Укрощение Россо Махи
Шрифт:
– Опаздывал утром, извини, постараюсь исправиться, – извиняющимся голосом пробормотал Кочетков.
Отец Фёдор, дед Остап и Ржезинский подошли к бурлящему слюнопотоку и приняли позицию высокого старта.
– Можно я тебя поцелую? – Подойдя к ней, спросил Кочетков Власту.
Она равнодушно подставила губы. Он поцеловал её, сначала просто, а потом засунул в неё язык, из –за чего её всю передёрнуло. Сделав дело, Дмитрий Фёдорович вышел, притворив дверь, а Власта подумала: господи, что произойдёт, когда он узнает, что я беременна?
– Товарищ Т-Готский и вы, товарищ Бери «Я», идите сюда и
Спустя мгновение Лефикс де Мудович и двое его отважных спутников с криком «да здравствует революция!» полетели в рот к Власте, получив перед этим от товарищей Т-Готского и Берия «Я» по увесистому пинку.
Глава пятнадцатая
Дмитрий Фёдорович шёл по коридору его родного ведомства, когда из –за угла навстречу ему вышел генерал Свиблов. Увидев подчинённого, он поздоровался и сразу же пригласил его зайти к нему в кабинет.
– Вот что, Дмитрий Фёдорович, -сказал Свиблов. – Такое дело. Ты наверно слышал про эту историю с незаконными усыновлениями в Царьгороде?
– С сиротами?
– Так точно.
Полковник кивнул. Генерал нахмурился:
– Ещё бы не слышать! Такая шумиха. Носорогов, этот с телевидения, фильм сделал. Так вот, дело я так понимаю, на контроле на самом верху и нашему ведомству поступило задание провести своё независимую проверку кто виноват, что делать и так далее. Решили послать тебя. Задание, как сам понимаешь, секретное. Никто ничего не должен знать. Для всех ты в Швейцарии, к примеру, в Лазанне. Понял?
– Так точно. А когда выезжать?
– Завтра. Вот билеты на самолёт. Тут детали задания. – Свиблов протянул конверт. Прочитай и затем сожги. – Имей в виду, дело на контроле там.
Он поднял палец.
– Думаю, объяснять не надо, что это значит.
– Так точно.
– Сделаешь всё хорошо, обещаю, что осенью получишь генерала. Понял?
– Так точно.
– Ну, иди.
– Есть!
Полковник по –военному развернулся и, сделав недовольную гримасу, вышел. Ехать в командировку, да ещё Царьгород совершенно не входило в его планы. Лучше б уж действительно он поехал в Лозанну!
Допив невкусный коктейль в царьгородском кафе, Влад поставив пустой стакан на стол и огляделся. Стемнело. Народу на набережной заметно прибавилось. Певица в черном присела за столик и, помешав в бокале соломинкой, начала потягивать игристое. Вместо нее на сцену опять взобрался парень. Тот, с манерой душить микрофон. Выждав, когда закончится интродукция, он запел известный шлягер:
«Помнишь, девочка, гуляли мы в саду?
И я бессовестно нарвал букет из роз…
Дай Бог памяти в каком это году
Я не чувствовал ладонями заноз…".
Влад вдруг вспомнил командировку в восточную Сибирь пару лет назад. Они ехали по БАМу на поезде в сторону Бодайбо, городку золотоискателей. В динамиках звучала вот эта же песня Новикова. Из поезда вышли они под вечер. Оказалось, что у Бодайбо, не смотря на глубокую осень, река ещё не застыла, моста нет, а за вертолёт нужно было выложить тысячу долларов, которых у них не было. Им пришлось заночевать в местной гостинице для водителей
Они зашли с группой внутрь. В нос ударил удушливый запах из смеси консервов и табачного дыма. Работал приёмник, из которого бодро неслось: «в Благовещенске минус 28, в Комсомольске –на-Амуре, минус 31, в Тынде минус 42…». Спотыкаясь в темноте, они пошли на звук.
Их взорам предстала следующая картина: в небольшой кухоньке за шатким квадратным столиком сидели двое немолодых дальнобойщиков, кипел на плитке чайник. На столе в невообразимом хаосе лежали нарезанный ломтями хлеб, консервы в наспех открытых тупым ножом банках, взятые кем -то из дома или купленные по дороге смятые по дороге пирожки. Дымились в пепельнице окурки. Горела наверху вкрученная в чёрный патрон без абажура лампа. Один дальнобойщик, довольно симпатичный, с шевелюрой тёмных волос сидел, когда они вошли, держа в руке наполовину наполненный стакан с водкой. Ещё двое водил, которых нельзя было разглядеть из –за плотных облаков табачного дыма, сидели напротив него. Между ними и водилой справа пристроились местные «девочки» – две беззубые, сипатые и опухшие от выпивки шмары, с изувеченным сибирскими холодами и алкоголем лицами. На одной был ватник, на другой алая куртка, но такая грязная, что местами даже казалась чёрной. Им наливали вина. Та, что была в ватнике, хватанув портвейна, повернулась к нему и рассмеялась беззубым ртом с чёрной каймой от винной краски губами.
Потом они всей группой пытались расположиться на ночлег в соседней комнате, но матрасы на пружинах железных кроватях оказались таким отвратными на вид, бугристые и мокрые, да к тому же с материками бурых пятен от чьих-то выделений, что, они, поворчав, легли не раздеваясь на голые кровати и так и проспали до утра не раздеваясь, на скрипучих пружинах. Он вдруг подумал, что по сравнению с той гостинице в Бодайбо, эта царьгородская, в которой он жил сейчас, была просто раем. Всё относительно в этом мире.
Расплатившись за коктейль, Влад пошёл обратно в гостиницу. По дороге он разглядывал женщин, но желания знакомиться уже не было. "Разве я умею подкатывать?", думал он, заходя в свой номер. Нет. Я же стеснительный. Начинаю искать знакомств только когда выпью. Если бы Власта не подошла тогда первой, я бы ушёл с тренировки домой, как обычно один. Может, она и исчезнет так же, как появилась? Нет, теперь, когда у неё в животе ребёнок от него, видимо, не уйдёт.
Засунув руки в карманы, он уставился на молчащий телефон. "Не звонишь?", спросил он. Ладно, я сам позвоню". Он набрал её номер. Трубку долго не брали. Потом её голос тихо спросил:
– Алло?
– Привет. –Сказал он.
– Да, Михаил Ааронович? – Услышал он в ответ.
Значит, полковник дома, понял он.
– Я люблю тебя, – вспомнив о её просьбе, сказал он.
– Оценила, да, – радостно произнесла она. – Конечно, завтра к девяти, не опоздаю. Всего доброго. Естественно, и я тоже. Целую. Пока.
Она повесила трубку.
– Коцер звонил? – Подозрительно спросил её полковник, когда она положила трубку.
– Да.
– Что за странный разговор? Целую…У вас с ним что, любовь?