Unknown

Исламбеков Зяма

будет крайне трудно защитить, - Гигантов говорил тихо, но весьма

и весьма уверенно. – Вам бы следовало бы, конечно, взять другого

научного руководителя, а не этого… - договорить он не успел, т.к.

неожиданно к ним подошел Александр Васильевич.

– Ну, что? Балдеете? – Монзиков легко включился в разговор.

– Простите, не понял? – председатель пытался переключиться

на пьяного адвоката, но предыдущая тема не давала ему покоя.

– Всё будет

хорошо! Не бзди, Олежик, понимаешь мою мысль,

а?
– и Монзиков похлопал по плечу Долбенко, который от неожи-

данности слегка покачнулся.

В другом конце зала стали расти как на дрожжах двойки-

тройки возвращавшихся на заседание фуршетников. Пора было

продолжать заседание совета.

– Олег Пантелеевич, - не унимался Гигантов, - Нам надо с Ва-

ми будет встретиться и обсудить Вашу защиту докторской. Я сде-

лаю Вас профессором, академиком, не бесплатно, разумеется…

– Хорошо, хорошо, только не надо сейчас меня нагружать… -

Долбенко очень хотел блевать и еле-еле держался на ногах. И ко-

гда, наконец, председатель объявил продолжение заседания, он

вдруг сказал, - Сща приду! – и быстро удалился из зала.

Не прошло и минуты, как заседание возобновилось. На месте

соискателя оказался адвокат Монзиков. Он уверенно стоял на полу-

согнутых ногах и внимательно рассматривал разбросанные по сто-

лику бумаги соискателя Долбенко.

Когда собравшиеся в зале заняли свои места, то воцарилась

тишина. Такого еще история не знала. Во-первых, в нарушение рег-

ламента, перед дискуссией был сделан перерыв. Во-вторых, самого

соискателя в зале не было, а был лишь пьяный адвокат Монзиков,

который громогласно заявил, что он будет представлять в заседа-

270

нии интересы своего клиента, т.е. Олега Пантелеевича Долбенко.

Как минимум двое трезвых – председатель и его дочь, она же - сек-

ретарь совета – решили ситуацию не обострять и объявили о про-

должении заседания своего диссертационного совета. Началась

дискуссия. Члены совета обращались к адвокату с самыми разными

вопросами, начиная с того, что они забыли, как зовут соискателя, хотя на столах у каждого лежал автореферат диссертации с указа-

нием на первой, лицевой, странице ФИО, и заканчивая тем, что их

интересовала экономическая ситуация на Украине. Они, почему-то

легко догадались, что Долбенко имел непосредственное отношение

к российскому соседу. И вот когда адвокат, так или иначе, но отве-

тил на кучу вопросов полупьяной учёной братии, в зал заседания

вошел Долбенко. Он был мертвецки

бледен, но от алкоголя не ос-

талось и следа. По крайней мере, внешне. Он спокойно подошел к

Монзикову и присел на стул, стоявший рядом с адвокатом. В зале

воцарилась гробовая тишина. Все вдруг начали смотреть то на

председателя, то на соискателя. Напряжение длилось недолго, т.к.

Гигантов объявил процедуру голосования.

Голосование, как ни странно, прошло быстро. При двух чер-

ных шарах и двух недействительных бюллетенях стало очевидно, что ВМАК родил ещё одного учёного. Долбенко был счастлив.

Был объявлен перерыв, во время которого официантки начали

накрывать на стол. Профессор, после объявления результатов голо-

сования, ещё долго не мог придти в себя. Ему не верилось, что чудо

всё-таки свершилось. Адвокат Монзиков сидел в позе мыслителя и

создавалось впечатление, что он уже не реагирует ни на что. Одна-

ко, когда начался банкет по случаю рождения учёного-экономиста,

Монзиков встал, подошёл к уже сидевшему за столом Долбенко, взял заботливо наполненную кем-то для кого-то рюмку с водкой и

произнес первый тост.

– Тихо, тихо! Я предлагаю выпить за совет, за его председате-

ля и председательшу, - Монзиков глазами искал дочку председате-

ля совета, которая была секретарем и которая вела всё делопроиз-

водство, - Выпьем за всех… - и адвокат залпом осушил 75-ти грам-

мовую рюмку.

– Ура-ураа-урааа! – закричал один профессор, который хоть и

голосовал против, но одним из первых поздравил с успешной защи-

той Олега Пантелеевича.

271

– А я предлагаю выпить за Родину! – истошно закричал муж-

чина лет 50, который всё время что-то жевал.

– Тихо, тихо, господа! Не надо нервничать, мы же успеем вы-

пить за всех и каждого, вмести и по отдельности, ха-ха, - миролю-

биво успокаивал Монзиков, державший в одной руке полную до

краев рюмку водки, а в другой – жирную шпротину за хвост, с ко-

торой капало на скатерть масло. Рыбина размахивалась из стороны

в сторону и уже через 15 секунд все, кто находился вблизи адвока-

та, были заляпаны маслом из-под шпрот.

Олег Пантелеевич держался молодцом. Он пил наравне с ад-

вокатом и сидевшим рядом с ним профессором – его научным ру-

ководителем. Глядя на профессора нельзя было определить, пил ли

он вообще. Он поднимал и после тоста опорожнял рюмку за рюм-

кой, обильно и разнообразно закусывая и тщательно пережевывая