Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость

Головачёв Василий Васильевич

— Десантируемся.

— Где Кирилл?

Замначальника контрразведки поднёс к уху телефон:

— Капитан? Понятно… высаживайтесь скрытно, окружайте участки, перекройте все дороги, любое движение квалифицировать как прорыв. — Он опустил мобильный. — Серебренников на восток от нас, в паре километров.

— Выходим. — Тамерлан глянул на Романа: — Сможешь точно указать дом?

— Смогу, — ответил Роман, сдерживая нервную дрожь.

Из микроавтобуса выпрыгнули парни в чёрных комбинезонах, увешанные

оружием, натянули на головы шапочки, надвинули на глаза толстые, как консервные банки, очки.

— Группа готова, — доложил один из них.

— Отследите лазеры и активные линии охраны, если они есть, — приказал Ростислав Филиппович.

Парень в комбинезоне, не отличимый от остальных, если не считать антенны на плече, сделал знак пальцами, и на локтях двух его бойцов раздвинулись щитки органайзеров и каких–то приборов с экранчиками.

— Всё чисто, — доложил командир группы через минуту. — Тринадцать дворов, девять машин. У шести домов — по одной машине, у самого последнего, на болоте, три машины.

— Посёлок не охраняется?

— Судя по всему, это самый обычный садовый кооператив, элитные коттеджи рядом с болотом не строят.

Тамерлан направился вдоль забора к горевшему одинокому фонарю у первого домика садового товарищества.

Здесь когда–то были ворота, но в данный момент они отсутствовали, столбы ворот покосились, а на перекладине над въездом в посёлок красовалась ржавая табличка с надписью: «Ла…р…й СОУ».

Бойцы спецгруппы рассыпались по сторонам дороги, бесшумно метнулись вперёд, опережая координатора.

Роман споткнулся, и его поддержала чья–то твёрдая рука.

— Осторожнее, колдобины, — сочувственно проговорил Ростислав Филиппович.

— Я сам, — освободился Роман, продолжая вылавливать в призрачной каше биополей знакомые «угольки» и «лучики».

Стало понятно, что тёмные световые «пятна» концентрируются у самого последнего дома садового кооператива.

Роман замедлил шаг.

Тамерлан почувствовал его состояние, остановился.

— Замрите! Что видишь?

— Там, — вытянул руку Роман; фонари в посёлке горели через один–два, но домики освещали, кроме последнего. — В двухэтажном доме.

— Я тоже чую. Ростислав.

Замначальника контрразведки поднёс к уху мобильный:

— Кирилл, мы у объекта… хорошо, начинаем. — Ростислав Филиппович оглянулся на Тамерлана, доставая пистолет: — Всё под контролем, мышь не проскочит, можем начинать.

Тамерлан покосился на пистолет, покачал головой.

— Не одобряешь? — усмехнулся Ростислав Филиппович.

— И словом можно добиться многого.

— Как говорил какой–то деятель: добрым словом и пистолетом можно добиться большего.

— Роман, посмотри, что там внутри.

Мыслеволевое «щупальце», исследующее дом, вернулось обратно.

— Три машины, у одной

ещё горячий двигатель, пять человек, двое спят.

— Афанасий и Олег?

— Я имею в виду тех, кого надо нейтрализовать. Афоня… Вьюгин без сознания, Джокер тоже.

— Олег?

Роман помедлил.

— Его в доме нет… но я вижу слабый след… он был здесь.

— Начинаем!

— Подождите, — заторопился Роман. — Я помогу.

— Как?

— Отвлеку, сделаю «засос».

— Лучше не трогайте никого, — сказал Ростислав Филиппович. — Спугнёте, они ликвидируют пленников.

— Не спугну.

Командир группы спецназа сделал знак своим бойцам, и те буквально растворились в темноте, превращаясь в беззвучные тени.

Роман снова проник в дом, осторожно ощупывая его комнаты лучом ясновидения. Спящих в одной из комнат боевиков он решил не трогать, а вот оставшиеся требовали внимания. К счастью, ни один из них не был ни экстрасенсом, ни пси–оператором, иначе они уже почувствовали бы потоки намерений бойцов группы, несмотря на их умелые действия.

Троица играла в покер. Изредка то один, то другой вставали, спускались в подвал, где лежали без движения пленники, осматривали территорию усадьбы, машины и возвращались. Они были серьёзно вооружены: Роман насчитал два автомата, четыре пистолета, один гранатомёт и пять ножей, — и не задумывались о своей роли в этой истории. Четверо из них являлись обыкновенными наёмниками из числа криминальных элементов, как пишут в газетах, пятый был милиционером. Он олицетворял собой «крышу». За него и взялся в первую очередь Роман.

Сначала у него было желание «сжечь» часть нервных узлов стража порядка, что наверняка привело бы его к сумасшествию. Но ни судьёй, ни палачом Роман быть не хотел и от этого жестокого наказания отказался, заменив его другим.

Человек в мундире сотрудника ГИБДД, игравший в карты с двумя подельниками в двухэтажной хате (коттеджем назвать её не поворачивался язык), вдруг бросил карты на стол и начал смеяться. Всё сильнее и сильнее. До икоты, до слёз.

— Ты что, Геннадьич? — опешил его сосед. — В чём дело?

— Хитрит командир, — хмыкнул второй игрок, переворачивая брошенные карты. — У него дребедень одна.

Но поскольку капитан дорожно–патрульной службы продолжал хохотать, в комнате разыгралась сцена, которая и помешала обитателям дачи отреагировать на нападение.

Впрочем, едва ли они смогли бы оказать серьёзное сопротивление Ё–спецназу, тренированому не хуже команды «Альфа» ФСБ.

Атака началась в три минуты первого и закончилась через две с половиной минуты.

Вскочившие боевики, причастные каким–то образом к похищению пленников — Джокера и Афанасия Вьюгина, успели только схватиться за оружие, как были повержены на пол и обездвижены.