Украденная душа
Шрифт:
Когда второй освободил пленников, Исма встала, разминая затёкшие руки, и обратилась к стражу:
– Господин надзиратель, позвольте спросить…
– Спрашивайте, – печально хмыкнул страж и снял со стены погасшие факелы.
– Почему вы проявили к нам сочувствие? Нас ведь обвиняют в колдовстве.
– Да, колдуны не достойны милосердия – так говорит писание, но Астара не похожа на ведьму. И она исцелила меня от грудной жабы, читая молитвы на Площади Солнца. – Второй поклонился и спрятал ключи в карман. – Считайте это благодарностью.
Ис поклонилась в ответ и попрощалась
Содержатель разлил похлёбку по мискам, подошёл к «пророчице» и аккуратно коснулся её плеча:
– Госпожа, проснитесь. Пора ужинать.
– Не надо! Не будите её, Атсуш. Прежде я не видела Астару такой истощённой. Мне кажется, что чары, которые она призвала в бою, обратились против неё самой. Подобное случается иногда с магами.
Исма хлебнула наваристого бульона и пригласила содержателя присоединиться к трапезе. «Если откат настолько ужасен, должно быть, она применила одну из высших аркан, – подумала Ис, опасаясь говорить об этом вслух. – Прабу, Аруда или Саптан… Но зачем было так рисковать?».
Атсуш нехотя согласился. Ему было стыдно, что впервые в жизни он не смог накормить человека. Пусть даже и спящего. Усевшись в шаге от котла, содержатель смиренно вздохнул, погладил урчавший живот и залпом осушил миску. Исма решила не торопиться. Смакуя каждый глоток, она наслаждалась вкусом и теплом, что постепенно разливалось по телу.
Когда с ужином было покончено, Атсуш сходил к ручью, чтобы вымыть котёл. Делать это было необязательно. Стражи всё равно вернулись бы, чтобы забрать посуду, заменить светильник или отрубить пленникам головы. А храмовые кухари сразу бы всё отмыли. Но содержателя успокаивали мелкие хлопоты, которых всегда хватало в таверне. Так что Атсушу они были в радость даже в мрачном подземелье.
Ис внимательно осмотрела Астару, намереваясь прочесть её узор, но ничего не увидела. Лишь навлекла на себя головную боль. Узоры явно что-то скрывало. Возможно, воля чародейки или какое-нибудь хитрое заклятье. Ещё некоторое время Исма пыталась пробиться сквозь защиту наставницы, но вскоре сдалась, ослабев настолько, что с трудом доползла до подстилки.
– Как думаете, госпожа, это конец? – спросил Атсуш, складывая чистые миски в котёл. – Не боитесь, что совет прислушается к Дугре, и нас закидают камнями или сожгут на костре? Ох, не хотелось бы мне бросать Грога! Он хороший парень, но в одиночку с таверной не справится.
– Как знать… Всё-таки Дугра – военный магистр Эдды. – Ис поёжилась и залезла под одеяло. – Хотя за нас заступилась Эсса и верховная жрица. И вообще… Зеф бы сказал, что лучше не думать, а лечь спать.
– Вы это про лысого господина с белоснежной улыбкой? Я запомнил его, потому что у вас с ним похожий говор. А ещё как-то раз он выпивал со скитальцем Хаккой.
– Да-да, он самый! Кстати, у Зефа есть и другое имя, но по правилам Церкви… – Ис вдруг затихла, осознав, как глупо прозвучали бы её слова. И как глупо то, что после вскрывшейся в Зале Советов правды она всё равно предавала себя, хороня в сердце их с дядюшкой истинные имена. – Неважно. Теперь в этих правилах нет
– Что же-с, в таком случае рад нашему знакомству, госпожа! – произнёс содержатель и весело хмыкнул в усы.
Её голос прозвучал тихо, но уверенно. Почти бунтарски. И это очень понравилось Атсушу.
– Ой, а что же вы? Ваше имя настоящее или церковное? – спросила Олаи.
Содержатель многозначительно улыбнулся.
– Ах да, как я могла забыть?! Седьмой Угол ведь потому и седьмой…
– Вы правы, госпожа. Я просто тот, кто я есть. Не больше и не меньше.
– И я тоже, Атсуш. Теперь я тоже.
Глава 13
Сновидица
Олаи брела вдоль холодной, влажной стены подземелья. Бирюзовые кристаллы вспыхивали во тьме, точно звёзды. Ручей остался далеко позади, а под ногами чуть слышно хрустели камни. Всё казалось реальным и иллюзорным одновременно. «Где это я? – подумала Олаи и взглянула на руки. Ладони мерцали, окутанные сиянием узора. – Так легко читать нити! Наверное, я сплю и снова вижу тот странный сон».
Во мраке что-то шевельнулось, и кристаллы погасли. Олаи услышала голос, знакомый и серебристый. Он шептал слова Забытой Речи. Шелестел, словно крылья мотылька в ночи, повторяя лишь:
– Шеру шаи шунар… Шеру шаи шунар… Шеру шаи…
Олаи последовала за голосом, и он увлёк её за пределы тьмы – на роковой холм, где возвышался Хранитель и где в последний раз она видела брата.
Безымянной женщины, похожей на Омму и Эссу, не было. Как не было и людей, сомкнувших молитвенный круг. Лишь Белый Камень светился, подобно луне. И гудел, словно горн, призывавший Палланту.
Трещина вновь пробежала по телу Хранителя, и вновь прошептал таинственный голос:
– Коснись его раны… Отдай силу… Коснись… Исцели… Отдай…
– Кто ты? Кого я слышу?
– Коснись… Исцели…
Рука безвольно потянулась к разлому, но в тот же миг гора, видневшаяся на горизонте, зажглась исполинской свечой. Пронзительно взвыли волки. И над лесом взмыла чёрная стая птиц. Испугавшись, Олаи отпрянула от Хранителя.
За спиной послышался жуткий хохот. Сновидица обернулась. Из бездны капюшона на неё смотрел маг. Служитель Шаида.
– А о тебе есть кому позаботиться, дево…
Колдун не успел договорить, потому что Олаи бросила в него заклятье: вихрь морозного ветра сорвался с пальцев и ударил прямо в цель. Но маг вовремя ответил на атаку, отбив чары встречным потоком воздуха.
– Тише ты, тише… – примирительно произнёс колдун. – Я вообще-то собирался тебя спасти.
– Спасти от чего? – отдышавшись, спросила Олаи. Она всё ещё не понимала, что происходит и как у неё получилось призвать заклятье. Сердце горячо колотилось в груди.