Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь
Шрифт:
Мы вернулись в гостиную, где Эйден копался с проигрывателем. Букет заглушил запах лимона, и теперь комната благоухала сладковатым цветочным ароматом.
– Кстати, Сиенна, – он оторвался от клавиш управления и взял в руку СD-диск, – я записал для вас диск.
Ему понравилось, что Сиенна любит музыку.
– Здорово, – откликнулась Сиенна.
По меньшей мере она вежлива. Подойдя к Эйдену, она взяла у него диск.
– Не хотите ли помочь мне с салатом? – предложила я Джинджер, и мы направились на кухню. И уходя, я услышала, как Сиенна добавила:
– Если я буду слушать ваши
– Договорились, – с готовностью откликнулся Эйден, и я усмехнулась про себя.
Когда он сообщил мне, что решил записать этот диск, я едва не застонала. Мне хотелось сказать ему: «Эйден, милый, как бы ты воспринял, если бы человек, к примеру, годящийся тебе в отцы, попытался скормить тебе, семнадцатилетнему парню, свою любимую музыку?» И этот парень еще советовал не упоминать, что мне нравится сериал «Безумцы». Впрочем, я промолчала, сознавая, что нет смысла отговаривать его от этой затеи. Уж если Эйден что-то задумал, то не отступится. Ведь Сиенна уже выбрала нас. Если она передумает из-за странностей музыкальных пристрастий юного Эйдена, то вряд ли я смогу что-то исправить.
Пока мы с Джинджер резали овощи для салата, из гостиной доносился глуховатый баритон Моррисси.
– Вы с мужем действительно очень приятные люди, как Сиенна и говорила, – сказала Джинджер, бросив в салатницу горсть нарезанного сельдерея.
– То же самое мы думаем о ней, – ответила я.
Делая заправку для салата, я налила в салатницу несколько столовых ложек оливкового масла. Джинджер спокойно принялась за нарезку огурцов.
– Однако я все равно очень волнуюсь, – прибавила она, немного помолчав.
– Полагаю, – кивнув, заметила я, – это неизведанная область для всех нас.
– Моя первая внучка, – перестав резать огурец, Джинджер устремила задумчивый взгляд к потолку, – а я не смогу видеть ее, держать на руках, рассказывать ей сказки и… – Она перевела взгляд на меня, словно я могла как-то облегчить ее душевные страдания, и заключила: – Увы, наши мечты порой сбываются не так, как хотелось бы.
Мы с Эйденом не обсуждали пока, в какой мере открытое удочерение затронет родителей биологической матери. Очевидно, придется разобраться с этим вопросом.
– Мы будем делиться с Сиенной фотографиями и разнообразными сведениями, – сказала я. – И вы тоже будете в курсе событий.
– Спасибо, – улыбнувшись, сказала она и продолжила нарезку огурцов.
За ужином мы говорили о деталях проекта открытого удочерения, в частности, о желании Сиенны получать фотографии и время от времени навещать дочь. Эйден предложил создать общую семейную страничку в «Фейсбуке», где мы сможем выкладывать фотографии, и эта идея явно понравилась и Сиенне, и Джинджер. Сиенна сообщила нам, что уже начала делать альбом семейных фотографий. Как же трогательна эта девочка.
– А кто будет выбирать имя ребенку? – спросила Джинджер, подцепив на вилку листик салата.
Джинджер, как я обнаружила, смотрела прямо в корень.
– Мы пока даже не думали об этом, – ответила я, слегка покривив против правды. Мы с Эйденом, конечно, размышляли над этим вопросом. Справедливо ли выбирать имя, не посоветовавшись
– Она же будет вашей дочкой, – сказала Сиенна. – Поэтому, полагаю, вам и имя выбирать. – Ее печаль очевидна.
– Может, нам удастся выбрать имя, которое понравится всем нам? – предположил Эйден.
– Или мы с Эйденом выберем первое имя, – подхватила я, – а Сиенна сможет выбрать второе.
В итоге мы вчетвером принялись вспоминать разные имена и вскоре уже, взяв бумагу, составляли список и смеялись в основном над предложениями Сиенны. Ей нравились имена типа Оушен, Стар, Эхо или Тьюлип. Она говорила исключительно серьезно, и я порадовалась, что мы не предоставили ей карт-бланш в выборе имени.
– А как насчет Натали? – предложил Эйден.
Я бросила на него взгляд через стол. Думая о том, что нашу еще не родившуюся дочь мы назовем Сарой, вторым именем для нее мы выбрали Натали. Думаю, мне не хотелось бы, чтобы какое-то имя напоминало о потере ребенка, но он с невинным видом посмотрел на меня.
– Как ты думаешь? – спросил он.
– Натали Эхо, – вдруг произнесла Сиенна.
Натали Эхо Джеймс. В звучании этого имени было нечто столь изумительное, что я невольно рассмеялась. Неужели безрассудство этого вечера заставит меня полюбить такое имечко? Я не осмелилась одобрить его сразу, опьяненная реальностью того, что мы с Эйденом – почти наверняка – станем родителями.
– Давайте внесем его в список, – предложила я.
– Во главу списка, – добавил Эйден.
И у меня вдруг возникло ощущение, что мы окончательно выбрали имя для нашей дочери.
После ужина, пока еще не стемнело, Эйден повел Сиенну в наш сад, а мы с Джинджер занялись уборкой. Протерли стол, загрузили посудомоечную машину и к тому времени, когда на кухню зашел Эйден, уже заваривали кофе. Он пришел один.
– А где же Сиенна? – спросила я.
– Я оставил ее в детской, – ответил он. – Ей захотелось просмотреть книжки, которые ты купила.
Я достала из холодильника нежирные сливки и поставила их на стол.
– Надеюсь, вы вдвоем сумеете нарезать персиковый пирог, а я пока сообщу ей, что десерт готов, – сказала я, выходя в коридор.
Еще из коридора я услышала, что Сиенна хлюпает носом. Войдя в детскую, я обнаружила, что она сидит на полу, скрестив ноги, держа на коленях раскрытую книгу. По щекам Сиенны текли слезы, и я вдруг испугалась. Меня напугали ее слезы.
– Сиенна? – Я опустилась рядом с ней на пол и мягко обняла ее за плечи.
Она героически попыталась улыбнуться, показав мне обложку книги. «Навсегда» [36] . О да. Эту книжку трудно читать без слез.
36
Упоминается притча «Навсегда» (в оригинале ««Love You Forever»), написанная всемирно известным канадским детским писателем Робертом Манчем (родился в 1945); книжка вышла в свет в 1986 году и сразу стала детским бестселлером, переведенным на множество языков, в том числе и на русский.