Уловка-22
Шрифт:
–- А что, она его видела?
–- Ведь ты его видела, да?
–- Его видел врач, который его бинтовал.
–- Иди и приведи его, слышишь? Как фамилия этого доктора?
Сестра Даккит вздохнула:
Его здесь нет. Больного доставили к нам в таком виде из полевого госпиталя.
–- Вот видите! — вскрикнула сестра Крэмер. — Под бинтами никого нет.
–- Под бинтами никого нет! — завопил Заморыш Джо и затопал ногами.
Данбэр рванулся вперед, вспрыгнул на постель солдата в белом и жадным, горящим глазом приник к черной с лохматыми краями, дыре в белом марлевом панцире. Он все еще стоял на четвереньках, склонившись над солдатом в белом,
Сестра Даккит дернула Йоссариана за руку и украдкой шепнула, что будет ждать его в чулане в коридоре. Йоссариан обрадовался: наконец-то сестра Даккит решилась снизойти до него. Но, когда он оказался рядом с ней в чулане, она оттолкнула его прочь. У нее были важные новости, касающиеся Данбэра.
–- Они хотят его ... исчезнуть, — сказала она. Йоссариан недоуменно покосился на нее.
–- Что они хотят сделать? — хмуро спросил он, — Что это значит?
–- Не знаю. Я слышала, как они говорили за дверью.
–- Кто говорил?
–- Не знаю. Я их не видела. Я только слышала, как они сказали, что собираются... исчезнуть Данбэра.
–- Зачем они хотят его... исчезнуть?
–- Не знаю.
–- Чушь какая-то! Даже с точки зрения грамматики. Что это значит, черт возьми, когда они собираются кого- нибудь... исчезнуть?
–- Не знаю.
–- О господи, немного же от тебя проку!
–- Ну что ты на меня набросился? — обиделась сестра Даккит и зашмыгала носом, с трудом сдерживая слезы. — Я только хотела помочь. Разве я виновата, что они хотят его... исчезнуть? Мне не надо. было говорить.
Йоссариан привлек ее к себе и обнял, нежно и покаянно.
–- Извини меня, - сказал он и, благодарно чмокнув ее в щеку, побежал предупредить Данбэра, но того уже и след простыл.
35.Милоу рвется в бой.
Первый раз в жизни Йоссариан обратился с мольбой к живому существу. Он пал на колени и молил Нейтли не делать по собственной воле больше семидесяти вылетов. Этот разговор состоялся после того, как Вождь Белый Овес действительно умер в госпитале от воспаления легких. Нейтли безуспешно просился на его место и не желал слушать Йоссариана.
–- Мне придется летать и дальше, — криво улыбаясь, жалобным тоном твердил Нейтли. — В противном случае меня отправят домой.
–- Ну и что?
–- А я не хочу без нее возвращаться в Штаты.
– Она так много для тебя значит? Нейтли удрученно кивнул:
–- Иначе я ее больше не увижу.
–- Тогда пусть тебя спишут на землю, — настаивал Йоссариан. — Норму ты выполнил, в летной надбавке не нуждаешься. Если тебя не тошнит от капитана Блэка, почему бы тебе не попроситься на место Вождя?
Нейтли покачал головой.
–- Мне не дадут это место. Я разговаривал с подполковником Корном, и он сказал, что или я буду по-прежнему летать, или меня отправят домой.
Йоссариан свирепо выругался:
–- Но ведь это — явная подлость!
–- Мне все равно. Я сделал семьдесят вылетов, и со мной ничего не случилось. Думаю, ничего не случится, если слетаю еще несколько раз.
–- Ничего не предпринимай, покуда я кое с кем ве потолкую, — сказал Йоссариан. Он отравился искать помощи у Милоу, и
К тому времени на боевом счету Милоу было уже немало боевых подвигов. Пренебрегая опасностью и игнорируя критику, он по сходной цене продавал Германии нефть и шарикоподшипники. Это приносило хороший доход и помогало поддерживать равновесие двух противоборствующих сторон. Под огнем противника он держался мужественно и благородно. С рвением, явно выходящим за рамки его скромных обязанностей, он взвинтил цены за обеды в офицерской столовой до такой степени, что офицерам и рядовым пришлось отдавать ему все свое жалованье, чтобы хоть как-то прокормиться. Собственно говоря, никто их не неволил, при желании они могли умереть с голоду — Милоу терпеть не мог насилия над личностью и на всех перекрестках твердил о праве индивидуума свободно распоряжаться своей судьбой. Когда его атака на офицерские карманы встречала сопротивление, он, не щадя ни живота своего, ни репутации, продолжал давить с помощью закона спроса и предложения. Стоило кому-нибудь сказать ему "нет", я Милоу нехотя отступал, но даже в обороне он мужественно защищал историческое право свободного человека платить за спасение от голодной смерти такую цену, какую с него запрашивают.
Однажды Милоу был почти застигнут на месте преступления: костлявый майор из Миннесоты обвинил его в грабеже соотечественников, — и что вы думаете!
– в результате акции Милоу поднялись как никогда высоко,Когда костлявый майор,негодующе скривя губы, возмущенно потребовал тот самый пай, которым,как утверждал Милоу, владел каждый член синдиката, Милоу доказал, что у него слово с делом не расходится: он принял вызов, начертав на первом попавшемся клочке бумаги слово "пай", и вручил эту бумажку майору таким величественным и надменным жестом, что все знакомые Милоу ахнули от восторга и зависти. Слава Милоу достигла зенита, и полковник Кэткарт, который хорошо знал и высоко ценил воинские доблести своего подчиненного, был поражен, когда Милоу однажды пожаловал в штаб полка и кротким, почтительным тоном обратился с поистине фантастической просьбой — посылать его на самые опасные задания.
–- Вы жаждете летать на боевые задания? — изумился полковник Кэткарт. — Скажите, ради бога, зачем? Скромно потупив взор, Милоу ответил:
–- Я хочу выполнять свой долг, сэр. Страна находится в состоянии войны, и я намерен защищать ее с оружием в руках, как это делают все наши парни.
–- Но, Милоу, вы и так выполняете свой долг?
– воскликнул полковник Кэткарт, оглушив Милоу громовыми раскатами жизнерадостного хохота.
– Вряд ли найдется в нашем полку человек, который сделал бы для нас столько, сколько вы. Кто, например, угостил нас хлопком в шоколаде? Милоу покачал головой задумчиво и грустно:
–- В военное время мало быть исправным начальником столовой, полковник Кэткарт.
–- Вполне достаточно, Милоу. Не знаю, что на вас нашло.
–- Нет, недостаточно, полковник, — твердо возразил Милоу. Он взглянул в лицо полковника подобострастно и так серьезно, что полковник насторожился. — Кое-кто начинает поговаривать...
–- Ах, так вот оно что! Сообщите-ка мне их имена, Милоу, и я позабочусь, чтобы говорунов посылали на самые опасные задания.
–- Нет, полковник, боюсь, что они правы, — проникновенно сказал Милоу.
– Родина послала меня за океан в качестве пилота. И мне следовало бы побольше времени проводить в воздушных боях и поменьше в столовой.