Упрямая гувернантка
Шрифт:
— Послушай, Софи, — осторожно начала она, — давай разберемся. По какой-то причине тебе не нравится мое присутствие. Я не верю, что из-за занятий. Не верю, что такая умная девочка искренне отрицает интерес к знаниям. Ты читаешь, верно? Десятки книг в твоей комнате…
— Которые вы вчера сбросили на пол, — сердито обвинила ее Софи.
— Правильно! — пожала плечами Виктория. — Но не раньше, чем ты сделала то же самое у меня в комнате.
Софи сжала кулаки:
— Это другое! Взрослые так не поступают.
— Почему же?
Софи быстро подняла
— Ну… это… по-детски.
— Вот именно. — Виктория облокотилась на стол, внимательно глядя на девочку. — Это не просто по-детски, так поступать плохо, мерзко. Глупо даже.
Софи разжала кулаки:
— Почему вы рассказали папе?
Виктория выпрямилась:
— Я не говорила. Он принес мне сверток, который я оставила в машине. Он сам увидел.
Софи потянула себя за косичку:
— Но он не бил меня.
Виктория пришла в ужас:
— А он бьет?
Софи сделала невольный жест:
— Нет. Но мог бы.
— Чепуха! Не верю, что твой отец жесток.
Софи смотрела на нее сквозь ресницы:
— Но ведь вы не очень хорошо его знаете, фройляйн?
Виктория вздохнула. Разговор зашел в тупик.
— Давай оставим твоего отца в покое и выясним твои знания, — коротко сказала она. — Сейчас проведем устный арифметический тест. Я дам тебе десять примеров на сложение, ты выполнишь их в уме, мы запишем ответы, а потом проверим, что получилось.
К удивлению Виктории, утро пролетело быстро и сравнительно успешно. После первоначальной попытки изобразить невежество Софи пришлось напрячь все свои способности, и через некоторое время природный ум заявил о себе, а от предлагаемых Викторией задач невозможно было отказаться. Когда в одиннадцать Мария принесла им горячий шоколад, она нашла их за напряженной работой, и Виктории показалось, что она заметила в глазах пожилой женщины легкое разочарование, словно той хотелось, чтобы молодая гувернантка потерпела, как все, неудачу. Возможно, ее привязанность к Софи такова, что она возражает против каждого, кто претендует даже на часть внимания девочки.
Они обедали в кухне с Марией и Густавом, и, хотя Софи с завистью следила, как Густав надевает сапоги, готовясь выйти во двор, она лишь покорно кивнула ответ на предложение Виктории вернуться к работе.
Как выяснилось, девочка оказалась невероятно восприимчивой и схватывающей все на лету. Еще рано было делать выводы, но Виктория полагала, что Софи преодолеет отставание за очень короткий период. Девочка задавала толковые вопросы, и, хотя время от времени Виктория чувствовала на себе ее задумчивый взгляд, в основном их отношения были деловыми: учитель и ученик. В конце дня, когда обсуждали домашнее задание на следующий день, они услышали рев универсала, въезжающего во двор. Цепи громко скрежетали в чистом воздухе. Софи сразу бросила свое занятие и подняла голову, глаза красноречиво говорили о ее чувствах. Виктория с пониманием сказала:
— Можешь закончить, Софи, и поздороваться с отцом.
Глаза Софи взволнованно блеснули, потом ее лицо
— Он не хочет меня видеть, — с надрывом сказала она. — Он сердится!
Виктория вздохнула:
— Глупости, Софи! Он не сердится! Не сейчас. Ты послушалась отца и целый день много работала. Хочешь рассказать, чем мы занимаемся?
Софи сделала гримасу:
— Нет!
Виктория снова вздохнула:
— Сознайся, ты еще ребенок, правда?
Брови Софи сомкнулись на переносице:
— Я не ребенок. Мне уже почти десять — почти отроческий возраст.
— Господи! Где ты взяла это слово? — с улыбкой воскликнула Виктория. — Тогда перестань вести себя, как ребенок! Твой отец не такой человек, чтобы затаить обиду!
Софи прищурилась.
— Откуда вам знать, фройляйн? — невежливо поинтересовалась она. — Не рассказывайте мне о папе! Я знаю его лучше вас — лучше всех.
— Сомневаюсь, — обоснованно возразила Виктория. — Ты еще мала, скорее так можно сказать о твоей матери!
— Мать! — презрительно воскликнула Софи. — Вы о ней ничего не знаете!
Виктория разозлилась.
— Если она похожа на тебя, и не хочу знать! — несколько по-ребячески ответила она.
Софи бросила карандаш и метнулась к двери, но прежде чем ее открыть, с довольным видом взглянула на Викторию.
— Кстати, фройляйн, — произнесла она низким, таинственным голосом, — вам на самом деле надо следить, как вы со мной обращаетесь, или вас тоже закроют… в северной башне!
Виктория обернулась со скептическим выражением на лице.
— Тоже? — с некоторой иронией осведомилась она. — А кого еще?
— Мою мать, конечно, — ответила Софи, состроила страшную рожу, и, прежде чем Виктория успела ответить, выскочила из комнаты, и захлопнула дверь.
Виктория раздраженно вскинула брови. Действительно, невозможный ребенок! Только подумаешь, что началась подвижка, как она делает поворот кругом, оставляя тебя ни с чем.
Вздыхая, Виктория собрала учебные принадлежности. Потом начала читать работы Софи. Почерк был необычно хорош для ребенка ее возраста, но к концу дня интерес девочки явно ослабевал. Было больше ошибок, помарок, мало свидетельств прилежания. Виктория пожала плечами. Учитывая, что Софи так долго не имела никакой образовательной дисциплины, показатели были в общем хорошими, и. если отбросить ее прощальные обвинения, день прошел небезуспешно.
Очистив стол и прибрав кабинет, Виктория вернулась по коридору в зал. Она втайне ожидала увидеть там барона с дочерью, однако зал был пуст, и оставалось только предположить, что они все еще во дворе или на кухне. Не желая мешать, она поднялась к себе и, не зажигая света, присела у тлеющего камина отдохнуть перед обедом. Опять пошел снег, но легкий, и Виктория мысленно перенеслась в Англию, вспоминая свою прежнюю жизнь.
Удалось ли Мередиту отыскать ее? Наверняка нет, иначе он бы уже приехал. Или она слишком тщеславна? Он мог счесть ее поступок своего рода предательством, мог даже вернуться в Штаты.