Unknown
Шрифт:
10-месячную болонку Дину кобеля Вовена – породистую восточно-
европейскую овчарку. Когда Монарцик, разговаривавший с сосе-
дом, услышал дикий писк Дины и злобное улюлюканье Педрищева,
который с остервенением кричал "Трахни её, трахни!", не раздумы-
115
вая, Виталий Сергеевич бросился разнимать собак, но наткнулся на
кулак верзилы Педрищева.
Разнять Вовена и Дину было не просто, т.к. Вовен никого из
чужих к себе
грозился врезать любому, кто помешает его Вовену сделать важное
дело. Кстати, четыре ребра и переносицу Монарцику сломал имен-
но Педрищев. Он же и порвал ему куртку и брюки. Если бы не вы-
бежавшие на шум соседи, то трагедии было бы не миновать.
Диденко долго сомневался, но, в конце концов, возбудил уго-
ловное дело по заявлению Монарцика против Педрищева Н.З. по
ч.2 ст.112 УК РФ "Умышленное причинение средней тяжести вреда
здоровью".
Когда в кабинет зашел следователь Первухин, Диденко зава-
ривал чай и был готов отметить клёвое дело, за которое рассчиты-
вал срубить по лёгкому премию. Ведь есть свидетели, есть обви-
няемый и есть потерпевший. Первухин, бегло пробежав глазами по
протоколу, тут же включился в беседу.
– Дед! Ты что, совсем или почти? – Первухин был в крайней
степени удивления.
– А что? Что не так? – Диденко изумленно глядел в косые гла-
за напарника.
– Да ведь тут совсем другой состав. Тут в чистом виде 116-ая
"Побои".
– Какие побои? Сам-то посуди!? – Однако былой уверенности
у Диденко уже не было.
– Да говорю тебе побои, значит – побои! Драка была? – Пер-
вухин посмотрел на Монарцика, но тот никак не реагировал на ко-
сой взгляд корифея следствия. Было неясно: то ли Первухин смот-
рит на входную дверь, то ли в окно.
Монарцик, вспомнив классный анекдот про окосевшего, а за-
тем погибшего чукчу от неумелого врачевания жены, наблюдавше-
го одновременно за полетом в разные стороны двух вертолётов, громко засмеялся. Он вдруг отчетливо представил, как жена чукчи
стала одновременно греть яйцо следователю Первухину и натяги-
вать его ему же на переносицу. От сотрясания тела, вызванного го-
мерическим смехом, его сломанные рёбра дали о себе знать, и Ви-
талий Сергеевич от боли моментально потерял сознание.
Началась паника. Советы Диденко давали все. Назвать их гу-
манными – было бы ошибочно. Так, например, Кубайс – интеллек-
116
туал районного масштаба, он же - помощник оперативного дежур-
ного, посоветовал зажигалкой взбодрить старичка.
– Надо перед
ку, а с содой. Завернем всё в газетку, зажжём, а затем прямо ему в
нос! Тут он и оклемается. Ну, а если и это не поможет, то можно
палец поджечь. Меня так тёща с женой из бодуна выводят. Я как
нажрусь …
– Слушай, Кубасик, ты вечно придумываешь какие-то сложно-
сти. Можно же гораздо всё проще сделать. – Первухин ходил по
кабинету взад-вперед и все время сплевывал себе под ноги. – Вот
надо, значит так, отнести его в ИВС. Там - блохи и вши. Две мину-
ты и он будет свеженьким, как огурчик!
– Нет. Надо придумать что-то такое, что может его взбодрить,
но, это самое, чтобы он не того! Он же может взять и капнуть! Я
уже вижу его насквозь! Подумаешь, отодрали его шавку, ну дали в
рог, так ведь за дело же, если разобраться. Сам-то, когда хочет тра-
хаться, ведь не ждёт? А это дело он наверняка любит! Все военные
как нажрутся, так сразу по бабам. А он ещё и моряк – спички бряк.
ХА-ХА! – Диденко вдруг заметил, что Монарцик лежит на полу без
признаков жизни. Лицо его стало белым, как у покойника.
Зашла Гюльнара – уборщица. Она и посоветовала дурью не
маяться, а вызвать скорую помощь. Да, баба – дура дурой, а совет
всё же дала дельный! Надо же?!
Скорая помощь прибыла ровно через 52 минуты. А спустя три
часа из больницы пришла телефонограмма, в которой сообщалось,
что у поступившего в тяжелом состоянии Монарцика В.С. состоя-
ние средней тяжести. Имеются переломы четырех ребер, переноси-
цы, левой ноги и сотрясение головного мозга 2-ой степени. О мно-
жественных ушибах сообщить просто позабыли. Дело в том, что
когда пришедшего в сознание Монарцика санитары несли на но-
силках, то идущий впереди споткнулся. Монарцик упал. Упал не
просто, а прямо в лужу. Вскочив на ноги, он поскользнулся и снова
упал, но на этот раз на поребрик. Сотрясение и перелом он получил
в трёх метрах от входа в приёмный покой больницы.
Выписавшись из больницы ровно через месяц, Монарцик
вдруг узнал, что дела уголовного никто и не возбуждал. Оказывает-
ся, Педрищев обслуживал практически всю милицию. Все мили-
ционеры мылись и пьянствовали в баньке у Николая Залмановича.
117
Мылись на халяву, пили на халяву, отдыхали ни о чем не думая.
Одним словом – у Педрищева всё было куплено.
Тем не менее, Монарцик начал писать жалобы, обивать мили-
цейские и прокурорские пороги. И только после того, как он побы-