Уик-энд с Остерманом (др. перевод)
Шрифт:
— Если вы будете продолжать и дальше в том же духе, мистер Остерман, я вызову полицейских и на вас наденут наручники!
— Этого я еще не испытывал…
— И не искушайте меня! Я уже имел дело с такой публикой. Я работал в Нью-Йорке, еврейская морда!
Остерман оцепенел:
— Что вы сказали?
— Так что не провоцируйте меня! Вы меня провоцируете!
— Плюнь, — сказал с постели Таннер. — Я не обращаю на него внимания, честное слово.
Оставшись наедине с Маккалифом, Таннер сел. Плечо болело, но он мог свободно
Маккалиф подошел к краю кровати и взялся за ее спинку обеими руками, медленно произнося каждое слово:
— А теперь вы будете говорить. Вы расскажете все, что знаете, или я посажу вас по обвинению в утаивании информации, касающейся предумышленного убийства.
— Это меня ведь пытались убить.
— Тем не менее расследуется убийство. Убийство. И не важно, идет ли речь о вас или об этом здоровом еврейском подонке!
— Почему вы так обозлены? — спросил Таннер. — Объясните мне. Вы же должны в ногах у меня валяться. Я налогоплательщик, а вы не смогли защитить мой дом и мою семью.
Маккалиф несколько раз попытался что-то выдавить из себя, но его буквально душил гнев. Наконец он взял себя в руки:
— О’кей. Я знаю, что кое-кому из вас не нравится, как я веду дела. Вы, сукины дети, хотите выставить меня отсюда и посадить какого-нибудь вонючего хиппи, который только что кончил свой паршивый юридический колледж! Так вот, вам удастся это сделать, если я сам решу уйти отсюда, и только. А я не собираюсь выметаться! Мой послужной список останется чистым! И город этот будет в порядке! Так вот, выкладывайте, что тут происходит, и если мне потребуется помощь, я получу ее! Но я не могу требовать помощи с пустыми руками!
Таннер встал с постели, его было повело, но, к собственному удивлению, он тут же пришел в себя:
— Я верю вам. Слишком вы глупы, чтобы врать… И вы правы — кое-кто не любит вас. Но оставим пока это… Я еще не ответил на ваши вопросы. Но вместо этого собираюсь отдать приказ. Вы будете круглосуточно охранять этот дом, пока я не отменю его! Понятно?
— Я не подчиняюсь вашим приказам!
— А этому придется подчиниться. В противном случае вы появитесь на шестидесяти миллионах телевизионных экранов как типичный пример тупого, необразованного и злобного служаки, представляющего собой угрозу для сил охраны порядка. Вас смешают с дерьмом. Лишат пенсии и выкинут.
— Вы не посмеете сделать это…
— Неужто? Хотите убедиться?
Маккалиф уставился в лицо Таннеру. Вены на его шее так вздулись, что журналисту показалось, что собеседника вот-вот хватит удар.
— Как я ненавижу вас, подонков, — холодно сказал он. — Со всеми вашими мозгами.
— Как и я… ибо видел вас в деле. Однако теперь это не важно. Садитесь.
Через десять минут Маккалиф вылетел из дома прямо под потоки дождя.
С
Таннер вытащил из шкафа чистую рубашку и неловко натянул ее. Выйдя из спальни, стал осторожно спускаться по лестнице.
Элис, стоявшая в холле и говорившая с полицейским, увидела его. Она кинулась поддержать мужа:
— Тут все вокруг заполнено полицией, рыщут по всем углам. Мне кажется, что их тут целая армия… О Господи! Я пытаюсь сохранять спокойствие. Но у меня не получается! — обняв его, Элис почувствовала повязку под тканью рубашки. — Что нам теперь делать? Кто может пресечь все это?
— Все будет в порядке… Просто нам надо еще немного подождать.
— Почему?
— Маккалиф сообщил мне кое-что.
— Что?
Таннер увлек Элис подальше к стене. Он говорил очень тихо, чтобы полицейские не подслушивали их:
— Те, кто был возле окон подвала, получили ранения. Один — весьма серьезное. В ногу. За второго я не уверен, но Берни утверждает, что попал ему в грудь или плечо. Макка-лиф отправился повидаться с Тремьянами и Кардоне. Затем он будет мне звонить. Это может занять некоторое время, но он обязательно свяжется со мной.
— Ты сказал ему, что он должен искать?
— Нет. Ничего. Я просто попросил проверить их версии относительно того, где они были. Вот и все. Я не хочу, чтобы Маккалиф делал какие-то выводы и принимал решение. Пусть этим занимается Фассет.
Нет, не Фассет будет этим заниматься, подумал Таннер. Когда придет время действий, он все расскажет Элис. В последнюю минуту. Поэтому, улыбнувшись, он обвил рукой ее талию и выразил желание освободиться от всех дел, чтобы снова заняться с ней любовью.
Телефон зазвонил в десять сорок семь.
— Джон? Это Дик. У меня тут был Маккалиф, — Тремьян тяжело дышал в трубку, но старался сохранять спокойствие. Чувствовалось, однако, что он с трудом держит себя в руках.
— …Я представления не имел, что у вас там случилась попытка преднамеренного убийства. Боже мой! Да я и не хочу знать, это свыше моих сил! Прости, Джон, но я забираю отсюда свою семью. Я заказал места в «Пан-Ам» на десять утра.
— Куда летишь?
Тремьян не ответил. Таннер повторил вопрос:
— Я спрашиваю тебя, куда ты летишь?
— Прости, Джон… Может, это звучит ужасно, но я не хотел бы тебе говорить.
— Думаю, что могу понять тебя… Хотя, сделай нам одолжение. Заедь по пути в аэропорт.
— Не могу обещать. Пока.
Таннер так крепко держал трубку, что едва разжал пальцы. Он набрал номер полиции Сэддл-Уолли.
— Полицейский участок. Сержант Дейл.
— Капитана Маккалифа, пожалуйста. Говорит Джон Таннер.