Укради у мертвого смерть

Скворцов Валериан

Кто такой Севастьянов? Чтобы выжить после потери 18 миллионов, подписал вместе со своим начальником Василь­евым документ, доказывающий, что обстоятельства на кре­дитном рынке в Сингапуре сложились хуже, чем предпола­галось. Идеологическая двойная бухгалтерия сработала: дело закрыто, хотя деньги зависли в неизвестности. Их не потеряли ни Васильев, ни Севастьянов, поскольку, как было известно Джефри, русские работают не за проценты или премиальные. Севастьяновское назначение, возможно, сви­детельство понижения доверия к нему из-за неудач покрови­тельствовавшего Васильева. Упадок излишне «капиталисти­ческого» шефа стал неизбежен под ударами высоких коммунистических начальников,

стремившихся обелить се­бя. И если допустить, что Севастьянов вознамерится тронуть «старые струны», Москва сама же его осадит.

Джефри зевнул. Титто тихонько насвистывал шлягер времен вьетнамской войны «Для влюбчивого сердца впереди опасность».

Гостиница оказалась на площади, сползавшей к Дунаю. Ветер остро пропах весенней рекой. Хлопая голенищами сапог, Титто обошел «альфа-ромео» и, вытащив из багажни­ка чемодан Джефри, поставил на асфальт. Привратник в расстегнутом мундире с галунами оценивающе присматри­вался к машине, сапогам Титто, пальто с капюшоном, доро­гому чемодану и роскошному кожаному футляру персональ­ного компьютера размером с портфель. Нехотя спустился на две ступени и рукой показал, куда подтащить вещи.

— Я поставлю на стоянку машину, это во дворе гостини­цы, — сказал Титто.

— Дайте ключ привратнику, он отгонит...

— Тут этого не делают. Подождите несколько минут...

Запах реки смешивался с ароматом какой-то острой пи­щи, дымом очага, топившегося углем. Стеклянные двери ресторана при гостинице запотели, и Джефри заметил, что через протертый рукавом круг его рассматривает усач с си­гаретой.

Пиватски поднял воротник плаща под пронизывающим ветром. Он начинал злиться, и это долгожданное чувство принесло облегчение. Титто нес его чемодан до двери номе­ра.

— Через пятнадцать минут вы услышите стук кулаком в стену с моей стороны. Я живу в соседней комнате. Спускай­тесь в вестибюль после этого через пять минут.

Примитивное перестукивание и подмигивание в век электронной слежки восстанавливались в правах как средст­во сигнализации. Джефри улыбнулся, немедленно вызвав ответную улыбку Титто. Резидент фирмы «Деловые советы и защита» обладал чувством юмора и умением устанавли­вать взаимопонимание. Информация, которую он хотел со­общить, и свидетель обещали быть интересными.

«Альфа-ромео» Титто запарковал перед узкой улочкой, заставленной вынесенными из кафе столиками, за которы­ми распивали пиво, несмотря на ветреную погоду. Старин­ные дома и магазинчики на первых этажах напоминали фильмы из жизни французской провинции. И Джефри поч­ти не удивился, когда у входа в парк пришлось обходить нами шик солдатам первой мировой войны с французскими подписями.

Титто постелил газету на влажную скамейку, жестом пригласил сесть. С обрыва, на котором они оказались, от­крывался Дунай, представлявшийся Джефри шире. Другая река, еще уже, сливалась с ним. На речном перекрестке само­ходная баржа выбиралась против течения, поднимая грязно­ватый бурун ржавым форштевнем. В нескольких шагах от крепостной стены парни в поролоновых куртках состязались в глупой игре, суть которой состояла в отгадывании, под каким из трех спичечных коробков окажется горошина. Мя­тые банкноты совали друг другу в карманы.

