю… А теперь моя очередь. Из-за вас страдаю я. Это из-за вас у меня разыгралась язва. Что тут, черт возьми, происходит? Черт-те что, а мне приходится разбираться! Если у вас и ваших друзей какие-то неприятности, приходите и выкладывайте, в чем дело. Если я не знаю, что мне сейчас свалится на голову, то ничего не могу и сделать. И вот что я вам скажу, — Маккалиф, понизив голос, ткнул пальцем в журналиста, прижимая другую руку к животу. — Я не собираюсь портить свой послужной список лишь оттого, что вы тут заняты какими-то играми. И я не допущу массовой резни, хотя вы не говорите мне то, что я должен знать, а в итоге ничего не могу предпринять!
Таннер, поставив одну ногу на нижнюю ступеньку, стоял на месте, слушая полицейского. Джон мог лишь удивляться глядя на него. Дай ему волю, он никогда не перестанет кипятиться, подумал Таннер.
— Хорошо… «Омега»… Вы слышали об «Омеге»? — Таннер смотрел Маккалифу прямо в глаза, стараясь уловить хоть малейший признак растерянности. — Я и забыл. Вы же не допущены к материалам по «Омеге», не так ли?
— О чем вы, черт побери, толкуете?
— Спросите Дженкинса. Может, он вам расскажет… Идемте ’нам пора.
Из машины Маккалифа они сделали три звонка. Ответ четкий и ясный. Ни Тремьянов, ни Кардоне нет ни дома, ни поблизости.
Кардоне вроде бы в графстве Рокленд, за пределами района Нью-Йорка. Как сказала горничная, супруги обедают вне дома, и если полицейский найдет их, не будет ли столь любезен передать, чтобы они позвонили домой. Их кто-то срочно разыскивал из Филадельфии.
У Тремьянов Вирджиния снова плохо почувствовала себя и они поехали к доктору в Ридж-парк.
Доктор подтвердил, что Тремьяны его посетили. Он был совершенно уверен, что затем они направились в Нью-Йорк В сущности, он прописал им лишь хороший
Уж очень точно, подумал Таннер. И у второй, и у третьей пары все как будто продумано.
Тем не менее ни на кого из них подозрение не падало.
Но вспоминая события в подвале, он подумал, что один из типов, которые пытались убить их, мог быть и женщиной.
Фассет сказал, что «Омега» — это фанатики и убийцы.
— Вот вам и ответ, — слова Маккалифа ворвались в поток его мыслей. — Мы проверим их слова, когда они вернутся. Очень легко проверить все версии… Да вы и сами знаете.
— Да… Да, конечно. Вы позвоните мне после того, как поговорите с ними?
— Этого обещать не могу. Позвоню, если сочту, что вы должны что-то знать.
Явился механик отремонтировать машины. Таннер провел его через кухню в гараж и увидел, с каким выражением на лице тот уставился на перерезанные провода.
— Вы правы, мистер Таннер. Вся проводка полетела. Я пока поставлю временную, а в мастерской мы потом заменим ее. Кто-то сыграл с вами скверную шутку.
Вернувшись на кухню, Таннер присоединился к своей жене и Остерманам. Дети были наверху в комнате Реймонда, где один из полицейских Маккалифа, выразивший желание остаться там, играл с ними, стараясь отвлечь от разговоров взрослых и успокоить.
Остерман был непоколебим. Они должны уехать из Сэддл-Уолли, им необходимо попасть в Вашингтон. Как только фургон отремонтируют, они тут же уедут, но добираться будут не на машине, а прямиком отправятся в аэропорт Кеннеди и сядут на самолет. Они не доверяют такси. Они не хотят никаких объяснений с Маккалифом, просто сядут и уедут. У Маккалифа нет никакого права задерживать их.
Таннер сидел напротив Остерманов, рядом с Элис, держа ее за руку. Дважды Берни с Лейлой пытались заставить его все рассказать жене, и оба раза Таннер отвечал, что сделает это с глазу на глаз.
Остерманы решили, что они все поняли.
Элис же не поняла ничего, и поэтому он продолжал поглаживать ее руку.
Каждый раз, когда Лейла обращалась к нему, он вспоминал ее светящуюся в темноте подвала брошь и стену, на которой не было следов пуль.
Скрипнула передняя дверь, и Таннер встал посмотреть, кто там. Вернулся он улыбаясь:
— Привет из нормального мира. Явился телефонный мастер, — он не сел на свое место — забрезжил кое-какой план. Ему была нужна Элис.
Жена, поняв, что он что-то задумал, повернулась, глядя на него.
— Я поднимусь взглянуть на детей.
Она ушла, и Таннер оказался возле стола. Взяв свою пачку сигарет, он сунул ее в нагрудный карман рубашки.
— Ты собираешься сейчас с ней поговорить? — спросила Лейла.
— Да.
— Расскажи ей все. Может, она в чем-то и разберется, в этой… «Омеге», — выражение лица Берни по-прежнему оставалось недоверчивым. — Видит Бог, я не могу.