Умершее воспоминание
Шрифт:
— Она прилетела сюда не для того, чтобы лечиться, — как можно сдержаннее начал я. — Она сбежала от меня! Она, бл…, сбежала сюда вместе со своим чёртовым Дейлом!
Парни с недоумением переглядывались.
— Логан, — мирно начал Кендалл, — может, не стоит делать поспешных выводов? Может, она действительно лечится здесь, а Дейл просто… пригласил её в ресторан?
— Нет. Она говорила мне, что с Дейлом всё кончено. Говорила, что именно из-за их разрыва она летит лечиться в Германию. Чёрт! Она снова соврала мне, вы можете в это поверить? Чарис
— А я говорил! — воскликнул Джеймс. — Не стоило поддерживать с ней отношения после расставания. Бывшие, они на то и бывшие, чтобы их ненавидеть.
— Раньше я её не ненавидел, а теперь даже думать о ней не могу! Она… Господи, да она же беременна от Дейла…
Карлос даже подавился кофе, услышав это. Парни с удивлением уставились на меня.
— Ты уверен? — не своим голосом спросил Джеймс.
— Абсолютно! На ней была растянутая футболка, это раз. Она была в обыкновенных балетках, а не в туфлях на каблуках, это два. И я почувствовал живот, когда обнимал её! Это три!
Они молчали, не зная, что и сказать. Честно говоря, у меня тоже слов не находилось. Я чувствовал себя паршиво. Весь мир вокруг поблёк для меня, и я не видел причин моего существования на этой планете. Зачем? Для чего? И в тот отвратительный момент меня глодала единственная мысль: «Только одно может спасти меня — пуля. Только одно я могу сделать для своего спасения — спустить курок». О, окажись в моей руке пистолет! Я бы не думал ни минуты!
— Знаешь что, — начал Кендалл, наливая в мою кружку чай из маленького чайничка, — надо оставить прошлое в прошлом. Не будь его заложником. Чарис — дешёвка, она ничего не стоит. И я правда не понимаю, почему ты продолжал с ней общаться, узнав о её измене.
Я сделал глоток горячего чая.
— Я тоже был виноват перед ней, — тихо ответил я. — Но я старался измениться ради неё и хотел надеяться, что она изменилась тоже. Как оказалось, люди не меняются. Я лишний раз в этом убеждаюсь.
Я почувствовал похлопывание по плечу и тепло улыбнулся Джеймсу.
— Не кисни, Логги, — поддержал меня Мик, — в конце концов все люди приходят и уходят. Может, это изменит твою судьбу к лучшему.
— Точно, — кивнул Карлито, — подумай о чём-нибудь приятном. Например, об Эвелин.
Я с несерьёзной злостью толкнул испанца в бок, и он рассмеялся. Но мне в тот момент стало не до смеха. Вспомнив об Эвелин и подумав о ней, я понял, что уже жутко скучаю по Америке.
========== Глава 8. “Тоска по-испански” ==========
Если вы сомневаетесь в своем избраннике, значит не вы выбирали, а вас.
Ринат Валиуллин
Скажем так, Берлин оставил в моей душе не самые лучшие впечатления, и в своей памяти я сохранил не самые приятные воспоминания об этом городе. Одной из главных причин, заставивших меня плохо думать о германской столице, была так внезапно появившаяся Чарис вместе со своим чёртовым Дейлом. Но стоит назвать ещё
Когда до нашего берлинского концерта оставалось каких-то два часа, Мик заставил нас репетировать, в чём я лично не видел никакого смысла. Мы посетили столько городов и дали столько концертов, что просто не могли забыть или перепутать движения и слова песен. Репетиция лишь вымотает наши нервы, и мы потратим силы, которые так нужны нам во время концерта. Я высказал Мику свою точку зрения, но он с ней не согласился. Это заставило меня разозлиться, однако я сумел сковать своей гнев в оковы кротости.
Мы вчетвером стояли на сцене в исходных позициях. Внизу на пластмассовом стуле сидел Мик, у него за спиной притаился Чендлер — наш тренер по танцам. Оба испепеляли нас взглядами, и было понятно, что одно наше неверное движение или одно наше неверное слово могли расцениваться как попытка самоубийства.
— «Love me love me», — суровым голосом произнёс Мик, шире расставив ноги. — До финального припева.
Мы, как послушные выдрессированные щенки, начали петь и исполнять движения, которым нас научил Чендлер. Время от времени я бросал взгляд на нашего менеджера и подмечал, что тот пристально наблюдает за мной.
Когда мы дошли до финального припева и замолчали, Мик поднял глаза на Чендлера.
— Как они, Чен?
Тренер по танцам наклонился и принялся нашёптывать что-то Мику на ухо. Мы с парнями стояли молча, уже приготовившись выслушать всё, что о нас думает наш менеджер.
— Хорошо, — сдержанно похвалил Мик вместо ожидаемой нами критики. — Хорошо. Но всё же хочется сделать пару замечаний Логану.
Он встал со стула и, направив на меня свой гневный взгляд, закричал:
— Это что было, твою мать?!
Чендлер вздрогнул от неожиданности.
— Песня, — мрачно ответил я.
— Песню я слышал, но что с твоим голосом? И что с твоими ногами, а? Они будто живут и двигаются отдельно от тебя, а так не пойдёт! Я хочу, чтобы ты немедленно исправился!
— Что ты мне предлагаешь, отрубить себе ноги? — начинал выходить из себя я. – Да, я неважный танцор, Мик, но я не в силах это исправить!
— Дело не в твоих силах, а в твоём нежелании! Знаешь, что мешает плохому танцору? Ещё немного, и твоя лень полностью одолеет тебя и превратит в жирного неповоротливого тюленя!
Я сделал глубокий вдох, чтобы удержать внутри эмоции, что так яро стремились вырваться наружу.
— Тогда иди ты к чёрту со своим концертом, — гневно прошептал я и спрыгнул со сцены. — Он мне не нужен, понятно? Я не приду на выступление.
Мик хохотнул с оскорблённым видом.
— А ты не подумал, что концерт без тебя пройдёт даже лучше?
— Подумал. Поэтому я на него и не приду.
— Да что скажут о группе наши берлинские фанаты, а? Тебе совсем на это наплевать, сухарь ты бесчувственный?