Улыбнись мне, Артур Эдинброг
Шрифт:
Вот предатель.
А ведь она чувствовала, чувствовала, что что-то не то…
За год Аманда слегка растеряла социальные навыки и, возможно, стала чуть более резкой, эмоциональной и. искренней в своих глубинных желаниях, но она не ожидала, что Эдинброг вот так с ходу отвергнет её.
Её и её план. Созданный для них двоих, между прочим!
Ублюдок!
И кто эта баба с носом, перепачканным в мраморной крошке? Почему Артур уходит с ней за руку — в сторону своей спальни, между
Вдвойне предатель!
«Что ж, — подумала Аманда. — Значит, план придётся немного модифицировать».
И когда заговорщики разошлись, она решительно отправилась вслед за Борисом Отченашем.
… Борис тем временем неспешно и с удовольствием принимал душ.
Ванную комнату заволокло паром, махровое полотенце приятно царапало распаренную кожу, волосы вились тёмными колечками, в голове играла героическая музыка в стиле Ханса Циммера.
Землянин злился и одновременно испытывал некое приятное возбуждение: он любил, когда жизнь бурлила, и мысль об уничтожении телепорта ему нравилась. Совершенно неясно, что будет потом, но сейчас всё, как минимум, не скучно.
Бор побрызгался одеколоном, подмигнул самому себе в зеркале и, напевая под нос, вышел из ванной.
— Привет, сладкий! — помахала ему рукой Аманда ДеБасковиц, возникшая не пойми откуда и грациозно возлежащая на его диване.
Борис окаменел.
— Аманда, крошка! — практически не фальшивя, завопил он мгновение спустя. — Кто выпустил тебя из лазарета?!
— Сама вышла, — она улыбнулась и помахала бархатной карточкой, лежащей на журнальном столике. — Ты дружишь с драконом Ойгонхартом, а?
— Нет, не сказал бы. Но он всё равно приглашал меня выпить, — Борис старательно изображал радость при виде девушки.
Получалось. сносно. Но всё же: как бы вытурить её отсюда?
— Ага, он всех приглашает. И меня тоже звал, и ничто его не пугает, — рассеянно протянула Аманда. — Возле моей кровати целая стопка таких карточек. Надо будет заглянуть к нему утром… Уж кому-кому, а мастеру Ойгонхарту точно интересно узнать про языки иных миров. И кстати! Про «интересно» и «интересности».
Девушка сощурилась, намеренно соблазнительно перекинув одну длиннющую ногу через другую. Борис немедленно почувствовал себя не в своей тарелке.
— Ты подслушал мой разговор с Артуром, — почти дружелюбно оскалилась ДеБасковиц.
— Что за глупости, Ами? Какой разговор?
— О том, что я заплачу твоей планетой за счастье Гало.
Девушка лениво встала и приблизилась к Бору. Обхватила его руками за шею. Кадык Отченаша дёрнулся.
— Я знаю, что ты был там, Борис. Ты и какая-то девица. Кто это? Ваша новая подружка?
— Ами, я сомневаюсь, что это нормально, что ты ходишь по Форвану без сопровождения.
— Скажи,
— Э-э-э-э.
— Мы будем править вместе. Тебе понравится. А твой мир. Ну не зря же ты его покинул? Чего жалеть?
— Аманда, тебе надо выспаться. Ты после своего спасения очень устала — это видно, — вроде как выкрутился Отченаш и даже утешительно погладил её по затылку.
— Поня-я-ятно, — протянула в ответ девушка и тяжко вздохнула. — Ну что ж, стоило попытаться!..
И она, чуть сместив объятия, очень технично и аккуратно провела пальчиком вдоль сонной артерии, дополнив жест старым добрым заклятьем:
— Dorenmi.
Борис мешком осел на пол.
— Хорошо, что я стала гораздо сильнее за этот год… — пробормотала Аманда, хватая бессознательного землянина под мышки и оттаскивая к гардеробу — переодевать.
Я БОЮСЬ
47
— Артур. — я следила за тем, как Эдинброг собирает чемодан.
Точнее, чемодан сам себя собирал. Он лежал в центре спальни, призывно откинув крышку, и одежда, книги и артефакты сбегались в него, как муравьи, понурой, но деятельной кавалькадой.
— Да? — Эдинброг обернулся.
Была уже глубокая ночь, и с того момента, как мы пришли в комнату, Артур всё время был чем-то занят, а на лице его застыло сосредоточенное и мрачное выражение. Я видела, как он напряжён.
— А куда мы потом денем Бориса?.. — трагически вопросила я.
Не то чтобы это был самый волнующий в мире вопрос, но я уже настолько обалдела от тишины, что произнесла первое пришедшее на ум.
Вопрос повис в воздухе. Такой же актуальный, как прочие, но несоразмерно поверхностный по сравнению с ними. Мы с Артуром посмотрели друг на друга долгими взглядами. И расхохотались.
— Да уж, это и впрямь страшнейшая из грядущих проблем!.. — фыркнул Эдинброг. — Заберём с собой в другой мир, полагаю.
— Ох! Теперь я особенно надеюсь, что тебе удастся выбрать место хоть с каким-нибудь населением! — ужаснулась я. — А то остаться втроём с Борисом на необитаемой планете… Похоже на сюжет кошмара.
— Я постараюсь этого не допустить.
Мы продолжили сборы. В какой-то момент я снова тяжело вздохнула и, поколебавшись, грустной морской звездой упала на застеленную кровать. И тихонько застонала.
— Что такое? — Артур посмотрел на моё печальное тело.
Я обречённо дрыгнула ногой.