Укрощение Россо Махи
Шрифт:
Ближе к вечеру начались переговоры. А после них как всегда пьянка. Все эти Алексантери, Валто и Ерхо нажрались так, что она уже не понимала, что они там говорят ей по –английски. Вначале она отказывалась с ними пить, но затем, будто кто –то наколдовал, и она выпила. Ещё через пару часов финны ушли, а она увидела себя на диванчике. Перед ней стоял Коцер, а она нетрезво расстёгивала ему ширинку и стягивала вниз брюки…
Собрание всё ещё шло, когда сверху один за другим на них опять попадали Ржазинский, дед Остап и отец Фёдор. Были они всклокоченными и будто взмокшими, словно
– Оказия? – Понимающе усмехнулся Настали.
– Да. То есть, нет. Обычная пересадка, как в подземке, ваше красное тиранство! Аншлюс, так сказать. Это какая станция метро? – Включив дурака, начал озираться Ржазинский.
– Не Лубянка и не надейтесь, если вы её имеете в виду, – хмуро заметил Настали.
– Вот он ад после смерти, – грустно вздохнул Ржазинский.
Приехав с работы, Власта приняла душ и стала думать, что приготовить на ужин. При мысли о рыбных котлетах её затошнило. Зачем она их набрала?
Пришёл с работы Митя. Спросил, что на ужин. Услышав, рыбные котлеты, он коснулся двумя пальцами шеи. Это её развеселило. «Какой из Мити генерал?», подумала она, открывая и закрывая кухонные шкафчики, чтобы посмотреть, что вних. Генерал должен сказать и все сразу чтоб подскочили! Вот у неё дед по отцовской линии мог так сказать. Даже папа его побаивался. Он генерал! Хорошо, а Коцер? Коцер другим берёт, у него харизма. С такой харизмой и рявкать не надо, трусики сами спускаются. Автоматом. А Влад? Влад душка. С Владом трусики надевать обратно не хочется! А Митя ни то ни сё. Не дадут ему генерала! Поэтому когда зашёл на кухню и ни с того ни с сего спросил её, поженятся ли они, если ему дадут генерала, она ответила:
– Дадут – поженимся!
Так была уверена, что не дадут.
– Да? –Кочетков подошёл к ней, чтобы заглянуть в глаза. –Скажи: честное слово!
– Ой, ну, честное слово, –устало сказала Власта.
– Поклянись на кресте! – Дурашливо попросил Митя, доставая из под рубашки крестик.
– Каком, вот этом? –Удивилась она. – Где ты тут видишь крест?
– А вот!
Полковник придвинул к ней нательный крестик.
– Смеёшься? Какой это крест? Масипулька какая- то.
– Какая разница маленький или большой? Хотя бы на крестике поклянись, что если я стану генералом, то выйдешь за меня замуж.
Власта бессознательно протянула руку к крестику и вдруг её рука замерла на пол –пути.
– Ага! – Закричал Митя.
– Вот оно!
– Что? –не поняла Власта.
– Как что? – Воскликнул Митя. –Клянись, раз не боишься, клянись, давай! Что, трусишь?
– Не валяй дурака! – Продолжила она исследовать полки.
– Потому что боишься креста! Ты его хоть раз целовала?
– Конечно, – кивнула Власта.
Тут она не врала. Она вспомнила про поездку на дачу к Коцеру под Новый год. Митя тогда был в командировке в Кёльне. А они в Москве отмечали повышение Коцера, причём у него на даче. После застолья, когда все разъехались, они вдвоём с Коцером зашли в гостиную. Горел камин, сверкали ёлочные украшения, было тепло и очень уютно.
Они что –то с Коцером пили, потом шутили до колик и вдруг Коцер полез к ней,
– Целовала, и что дальше, -сказала Власта, не уточняя, где именно.
– Поклянись! – Будто шутя настаивал полковник, всё также держа в пальцах крестик и подходя к ней.
– Ой, ну, клянусь, пожалуйста, –раздраженно сказала Власта, оттолкнув пальцами его крестик.
– Другое дело, -торжественно сказал Митя, убирая крест под рубашку. –Кажется, мне присваивают генерала.
– Когда кажется – креститься надо! – Наставительно заметила Власта.
– Я крещёный. А перекреститься, вот – он перекрестился, закатив глаза.
– Не смеши! – Усмехнулась она. – Так откуда ты знаешь насчёт генерала?
– Свиблов сегодня сказал написать рапорт. А это значит процесс идёт. Чего ты так улыбаешься? Да! У меня все есть для этого: образование, выслуга, награды за удачно проведенные операции. Опять же происхождение. Ты хоть знаешь, кто у меня был дед? Между прочим, мой дед Остап Кочетков, кавалер ордена Красного Знамени. Участвовал в ликвидации банды Антонова в Тамбовской области. И отец мой Фёдор тоже в органах служил.
– Ты же говорил, что он умер, когда тебе пять лет только было!
– Да, но я его помню! У него любимое слово, представь, было «бред»! Чего –нибудь увидит -«бред!». Игрушку купит в магазине – «бред»! Весёлый был.
– И как он умер?
– Его убили на задании. И было ему всего 32 года. Так то! Свиблов говорит: освободится должность начальника отдела – тебя назначу. Кому, если не тебе, занять это место? А Свиблов- он просто так не говорит. Ну что, идем в ресторан, отметим это дело?
– Вот станешь генералом, тогда хоть каждый день будем ходит в ресторан и есть икру, – отфутболила его она.
– Договорились!
Полковник звонко чмокнул ее в щеку и пошел на кухню. У самой двери он обернулся и как бы невзначай спросил:
– Мне показалось, ты о чем-то хотела поговорить со мной?
Власта наморщила лоб, делая вид, что не помнит:
– Нет. С чего ты взял?
– Ну, у тебя лицо такое было такое серьёзное.
– А…забыла уже…– махнула она рукой. – Хотя нет, вспомнила, не оставляй, пожалуйста, грязные тарелки в раковине. Я сегодня пришла с работы и ругалась, на чём свет стоит!