Укрощение строптивых
Шрифт:
Но в одном отношении Иден все же была права: Камилла Северанс обладала безошибочным женским чутьем, и, как только увидела Иден, она сразу же поняла, какое впечатление производит эта молоденькая златокудрая красавица на противоположный пол. Камилла прекрасно разбиралась в мужских сердцах и умах, они были для нее открытой книгой. Познакомившись с Иден, актриса мгновенно пришла к выводу, что если Хыо Гордон еще не переспал с Иден Гамильтон, то только из-за ни о чем не догадывающейся девушки.
Камилла искренне недоумевала, как можно быть такой слепой. Неужели девушка не догадывается,
«Да будь я вполовину так хороша...» – с горечью думала Камилла. Но она знала, что не ей тягаться с Иден, и, понимая это, не могла удержаться, чтобы не очернить человека, которого обожала, в глазах потрясенной и наивной девушки.
Неизвестность ужасно мучила Иден – она верила и не верила рассказам Камиллы, но, на всякий случай, стала избегать графа, а уж если встречи избежать не удавалось, то держалась с ним подчеркнуто сухо. Положение значительно облегчалось тем, что граф большую часть времени был занят написанием писем у себя в каюте, а когда появлялся на палубе, разговаривал в основном со знакомыми мужчинами. Иден надеялась, что ее отношение как-то заденет графа или по крайней мере вызовет обычные насмешки с его стороны, но время шло, а он, казалось, вообще забыл о ее существовании.
Это открытие привело девушку в совершенно необъяснимую и непонятную ярость. Он, наверное, думает, что, если переложил ответственность за нее на чужие плечи, теперь может даже не здороваться. «А вдруг он теперь не замечает никого, кроме соблазнительной миссис Северанс?» – думала она ночью, лежа без сна в душной каюте.
Иден беспокойно металась на жестком матраце уже не один час, полагая, что не засыпает из-за полной луны, которая ярко освещала серебряным светом каюту. Потом наконец угомонилась, перестала ворочаться и вдруг поняла, почему так часто отсутствует по ночам миссис Северанс. У Иден перехватило дыхание.
– Нет! – неожиданно вслух произнесла Иден. – Не верю!
Девушка быстро встала, оделась, накинула на голову шаль и вскоре очутилась на залитой лунным светом палубе. Ее удивило, как много пассажиров не спят, а до сих пор разгуливают. Она быстро прошла мимо них и направилась на подветренную часть корабля, где густая тень скрывала ее от посторонних глаз.
Здесь Иден остановилась и передохнула, не в силах разобраться в своих чувствах: облегчение или грусть навевает прохладный ночной ветер? Она посмотрела вдаль, где дрожала и переливалась лунная дорожка. Звезды тускло мерцали в небе, которое было скорее темно-синим, чем черным. Иден еще раз глубоко вздохнула и понемногу стала успокаиваться, очарованная красотой ночи.
Она не знала, сколько стоит вот так у борта, когда необъяснимое шестое чувство подсказало ей, что она уже не одна. Девушка обернулась и затаила дыхание: рядом кто-то стоял. Иден разглядела высокого мужчину с растрепанными ветром волосами. Лицо скрывала густая тень, но Иден сразу же узнала его...
Однако Камиллы Северанс рядом с ним не было. Иден застыла, потрясенная открытием. Он молчал, и девушка не была уверена, что он догадывается о ее присутствии. Но почему-то вся боль, поселившаяся в сердце, вдруг непонятным образом покинула его. Иден ничем не выдала себя, только неслышно
– Почему вы не в постели, мисс Гамильтон? Уже поздно.
Иден совсем не испугалась, когда Хью неожиданно заговорил, ей не показалось странным, что он сразу узнал ее, хотя она стояла в густой тени.
– Не спится, в каюте очень душно, – ответила она, – и потом, в такую ночь грех спать.
– Очень романтичное заявление, – усмехнувшись, сказал Хью, – боюсь, мало кто из ваших попутчиков согласится с вами. Большинство дам считают, что шум паровых машин и запах угля лишают ночь всякой привлекательности.
– Ну, это скоро кончится. Капитан Прингль сказал, что к утру мы уже пройдем Гибралтар.
Хью подошел и встал рядом, опершись для удобства одним плечом о спасательную шлюпку.
– Полагаю, вы направляетесь в Эдинбург, – спросил он. Слова Иден напомнили ему, что конец их путешествия уже близок. – Вы нашли там родственников?
Иден кивнула, запоздало припомнив, что граф не знает содержания пакета, который он доставил ей тем давним утром в Дели. Она рассказала ему, что кузина Изабел спаслась тогда в Мируте, тайком была вывезена из Индии сочувствующими индийскими друзьями и в конце концов попала в Эдинбург, где живет под присмотром пожилой тетушки.
– Все эти годы она была уверена, что я погибла. Для нее было большим потрясением узнать, что это не так. Я тоже была не менее потрясена, когда получила письмо, написанное ее рукой, – закончила Иден.
Хью молча слушал, лицо его по-прежнему скрывала тень.
– История спасения мисс Изабел так же драматична, как и ваша, – заметил он наконец. – Вы, кажется, с нетерпением ждете встречи?
– Если бы не Изабел, я бы ни за что не уехала из Индии, – проговорилась Иден и тут же прикусила губу, потом пристально посмотрела в скрытое тенью лицо графа и добавила несколько торопливо: – Как странно, что вы уехали из Индии так неожиданно.
Она хотела только перевести разговор, чтобы не рассказывать, что собирается вернуться в Индию вместе с Изабел, как только сможет. И уж конечно, не имела в виду совать нос в его личные дела – она отлично знала, что он никогда не говорит о себе или своих делах, и поэтому ее несколько удивило, что граф вдруг разговорился и рассказал ей, что неотложные вопросы, связанные с его владениями в Сомерсете, стали причиной такой спешки.
– Удивительно, что вам удалось сохранить имение в Англии и резиденцию в Дели, – отозвалась Иден, серьезно обдумывая услышанное. – Наверное, нелегко управлять имениями, если живешь на другом конце света?
– Можете поверить, нелегко, – скупо подтвердил Хью, – а сейчас я как раз решаю, что же со всем этим делать. Имение, титул – все, что я недавно получил в наследство. Я унаследовал все это после смерти дядюшки, девятого графа Роксбери.
– Так вы родились не в Индии? – с любопытством спросила Иден.
– Нет. Мне было восемнадцать лет, когда я впервые попал в Индию. Приехал навестить дядюшку, который служил в Лахоре, а вместо этого очень скоро занялся торговлей, стал поставлять шерсть и английский текстиль для армии Ост-Индской компании.