Умершее воспоминание

совесть Логана.

— Ты не можешь принять мысль, что он наконец-то оставил вас в покое? — хмыкнул я.

— Не могу. — Мик снял ноги со стола и, напряжённо сморщив лоб, уставился на потолок. — Мне кажется, сегодня утром я видел его у своего дома…

— Видел? — всполошился Джеймс. — Как ты мог оставить Бетти одну, если…

— Спокойно, не одна она. Я попросил своего соседа по участку присмотреть за домом. Велел ему сразу же бежать к нам, если в дверь кто-то будет звонить.

— А что он говорил во время вашей последней встречи? —

спросил Кендалл, до этого куривший у окна.

— Да как обычно, умолял меня сказать, где Бетти.

— Он ведь знает, что у вас будет ребёнок, да?

— Нет… — как-то нехотя ответил менеджер, — нет, не хочу, чтоб он знал об этом… по крайней мере до тех пор, пока Бетти не родит. Я не могу предсказать, что он сделает, когда узнает… Я о жене больше всего беспокоюсь.

— То есть ты не собираешься ничего с ним делать? — уточнил Джеймс.

— А что я могу? Словами он не понимает, а если объяснять ему уже не на словах, а… Ладно, давайте не об этом. Я больше хочу послушать, как вы поёте первый куплет песни, работу над которой мы закончили ещё на прошлой неделе.

Мы с парнями покинули здание под красным фонарём в девятом часу вечера. Мик собрался второпях и уехал домой раньше всех.

— Эх, одиноко мне что-то, — пожаловался Кендалл, глядя на вечернее небо, когда мы с парнями, как обычно, стояли у студии, не желая так скоро разъезжаться по домам.

— Как это одиноко? — не понял Джеймс. — У тебя ведь есть Мэрилин…

— Да что Мэрилин, — с каким-то пренебрежением махнул рукой немец. — Она есть, но не у меня. Не парень я ей.

— А кто? — с удивлением спросил Карлос.

— Да так. Ё…рь.

Мы с парнями неоднозначно переглянулись. Я намеренно не вмешивался в этот разговор, потому что считал для себя отношения Кендалла с Мэрилин неприкосновенными. Кажется, он не считал таковыми мои с Эвелин отношения… Но это если и волновало меня, то Шмидту я этого не высказывал.

— Кендалл… — начал было какую-то вразумительную речь ПенаВега, но тот его оборвал.

— Короче, парни, — сказал немец, прикрыв глаза и улыбнувшись, — поехали ко мне. Развеете немного мою скуку.

— Прости, дружище, но не в этот раз, — с виноватой улыбкой покачал головой Карлос. — Я обещал Алексе поехать домой сразу же после работы; пойми, я просто обязан вернуть её расположение… К тому же мой психолог советует мне проводить больше времени с семьёй. Я стараюсь так и делать.

— Ладно, ладно, не проси прощения, — закивал Кендалл, положив руку на плечо испанца, — я понимаю… Парни, а вы что скажете?

Джеймс, с презрением прищурившись, спросил:

— А мы пить будем?

— Чай, если хочешь… — растерялся немец.

— Нет, хочу бренди.

— Джеймс, — с упрёком в голове вмешался я, — мне кажется, недавно мы говорили с тобой об этом.

— Ой, да брось, сегодня пятница. К тому же Изабелла тоже уехала к своим подругам,

так что это ничего. Я выпью совсем чуть-чуть.

— Логан? — с полуулыбкой обратился ко мне Кендалл.

Если Джеймс и Карлос, услышав предложение Шмидта, подумали о своих вторых половинках, ждущих их дома, то я подумал об Эвелин, с которой мы всё ещё не жили вместе. Я очень хотел этого, но не считал, что вправе был отбирать Эвелин у её родителей, которые в данный момент переживали переезд своей старшей дочери. Я был больше чем уверен, что моя избранница тоже была не прочь переехать ко мне, но, в глубине души жалея мистера и миссис Блэк, я не осмеливался предложить ей это.

Поэтому я не хотел возвращаться в свой дом, казавшийся безжизненно-пустым без Эвелин, и именно поэтому согласился ехать к Кендаллу.

— Только я пить не буду, — сразу предупредил друзей я.

Пока мы шли к моей машине, Джеймс нагнал меня и осторожно, с опаской спросил:

— У вас с Эвелин всё хорошо?

— Да почему ты так печёшься об этом? — засмеялся я. — Всё хорошо. А зачем ты спрашиваешь?

— Я думал, после работы ты к ней поедешь, а ты предпочёл ей нашу компанию…

— Никого я никому не предпочёл. Мне просто неудобно быть постоянным гостем в доме у Блэков… Мне кажется, я действую её родителям на нервы.

— Тогда почему ты не отвезёшь Эвелин к себе домой?

— Она иногда ночует у меня, но переезд мы пока не обсуждали. Да и некуда спешить, Джеймс, у нас ещё вся жизнь впереди!

Когда стрелка часов перевалила за одиннадцать, Маслоу со Шмидтом были уже готовые. Мне было слегка неприятно смотреть на них… Да что там, неприятно — это ещё мягко сказано. Всё-таки пьяные люди отвратительны. Неужели я, выпив, тоже становлюсь похожим на этих двоих?

Мы обсуждали последнюю баскетбольную игру, когда Джеймсу позвонила Изабелла и он вышел в прихожую, чтобы поговорить с ней. Кендалл, проводив друга взглядом, с наслаждением развалился на стуле и, улыбнувшись, спросил:

— Ну что, Логан, как дела у Эвелин?

Я, как и обычно это бывало, насторожился вопросом Шмидта и резкой сменой темы разговора, но невозмутимо ответил:

— Всё прекрасно.

— А обо мне она вспоминает? Ну, хотя бы изредка?

— Я не знаю, — с лёгкой ноткой раздражения в голосе ответил я.

— М. — Он наполнил свой бокал бренди и предложил мне, но я отказался. — Просто я о ней вспоминаю, и это немного обидно.

Я с напряжением смотрел на стол, слушал друга, но ничего ему не отвечал.

— Я не хотел ругаться с тобой на барбекю Мика, — продолжал Кендалл, будто вызывал меня на откровенности. Я терпеть не мог пьяных разговоров, поэтому всё ещё угрюмо молчал. — Но я просто глаз оторвать не мог от Эвелин, она стала такая хорошенькая! Чтобы сделать женщину прекрасной, нужно только позволить ей любить.