Украденная душа
Шрифт:
– Проклятье, что стережёт подземный ход, может отнять у человека разум, – продолжила волшебница, – но мы будем в безопасности, если никак себя не проявим. Дорогу я знаю, поэтому пойду первой. Держаться будем за руки или за ремни: кому как удобнее. У всех есть ремни? Вокк, вы с дедушкой Доккой будете вместе. Гебб, Аристей, вы замыкающие, а Беррэ и Айола – за мной.
– А Фраса? – спросил Вокк, испуганно взглянув на лисёнка.
– За него не переживай, малыш. У Фрасы чуткий слух и острое лисье обоняние. Он-то нас точно не потеряет. Ты, главное, сам покрепче хватайся
– Угу, – ответил мальчик.
– Тогда прощаемся с Хибби и в путь. Надеюсь, все согласны?
Спорить никто не стал, но Олаи понимала, что решение это далось нелегко. Оставить монахиню в Доме было равносильно тому, чтобы отдать её на растерзание обращённым.
Арис достал из связки две ржаные лепёшки и положил их на стол, у светильника. Пока Беррэ копалась в сумке в поисках винной бутыли, Гебб обошёл соседние кельи, заполнил дровницу монахини и разжёг камин. Лодочник тихонько помолился за дальнейшую судьбу Хибби, да и за его с ребятами судьбу – тоже.
Олаи сняла тяжёлые фолианты с полок книжного шкафа и, обнаружив в стене замочную скважину, вставила в неё ключ. Камень загудел, глухо щёлкая и скрежеща. А затем появилась тёмная щель шириной с худощавого человека. Пролезть в неё, особенно с сумками, было непросто, но возможно.
Фраса долго рычал на разверзшуюся в стене пасть, но когда в ней исчезли все, кого он любил, лисёнку таки пришлось последовать за ними во тьму.
– Знала бы, бедная, – хрипло пропела Хибби. – Знала бы, глупая, сколько в той клети зла…
Глава 16
Ужас подземелья
Скользя ладонью по мокрой стене, Олаи уверенно шла вперёд. Чары всё ещё кипели в ней. Печать Праниса испарилась, но воспоминания Хибби затухали медленно, не желая покидать чужой разум.
Воздух в подземелье был затхлый и тягучий, словно смола. Пахло сыростью и гнилью. В мертвенной тишине громче других слышалось дыхание Докки. Ему было сложно поддерживать темп, который задала Олаи. Даже малыш Вокк, то и дело срывавшийся на бег, справлялся лучше. Вслушавшись в страдальческие вздохи лодочника, волшебница вдруг испугалась, что стена под рукой исчезнет, что они заблудятся или что Фраса пробудит старинное проклятье, призвав пламя.
– Маади, я тут подумала, – прошептала Айо, но голос её всё равно прозвучал слишком громко. – А что, если подземелья Эдды связаны между собой?
– Эсса не говорила об этом, да и в памяти Хибби… – Олаи затихла на время, всматриваясь в нити слабеющего волшебства, а потом сказала: – Её память скоро меня оставит. Ничего не разобрать. Но я надеюсь, что ты ошибаешься.
– Поверь, маади, я тоже, – отозвалась Айола и крепче вцепилась в ремень Олаи. – Быть может, содержатель слышал что-нибудь про подземелья?
Молчавший большую часть пути Атсуш прочистил
– Сожалею, госпожа, но нет. Жрицы Палланты умеют хранить секреты. Однако же если подземные коридоры действительно сплетены как паучья сеть, тогда, боюсь, мы с вами вляпались в неё, точно безмозглые мухи.
Тьма загудела, и по земле пробежала странная дрожь. Волшебница остановилась. Искорка жалобно заскулил, а Вокк расплакался, испугавшись внезапного шума. Беррэ взяла мальчика на руки и попыталась его успокоить. Вокк положил голову на горячее плечо «ящерки», всхлипнул, обняв спасительницу, и замолк.
– Не расцепляйте рук, – предупредила Олаи, – прижмитесь к стене! Я проверю, что там.
Чародейка заглянула во мрак, как это умеют лишь люди, наделённые силой. В груди зажгло, и голова закружилась, но Олаи смотрела, пока, наконец, не увидела узор. Золотые нити мерцали, рождаясь в телах её друзей, и тянулись к ней, словно ветви деревьев – к солнцу.
Узор подземелья ощущался иначе. Он был запутанным и невзрачным. Олаи вглядывалась в него, но не понимала. Чародейке казалось, что кто-то следит за течением её мыслей, скрывается в черноте разверзшейся бездны и ждёт… Ждёт, когда она сделает следующий шаг.
Олаи коснулась одного из сплетений и вскрикнула, одёрнув руку. Защитная магия обожгла пальцы. Подземелье не приняло чародейку.
– Маади, ты в порядке?!
– Ничего страшного, – поджав губы, ответила Олаи. – Вот только мне не хватает мастерства, чтобы увидеть больше. Уверена, Астара справилась бы в два счёта. Жаль, что она не с нами…
– Ну уж нет! Хвала Богине, что она не с нами, – пробубнила «ящерка». – Не хватало ещё столкнуться с ней за очередным поворотом. Уж лучше вернуться в Дом и сразиться с обращёнными, чем с их королевой.
– Айола, почему ты думаешь, что…
Волшебница замолчала, прислушиваясь к чувствам. Ужалившее её заклятье проникло глубоко под кожу. Пульсируя и сдавливая кости, оно нарушало гармонию узора. Так же, как магия демона делала это с людьми.
И снова дрожь пробежала по земле. В этот раз сильнее и громче, как будто приближалось нечто огромное.
– Поспешим к выходу! – сказала Олаи. – Дальше мрак не такой густой и затхлый. Мы должны успеть до зари. Держитесь и не отставайте.
Она рванула вперёд, словно мышь, желающая убежать от кошки. Боль в руке понемногу затихла. Но страх гнал волшебницу, распалялся в груди как пожар. С каждым шагом она всё отчётливее ощущала присутствие преследовавшего их зла.
Поднявшись по лестнице, Олаи нащупала в стене дверь. Сквозь щели струился бледный, призрачный свет. Ветер колотился в старые доски. Дребезжали петли. Ночь стремительно таяла в лучах нарождавшегося солнца.
Волшебница повернула ключ в замке, услышала долгожданный щелчок, но не смогла хоть сколько-нибудь сдвинуть дверь.
– Наверное, ход занесло снегом, – с ужасом произнесла Олаи. – Скорее, Гебб, Аристей, помогите мне! Толкайте изо всех сил!
Юноши навалились на дверь, и она, наконец, поддалась.