Улыбнись мне, Артур Эдинброг
Шрифт:
— Давай утром всё это обсудим, Аманда.
Ещё пауза…
— А с каких пор ты зовёшь меня полным именем? — Маг-лингвистка опасно сощурилась. — И ещё ты ни разу не поцеловал меня. Не коснулся. Ты вообще на меня не смотришь. Что происходит?
Эдинброг аж рассмеялся. Это было весьма опрометчивым решением с его стороны.
— Тебя не было год, — просто сказал он.
— И что? — Её лицо окаменело. — Только не говори, что ты разлюбил меня.
— Мне надо идти. Уже поздно, Аманда. Ами. Завтра поговорим. Я рад, что ты снова с нами.
Эдинброг встал и, как-то деревянно похлопав её по плечу —
Аманда ДеБасковиц провожала его пристальным и недобрым взглядом.
DORENMI
46
Обратный путь из вентиляционной трубы показался мне адом.
Теперь сверху давила не только древняя кладка, но и свеженькие мрачные мысли. Единственное, что меня радовало, — это явственное недовольство Артура от встречи с бывшей девушкой. Если бы он скакал перед ней зайчиком, я бы точно удавилась. А так…
— Нам надо уничтожить Большой Адронный Телепорт, — заявил Борис Отченаш, когда мы вновь оказались в разогнутом положении и на твёрдой земле. — Как можно скорее. Тогда, если Эдинброг откажется сотрудничать, план Аманды потеряет смысл — для её новых дружков не будет дороги на Землю.
— Но у разрушения телепорта есть и обратная сторона! — возразила я. — Когда наступит Пришествие, галианцы не смогут покинуть планету. Мы запрём их здесь, Борис!
— Ничего! Их спасёт Эдинброг! — отмахнулся Отченаш. — А вот у Земли нет такой палочки-выручалочки. Знаешь, я люблю фильмы-катастрофы, но только при условии, что это кино. В реальности мне совершенно не хочется, чтобы наших с тобой соотечественников жрали монстры из мрачного измерения.
Мне тоже этого не хотелось.
Но и подставлять жителей мира Гало, отрезав им единственный путь к отступлению, я считала недопустимым.
Борис уже мчался по коридору с такой скоростью, будто собирался осуществить свой план сию секунду.
— Да притормози ты, эй! — увещевала я. — Даже гипотетически: у тебя есть хоть малейшая идея о том, как можно уничтожить телепорт?
— Разрушать не строить, — отмахнулся Бор. — Что-нибудь придумаем. Так, если мы выйдем прямо сейчас, то в столице будем через два дня…
Не переставая говорить, он взлетел по лестнице на следующий этаж, нервно комкая в руках лацканы костюма. Я бежала следом.
— Бор, а ты хоть что-нибудь знаешь о Большом Адронном? — Я пыталась охладить его пыл. — Где он находится? Какая там охрана? Мы с тобой даже не колдуны! Если нас поймают, то это станет только плюсиком к плану Аманды! Мол, смотрите, какие придурки эти земляне, их точно надо пустить на корм! Страсть, патриотизм и всё такое — это похвально, но расчёт тоже никто не отменял. Это не говоря уже об очевидной аморальности твоего плана!
Землянин раздосадованно крякнул и в задумчивости остановился.
— Ты права, — сказал он. — Я и впрямь знаю слишком мало.
Последнюю мою фразу он явно пропустил мимо ушей.
— Зато я знаю всё, что надо, — раздалось из темноты.
Из-за угла вышел Артур. Бледный, мрачный, сосредоточенный.
— Вам очень плохо даётся роль мышек, вы в курсе? — цокнул языком он, окидывая нас с Борисом сумрачным взглядом. — Если бы Аманда не потеряла чувство пространства, проведя столь долгое время в чужом измерении, она бы тоже поняла, что мышей таких габаритов просто не существует. Что вы смотрите? —
Не приходилось уточнять с чем.
Борис молча сделал два шага вперёд и протянул Артуру руку. Тот замялся, но после всё-таки пожал её.
— Будем действовать последовательно, — продолжил Артур. — Сейчас расходимся, собираем вещи, заканчиваем свои дела в Форване. Завтра дожидаемся пресс-конференции Аманды — и только после этого уезжаем в столицу.
— Зачем ждать? — нахмурился Бор.
— Я всё-таки надеюсь, что для общественности её слова прозвучат так же безумно, как для нас с вами, — развел руками Эдинброг. — Есть шанс, что люди увидят просто свихнувшуюся пленницу Тварей… И всё закончится само по себе. А вот если нет, то тогда мы будем наготове и перейдём к активным действиям. А именно: сломаем телепорт, после чего все втроём запрёмся в Антрацитовой библиотеке. Допуск мне уже дали. В ней есть всё необходимое для жизни — она, по сути, создана как бункер. Там я изучу плетение, созданное моим отцом для закрытия порталов.
— А нас оттуда не выкурят? — засомневалась я.
— Несколько недель у нас точно будет, — прикинул Артур.
Несколько недель вместо девяти месяцев, изначально выделенных для изучения формулы. Тот случай, когда дедлайн является действительно смертельной чертой.
Господи.
— М-м-м, подпольная жизнь втроём в интимнозакрытой библиотеке! Мне нравится, — хмыкнул Бор, но тотчас осёкся, поймав на себе два яростных взгляда.
— То, что я пожал тебе руку, не значит, что мы снова друзья, — тихо, но очень внятно сказал Артур. Борис аж моргнул. Эдинброг продолжил: — Разобравшись с формулой, я порву нашу связь с миром Тварей. После этого мы с вами прямо из библиотеки энергично свалим отсюда куда подальше. То есть в другой мир. Конец.
На словах это звучало очень просто.
Но на деле, кажется, мы втроём вот так легко и беззаботно затеяли революцию. И нам явно не хватало то ли воображения, то ли мозгов, чтобы в полной мере осознать масштаб собственной дерзости.
— Уорхола бы не забыть, — только и вздохнула я, когда мы, условившись о завтрашнем месте встречи, разошлись по комнатам.
…Аманда ДеБасковиц ещё с «прошлой жизни», как она теперь именовала своё бытие до похищения, умела идеально ходить на цыпочках, бесшумно открывать двери и, более того, использовать маскировочные чары на очень высоком уровне.
А мир Тварей только улучшил её способности.
Поведение Артура во время их душевного разговора не понравилось ей чуть более, чем полностью, поэтому девушка вышла из лазарета вслед за ним. Укрывшись сетью невидимости, она следовала за студентом на расстоянии чётко выверенных трёх метров, дыша с ним в такт и повторяя каждое движение — классический ход Охотника из племени Тварей; так можно выслеживать жертву неделями.
Когда Артур вместе с Борисом и какой-то тщедушной девицей в общипанном красном платье обсудили свой великий план, Аманда с трудом удержалась от того, чтобы не ударить кулаком по замковой стене.