Украденная душа
Шрифт:
– Это какие, например? – спросил Дугра, убирая меч в ножны. – Демоны? Бесы? Или Длань Шаида? Да-да, пусть всем откроются тайны, что вы от нас скрывали! От меня, совета и каждого жителя Эдды!
Гелиастр попытался призвать магистра к порядку, но тот не унимался. Воины хладнокровно наблюдали за происходящим.
Астаре вдруг стало тяжело дышать. В горле пересохло. Сердце забилось часто и прерывисто. Звуки смешались. Мысли спутались и угасли. А затем она услышала шёпот, заполонивший сознание и повторявший только: «Скоро… Уже совсем скоро…»
Оззо спорила с
Эсса позаботилась о том, чтобы темницу осветили факелами, а пленникам выдали плотные подстилки и одеяла. Совет был временно распущен, а магистр вернулся в резиденцию, чтобы подсчитать потери и разработать новый план по защите города.
Молодой страж в доспехах дозорного хлопнул решётчатой дверью, трижды провернул ключ и медленно зашагал наверх по скользким от пещерной влаги ступеням. Темница была огромной. Такой холодной, чёрной и бескрайней, что хилое пламя факелов, закреплённых по обе стороны от двери, едва разгоняло мрак. Где-то в глубине чуть слышно лепетал ручей. Пахло сыростью, а на стенах блёкло сверкали кристаллы лазурного цвета.
Астара дёрнула цепь и попыталась соткать заклятье. Слова Древней Речи прозвучали и тут же увязли в тишине.
– Треклятое подземелье! – вяло выругалась чародейка. – Бесполезно. Всё бесполезно. Здесь я не справлюсь. Я не… Олаи?
– Госпожа, вам плохо? – отозвалась Исма и подвинулась ближе, насколько у неё получилось.
Их с Атсушем тоже заковали в цепи. И сделали это так, чтобы все трое не могли касаться друг друга.
– Мне нужно поспать. Голова болит. И в глазах двоится.
– Вы спасли Эдду от обращённых и потратили слишком много сил. Отдохните, Астара. Думаю, на сегодня с вас хватит.
– Да уж, наверное, хватит… Олаи?
– Госпожа?
– Ты научилась видеть их?
Исма кивнула и начертила пальцем узор воздушного вихря, который явился ей в Прудовой Роще за миг до столкновения с чудищем.
– Молодец, девочка. – Чародейка улыбнулась и легла на одеяло.
– Но я ведь пока ни разу не призывала ветер! Хотя стихия подходящая и печать арканы помню наизусть. А в этом месте… не знаю… мне почему-то даже мысль о колдовстве неприятна. Как будто что-то мешает.
Астара уснула и не услышала последних слов ученицы, но улыбка по-прежнему не сходила с её лица.
– Жаль, что стражи разбили пузырь с зельем, – прохрипел содержатель. – Оно бы ей пригодилось. Но всё же недурственно и то, что мы живы. Тем паче после таких обвинений.
– Если честно, мне до сих пор не верится. Чтобы Дугра и предал Астару?.. Я-то думала, магистр её боготворит. И вообще, как он узнал про нас с вами?
– Не представляю, госпожа. Но я же говорил, что Дугра страшнее всякой жути? Ага-с, говорил! – Атсуш почесал кандалами брюхо, помолчал немного,
– Представляю. И, по всей видимости, ничем хорошим это не кончилось?
– Ваша правда, госпожа. Таверну закрыли, слуг разогнали, а содержательницу выпороли на глазах у горожан.
– За непристойное название небось? – Исма хитро прищурилась.
– Ну, почти… Говорят, что тамошние постояльцы любили распевать богохульные песни по вечерам. А сама хозяйка «Конины» якобы помогала контрабандистам.
– Ого, рисковые какие! Наверное, они провозили что-нибудь запрещённое или опасное.
– О да, безусловно! Опаснейшую вещь во всём Эосе!
– И что же это?
– Книги, госпожа! Книги.
В темнице повисло молчание. Один из факелов погас. И кристаллы, торчавшие из стены рядом с ним, бледно засветились сине-зелёным.
– Не так уж книги и опасны, – Исма спрятала ледяные ноги под одеяло, – в отличие от обращённых и раздутой религиозности Дугры. Интересно, надолго мы здесь застряли?
– Коли факелы гаснут, значит, про нас пока позабыли. Оно и понятно. Кто-то же должен успокоить эддийцев. А что до книг, – вздёрнув брови, Атсуш наморщил высокий лоб, – к счастью, вынужден с вами не согласиться. В книгах таятся удивительные знания и идеи, каких не встретишь в священных текстах. Стоит нужным словам упасть на почву разума, и всё. Нет человека. Погиб он. Сгинул, чтобы родиться заново. Такого уже не обманешь сказками и не привяжешь к храму узами веры.
За дверью послышались голоса. На ступени, терявшиеся во мраке, пролился неяркий свет. Немногим позже в темницу вошли двое стражей. Первый поднёс к догоравшему факелу лучину и зажёг от неё большую масляную лампу. Второй поставил меж пленниками дымящийся котёл и глиняные миски. Сладко запахло овощным наваром.
– Посвящённая Эсса велела принести вам ужин, – сказал страж и виновато посмотрел на спавшую чародейку. – Этого должно хватить.
– И как же мы, по-вашему, будем есть? – Исма подняла руки. Цепь натянулась и загремела стальными звеньями.
Первый взгромоздил лампу на высокий камень, вынул широкий меч и вернулся к двери. Второй вытащил из кармана связку ключей и, задумавшись, взвесил её в ладони.
– Вообще-то, нам никто не говорил снимать с вас цепи, – сказал он и вновь покосился на Астару, – но и держать в цепях приказа тоже не было.
– Вот оно, значит, как… А для чего меч? – насторожившись, спросил Атсуш.
– Да так, на случай если рискнёте учинить побег, – наконец подал голос первый.
– При всём желании не смогли бы, – сказала Ис и вдруг поняла, что видит узор стража. Чёрно-золотые нити, пульсируя и извиваясь, вылетели из сердца и протянулись к чародейке. «Красивое зрелище, но тревожное, – подумала юная волшебница. – Как будто две змеи сплелись в смертельном танце».