Украденная душа

Ганиман Денис

– Что случилось, Вокк? Тебя кто-то обидел?

– Нет, – мальчик помотал головой, – я Искарку па… патирял, ы-ы-ы…

– Я уверена, что с ним всё хорошо.

– Мы пашли спать, и потом я проснулся, а его нету, ы-ы-ы! И мунахини ничего не знают, ы-ы-ы-ы-ы!

Ис погладила Вокка по голове.

– Не плачь. Фраса убежал, потому что я его позвала. Ну, мне кажется, что позвала.

– Это как? – Мальчик успокоился и посмотрел на Исму зарёванными глазами.

– Мне было страшно… э-э-эм… гулять по ночному городу одной. Искорка это почувствовал

и прибежал, чтобы меня проводить.

– Правда?

– Да-да, правда.

– А куда вы ходили?

– В таверну.

Вокк почесал скатавшиеся кудряшки.

– А ты можешь его сейчас позвать?

– Нет, Вокк, это как-то само получилось, а ещё Фраса поранил лапку, и его забрал к себе мой друг Аристей. Мне Эсса сказала, что, когда лапка перестанет болеть, Арис его принесёт.

– Бедный Фраса, – сказал мальчик, утирая слёзы рукавом.

– Ничего, малыш, он обязательно поправится.

Они встали, отряхнулись от мокрой листвы и взялись за руки.

– Пойдём-ка на кухню, Вокк, я приготовлю тебе лапши.

Накормив мальчика досыта, Ис проводила его в комнату для сирот и отправилась в новую келью. Ключ ей дала Эсса и сказала, что теперь они будут соседками. Точнее, что келья посвящённой прямо напротив кельи Исмы: на последнем этаже, в самом дальнем его углу, где почти никто никогда не селится. Причина тому проста – комнаты там самые тесные и самые холодные, если постоянно не поддерживать огонь в очаге. Даже летом. Но Ис это устраивало – всё лучше, чем оставаться с прежними сожительницами.

Замочная скважина щёлкнула, и дверь подалась вперёд. Внутри и вправду было тесновато: места хватило только для кровати, стула, сундука, дровницы и небольшого камина. Окно было узким, с трудом пропускавшим свет, потому что выходило на теневую сторону Дома, а ещё потому, что его не мыли уже лет триста.

– Вот где мы теперь будем жить, Фраса, – сказала Ис, как будто лисёнок мог её слышать. – Не храмовые залы, конечно, но всё равно здорово. Наш крохотный мирок. И никаких тебе зловредных вонючек с выпученными глазами… Сюда бы коврик, горшок с цветком, и всё – уютное гнёздышко готово. – Исма провела пальцем по стене. – Да уж, но прежде надо бы отмыть вековую пыль.

Ис заняла себя работой, хоть ей это было пока непросто: странная слабость не отпускала, дышалось тяжело и сердце сжималось каждый раз, когда она вспоминала про фонарщика. Исма разожгла камин, сходила к колодцу, набрала пару вёдер и к вечеру вычистила келью до блеска.

В дверь ненавязчиво постучали. Ис открыла. На пороге стояла Хибби. Старушка молча протянула девушке свёрнутый в рулон половичок. Исма поблагодарила древнюю женщину, и та похромала обратно, напевая песенку, похожую на детскую считалку. «Не знала, что Хибби выходит из кельи. И уж тем более что она в здравом уме. Удивительная старуха!» – поразилась про себя Ис и развернула подарок. Полотно разноцветной ткани приятно легло на руки. Исме стало спокойней. Она подумала, что Искорке тоже понравится половичок, и постелила его у кровати.

Ночью Ис не спалось.

Она пыталась вспомнить, что случилось на Рыночной Площади, но всё было как в тумане. Голова раскалывалась от сомнений и страхов. «Прудовая Роща такая огромная. Как же я найду Астару? До сих пор не верю, что она волшебница. И как она говорила со мной без слов? А как с ней говорила я? Если бы фонарщик превратился раньше, тогда, у храма… Бр-р… Даже думать об этом не хочу. – Исма перевернулась на бок. – Интересно, а Фраса правда светился? Как он там? Надеюсь, Аристей его быстро вылечит. Аристей… Мы же с ним танцевали. Гальярду. Это было… хорошо… Вот бы ещё разок…»

Ис незаметно скользнула в сон, а проснулась с третьими петухами. Увидав свет в замёрзшем окне, она вскочила с кровати, оделась и улизнула из Дома, пока старшие не устроили утренний обход.

Земля покрылась ледяной коркой. Под ногами Исмы хрустели листва и застывшие лужицы. Деревья тихонько поскрипывали. В облетевших кронах пела синепёрая птичка зимушка. «Уже прилетели… – мысленно подметила Ис. – Значит, скоро грянут морозы». Выдыхая клубы пара, она прошла по тропе и очутилась у небольшого озера. Стремительно светлевшее небо отражалось в неподвижном зеркале воды. Над жухлыми камышами, покрытыми инеем, висела сизая дымка. На миг Исме показалось, что она стоит у Ошу и смотрит на высокие берега Эльтриса.

Сбоку послышались шаги. Ис обернулась и увидела Астару, на удивление облачённую в тёплые одежды, а не в тонкую, как волос, тунику. Глаза цвета сухой соломы мечтательно улыбались и глядели в прозрачную высь.

– Наконец-то солнце! – сказала пророчица. – Иногда в Эдде бывает слишком уж пасмурно и тоскливо, не находишь?

На этот раз рот Астары шевелился, а голос не дрожал и не рассыпался в сознании Исмы. Она постеснялась ответить.

– Не бойся меня, Ис. Я не кусаюсь.

– Не боюсь, госпожа. Да озарит вас Палланта!

Пророчица кивнула.

Они помолчали немного, вдыхая озёрный воздух, а потом Астара продолжила:

– Я видела тебя и твоих друзей на Рыночной Площади. Вы храбро сражались, но даже мне с тем чудищем пришлось несладко. Живучая бестия…

– Это был человек. Неплохой человек, – сказала Исма. – Он зажигал в городе свет.

– Знаю, но в нём пробудилось зло, мощь которого меня тревожит.

– Могу я спросить, госпожа?

– Спрашивай.

– Почему вы всех обманываете? Разве не грешно притворяться и сеять ложь?

– Ну, знаешь… Иногда ложь во спасение сподручнее любой правды. Но с тобой я буду честна. Как-никак магам положено держаться вместе.

– Магам? – Ис не поверила своим ушам.

– Конечно! Впервые встречаю самоучку, пережившую использование четвёртой арканы. К тому же с тобой проводник.

– Проводник?

– Разумеется! Лисёнок, которого ты призвала на битву с монстром. Его ещё спас тот юноша…

– Аристей.

– Да-да, Аристей. – Пророчица хитро улыбнулась. – Скажи, ты бы хотела научиться колдовству?