Unknown

Исламбеков Зяма

ха-ха?

– Деньги всем нужны, но есть и морально-этические принци-

пы! – сказал профессор, как отрезал.

– А ты позвони, позвони! Догнал, а? – и в телефонной трубке

профессор услышал легкий смешок.

– Александр Васильевич, буду крайне тебе обязан, если ты за-

кроешь эту тему раз и навсегда! Этот пидор лишил меня курочки,

несшей золотые яйца. Хохол сраный! – Профессор негодовал.

Внутри него всё кипело. Он вдруг живо вспомнил,

как в Артеке, где

он отдыхал за выдающиеся школьные достижения в учёбе, был

один мальчик, невысокого роста, крепкого телосложения. Он отли-

чался от всех остальных детей своей малограмотностью и … уди-

вительным нахальством. И, кто бы вы думали, был старостой пио-

нерского отряда? Да, да, этот мыльный пузырь, который, кстати, был с Западной Украины.

В жилах профессора, как и у многих других россиян, текла

кровь всех славянских народов. Более того, он прекрасно размовлял

274

ридну мову, которой владел в совершенстве и которую он изучил

ещё в детстве и юности в силу ряда обстоятельств, но об этом –

как-нибудь в другой раз.

– Ну, что, профессор кислых щей? Ты сам позвонишь Гиган-

тову или это сделать мне? За особую плату, ха-ха?! – Монзиков не

отставал от профессора. Он знал, что профессор мог переступить

через себя, поскольку ему очень нужны были деньги для издания

его очередной монографии. Удивительное дело – в советские вре-

мена не было никаких проблем с публикацией специальной и учеб-

ной литературы, публиковали практически всё, что только не было

лишено здравого смысла. Сегодня же, после сокрушительной побе-

ды демократов, умные книги стали никому не нужны. Народу по-

давай теперь дефективы, да всякие там сиси-писи – мыльные рома-

ны.

– А-а, делай что хочешь! Извини, мне действительно некогда.

Через 40 минут у меня лекция, а я еще даже не посмотрел свой кон-

спект. Пока! – и профессор с радостью положил телефонную труб-

ку.

В тот же день, поздним вечером, на мобильник профессора

позвонил Монзиков.

– Здорово, профессор! Это опять я! Догнал, а? – Монзикову

было снова весело.

– А, это ты? А я, видишь ли, опять готовлюсь к завтрашней

лекции, - с грустью сообщил профессор своему настырному при-

ятелю.

– Это хорошо, очень хорошо, да! Понимаешь мою мысль, а? –

Монзикова распирало выложить все свежие новости одним залпом,

но он сдержался.

– А что делать? Теперь, когда все мосты сожжены, только и

остается, что зарабатывать

на жизнь лекциями, да, пожалуй, биль-

ярдом, – и профессор вдруг представил себе, как он разводит на

бильярде хохла, который не играл в жизни ни в какие игры. То ли

он был не способен ни к чему творческому, то ли у него был горь-

кий опыт, то ли ему его религия не позволяла получать мирские на-

слаждения, но только все знали, что владелец бильярдного клуба

Олег Пантелеевич Долбенко никогда не брал ни карт, ни кия. Да у

него бы просто не было на это времени. – Ты по делу, или так?

– Так-так-так, сказал пулеметчик Ганс! Ха-ха! Конечно же по

телу! Ближе к телу, мой юный друг, как говорил Гиви де Мопассан,

275

ха-ха-ха! – Монзиков сам себя раззадорил, как будто он был триг-

гером, вошедшим в режим саморезонанса.

– Слушай, не томи мою душу, говори, зачем звонишь! – Про-

фессору действительно было не до смеха.

– Ладно, бери ручку и бумагу и записывай! – Монзиков еще

продолжал хихикать, но чувствовалось, что он переходит к делу.

– Хорошо, я сейчас принесу, - и профессор чуть было не по-

ложил трубку, чтобы принести для записей ручку с бумагой, но

снова в трубке раздался голос Монзикова.

– Потом сходишь, а сейчас, бля, слушай сюда. Я сегодня гово-

рил с Гигантовым и тот мне сказал, что кандидатский диплом хохла

уже у него на руках. Он сегодня его получил у Президента ВМАК.

Это раз! Далее, он готов пойти на компромисс со своей совестью и

сделать хохла профессором, доктором, академиком, но есть нюанс,

ха-ха-ха! – Монзиков вдруг разразился гомерическим хохотом. С

полминуты он заразительно смеялся на другом конце провода, пока

профессор его не прервал.

– Да что с тобой? Что ты ржешь, как конь ретивый? Что, а? –

Профессору почему-то тоже стало весело от залихватского смеха

Монзикова.

– Да я, просто, вспомнил классный анекдот про нюанс. Расска-

зать? – и Монзиков опять, с ещё большей силой начал смеяться.

– Вся твоя жизнь – сплошной анекдот. Да ты и сам – анекдот

своих родителей! Ладно, давай свой анекдот, только быстро, - и

профессор обратился в слух.

– Приходит как-то раз Петька к Чапаеву и спрашивает его -

Василий Иванович! А что такое нюанс?

– А зачем тебе нюанс? – удивился Василий Иванович.

– Да, Фурманов всё нюанс, да нюанс. Вот, есть, бля, нюанс,… -

отвечает Петька.