Титто вытянул из-за голенища пленку, вставил в порта­тивный магнитофон, присоединил к нему провод наушника. Предупредил:

— Одновременно со звуком идет стирание. Текст не каса­ется технического обеспечения операций, проводимых через Триест, господин Пиватски. То есть к вашим прямым обя­занностям отношения не имеет. Речь не идет и о моей рабо­те...

Титто подбирал слова.

— Вперед, вперед, — подбодрил Джефри.

— Мне кажется,

обнаруживается серьезная утечка инфор­мации из конторы господина Лябасти в Сингапуре. Я не рискнул сообщать это обычным каналом, опасаясь перехва­та сообщения лицом... лицом, заинтересованным в утечке.

— По-вашему, это — злоумышленник?

Титто достал из внутреннего кармана пальто журнал.

— Желаю всяческих наслаждений от этой музыки...

Голос итальянца сообщал следующее. Обеспечивая транспортировку документов, наличности и золота через швейцарскую границу частными авиетками с взлетно-поса­дочных полос в Триесте и Югославии, он постоянно следит за режимом вдоль кордона. Естественно, его внимание при­влек арест в Базеле, на швейцарской территории, двух тай­ных агентов французской таможенной службы Бернара Рюи и Пьера Шульце. Оба обвиняются в нарушении суверенитета нейтральной страны, действовать на швейцарской террито­рии не имели права. Пытались же французы добыть список соотечественников, которые с целью уклонения от уплаты налогов держат средства на анонимных счетах в банках Цю­риха.

Поскольку эти банки являются также адресатами финан­совых ценностей, безопасность пересылки которых из Син­гапура через Триест и Югославию обеспечивает он, Титто, базельский случай немедленно был поставлен им под конт­роль. Действия французских агентов вполне могли повто­рить триестские и югославские таможенники.

Из сведений, оплаченных Титто средствами фирмы «Де­ловые советы и защита», явствовало, что Бернар Рюи и Пьер Шульце обладали серьезными полномочиями вплоть до применения оружия, скрытого фотографирования и запи­сей на магнитофон телефонных разговоров. Они могли вы­зывать вертолеты и быстроходные катера. Но самое главное: высокопоставленные агенты распоряжались по своему ус­мотрению ассигнованиями на платных осведомителей.

Титто немедленно прошел «вниз по течению» связей соб­ственных осведомителей с целью выявления возможной их работы на югославскую и триестскую таможенные службы. Югославы и триестцы могли увлечься французским приме­ром. Действовал Титто через частные сыскные конторы, куда обратились несколько ревнивых жен, подозревающих му­жей в похождениях. Мнимые мужья были осведомителями Титто.

На закрытом следствии по делу Рюи и Шульце, как уда­лось узнать Титто, выявилось, что французы несколько ме­сяцев назад уже выкрали один список потайных счетов со­граждан в Цюрихе. Этим людям предъявили во Франции иски, взыскали крупные штрафы за сокрытие доходов, вкла­ды заставили вернуть на родину. Ответная мера не задержа­лась. Подставной швейцарский агент обещал французам но­вый список. Заманил их в буфет на базельском вокзале, где обоих и арестовали в момент передачи сведений.

Чтобы суд вынес обвинительное заключение, список иностранных анонимных вкладчиков, которым манипули­ровал швейцарский агент, должен был быть подлинным. Лишь в этом случае вступал в действие закон 1934 года, согласно 47-й статье которого нарушение тайны анонимно­го вклада влекло уголовную ответственность. Имя вкладчика могли знать исключительно члены дирекции банка.

Титто немедленно принялся добывать копию списка, по­служившего приманкой. Если документ покинул сейф, воз­можности его перехвата упускать не следовало. Титто вос­пользовался знакомствами в швейцарской службе безопасности, где его знали как человека, способствующего преумножению азиатских вкладов в цюрихских банках. Тит­то был уверен, что не найдет в списке новых имен для себя. Он полагал, что знает всех анонимных клиентов швейцар­ских банков, обслуживаемых фирмой «Деловые советы и защит». Списки доставал исключительно из чувства слу­женною долга...